Читаем без скачивания Восход Луны - Дэвид Вебер

— Не о страдающей плоти говорю я, Гектор. Хотя, воистину, довольно и этого довода для его замены. Но говорю ныне я о раненом сердце его. Со смерти Кумико не видала я от него такой заботы, какой он окружил Аманду.

— Это наше общее горе, Танни! — запротестовал МакМахан.

— То правда, — согласилась она, — все ж для Таммана это большее горе.

— Танни, ты не можешь отправиться на это задание. — Колин протестующе поднял руку. — Ты не можешь ! Ты — дублер капитана «Дахака».

Он прикусил язык, увидев, как округлились ее темные глаза. Но затем они снова превратились в две щелочки, и она наклонила голову, вскинув бровь и требуя объяснений.

— Ну, мне же надо было назначить кого-нибудь , — начал защищаться Колин. — Это не мог быть Гор или кто-то из старых имперцев, непосредственно принимавших участие в мятеже. Нельзя было испытывать судьбу, не зная, как разрешатся приоритеты Дахака уровня «Альфа» в таком случае! Это должен был быть кто-то из детей, и выбор пал на тебя.

— И недосуг промолвить слово было мне? — спросила она, и удивление в ее глазах сменилось любопытством.

— Ну… — Колин бросил умоляющий взгляд на МакМахана, однако полковник был невозмутим. — Может быть, следовало так и поступить, но в то время мне казалось, что не стоит этого делать.

— Отчего же нет? Ведь ни одной душе не обмолвился ты, что избрал своего преемника из нашего числа?

— Честно говоря… Хорошо, как бы мне ни хотелось вам верить, тогда, когда я записывал приказы для Дахака, я еще не знал, могу ли себе это позволить. Из-за этого же я и настоял, что лично передам приказы, — объяснил Колин и почувствовал большое облегчение, когда Джилтани задумчиво кивнула, вместо того чтобы разозлиться.

— Такое мне понятно, — тихо сказала она. — Ты размышлял, что, если бы узнали мы о твоем преемнике и если бы предательство закралось в сердца наши, могли убить тебя и дело бы с концом?

— Ну, что-то вроде этого, — смущенно признался Колин. — Я не осмеливаюсь снова выйти на связь с Дахаком, а он не может связаться со мной, пока мои имплантанты выключены. Если бы я ошибался в вас и вы узнали бы о том, что я сделал, то могли бы уничтожить меня, а ему сказать, что я погиб в бою с южанами.

Он посмотрел на нее еще более умоляющим взглядом, чем на МакМахана.

— На самом деле я не думал, что вы поступите так, но, помня о нашествии ачуультани и происходящем ужасе, я не мог допустить даже возможности подобного.

— В тебе больше мудрости, чем я надеялась обнаружить, — ответила Джилтани, и МакИнтайр удивленно моргнул, увидев ее одобрительную улыбку. — Боже, Колин! Сдается мне, мы все еще можем сделать из тебя разведчика!

— Ты действительно поняла!

— Невозможно столькие годы командовать нашей разведкой, не обретя хотя бы каплю здравого смысла, — холодно заметила она. — В том лишь осторожность проявилась твоя. Все ж мучает меня вопрос. Уж если выбор ты произвел, отчего ты сейчас говоришь о нем, не раньше? Ведь столько случилось всего, что не может быть недоверия меж нами?

— Ну… — Колин почувствовал, что краснеет. — Я не был уверен в том, как ты это воспримешь, — в конце концов произнес он. — Сама знаешь, у нас были не лучшие отношения.

— Правда, — признала Джилтани, и на этот раз покраснела сама.

Теперь настала ее очередь умоляюще смотреть на МакМахана, который, к его чести, также ответил ей невозмутимым взглядом, в котором, однако, мелькнула маленькая озорная искорка.

— И зная это, ты все ж назначил меня вместо себя?

— Я никого не назначал вместо себя! — вспылил Колин. — И уж точно меня не было бы поблизости, если бы это произошло! Но поскольку кого-то пришлось выбирать, то я выбрал тебя. — Он пожал плечами. — Ты лучше всех подходишь для этого.

— Поверить трудно, — прошептала Джилтани, — то помешательство, иль разум, превосходящий мой! Тому такое право дать, кто истово тебя так ненавидел.

— Почему же? — Колин внезапно смягчился.

Он посмотрел ей прямо в глаза, на мгновение забыв о присутствии МакМахана.

— Ты ведь поняла, почему я предпринял меры предосторожности. Неужели так трудно поверить, что я также могу понимать причины твоей ненависти ко мне, Танни? И что я также могу винить тебя за то, что случилось?

— Исис говорила мне те же слова, — медленно ответила Джилтани, — и говорила, что принадлежат они тебе, но не было у меня разума услышать ее тогда. — Она покачала головой и улыбнулась. Он впервые видел ее по-настоящему мягкую улыбку. — Твое сердце больше моего, добрый Колин.

— Конечно. — Он чувствовал неловкость и постарался обернуть все в шутку. — Можешь звать меня Альбертом Швейцером.

Она широко улыбнулась, а ее взгляд потеплел.

— В любом случае, — добавил МакИнтайр, — мы теперь все друзья, не так ли?

— Да, — твердо ответила Джилтани.

— Тогда мы во всем разобрались. И причина, по которой ты не можешь возглавить вылет, ясна : мы не можем рисковать тобой.

— Не так. — Она посмотрела на него проницательным взглядом. — Ты не мертв и не будешь мертв, и не верю я, что не избрал ты и мне замены. Таммана, мне думается, иль другого из детей?

Колин ничего не сказал, но она прочитала ответ в его глазах.

— Быть по сему тогда. Тамман совсем не как я, милый Колин. Известно тебе более, чем другим, как может ненависть наполнять мое сердце, но ненависть та холод порождает, не огонь. Не таков Тамман. Ему надо время, чтоб мог он рассудок свой очистить, а «Троянский конь» — задание не для одурманенных горем голов.

— Но…

— Она права, — спокойно поддержал Джилтани МакМахан, и Колин с упреком взглянул на него. Полковник пожал плечами. — Мне следовало бы и самому предусмотреть это. Тамман ни разу не покидал лазарет с того момента, как отнес туда Аманду. Ему нужно время, чтобы прийти в себя и вернуться в строй. А Танни — наш лучший пилот, тебе это известно лучше, чем большинству из нас. Предполагается, что сражения не будет, но даже если бой и завяжется, то она подготовлена лучше, чем кто-либо другой. Роханта будет ее оператором, и вдвоем они, на самом деле, будут сильнее, чем Геб и Тамман.

— Но…

— Решено, Колин. Ханта и я делаем первый вылет.

— Черт побери, я не хочу, чтобы она летела, Гектор!

— Это не имеет значения, Колин. Я руковожу операцией — не ты — и она права. Поэтому заткнись и выполняй распоряжение… сэр!

В личном кабинете Ганхара раздались нежные переливы дверного звонка. Командующий боевыми операциями на мгновение оторвался от голографической карты, куда вносил последние изменения, и впустил гостя. Было поздно, и он ожидал, что это окажется Ширхансу, но это была не она. Однако Ганхар сощурился от удивления, когда увидел входящего.

— Рамман? — Он откинулся на спинку стула. — Чем могу быть полезен?

— Я… — Рамман озирался, как затравленный зверь, и Ганхару стоило больших усилий сдержать гримасу отвращения, когда до него донесся ужасный запах немытого тела.

— Ну же? — поторопил его Ганхар, когда неловкая пауза затянулась.

— В… в вашем кабинете безопасно? — нерешительно спросил Рамман, и военачальник нахмурился.

Рамман был серьезен, однако говорил он странно, как будто тянул время, не решаясь принять какое-то окончательное для себя решение.

— Безопасно, — медленно произнес Ганхар. — Я осматриваю его каждое утро.

— Хорошо. — Рамман опять замолчал.

— Послушай, — наконец сказал Ганхар, — если у тебя есть что рассказать, то почему бы не сделать это?

— Я боюсь, — признался Рамман после очередной паузы. — Но я должен рассказать об этом кому-нибудь. А… — Тут ему удалось изобразить жалкую, кривую улыбку. — … Джанту я боюсь больше, чем вас.

— Почему? — напряженно спросил Ганхар.

— Потому что я — предатель, — прошептал Рамман.

— Что ?!

Рамман дернулся, словно Ганхар ударил его, однако, похоже, перешел через какой-то внутренний Рубикон. Когда он снова заговорил, его сдавленный голос был громче:

— Я — предатель. Я… я поддерживал контакт с Гором и его дочерью, Джилтани, на протяжении многих лет.

— Ты разговаривал с ними?

— Да. Да! Я боялся Ану, черт побери! Я хотел… я хотел бежать, но они мне не позволили! Они заставили меня остаться , заставили меня шпионить на них!

— Ты дурак, — тихо сказал Ганхар. — Ты несчастный, проклятый идиот! Неудивительно, что ты так боишься Джанту.

Затем, когда шок прошел, Ганхар снова прищурился.

— Но зачем ты мне это говоришь? Зачем говорить об этом кому бы то ни было?

— Потому что… потому что они собираются напасть на анклав!

— Абсурд! Они не смогут пробить поле!

— Они и не собираются.

Рамман наклонился к Ганхару и торопливо прошептал:

— Они пройдут через входы.

— Они не смогут — у них нет кодов доступа!