Читаем без скачивания Ящик водки. Том 3 - Альфред Кох

Сижу дома, часов девять вечера. Звонок. Приемная Чубайса:

— Не знаешь, где Аркаша (Естафьев. — А.К.)?

— Нет. Звонил сегодня, но уже давно, еще с утра… А что случилось?

— Да так, ничего… Просто нужен, а мы его найти не можем. Десять. Опять звонят.

— Не звонил?

— Нет. Ну что вы там мычите. Говорите.

— Ммм…

—  — Ладно. Понял. Сейчас приеду. Приезжаю.

— Похоже, повязали. И Серегу Лиса — тоже.

— Где повязали-то?

— Да ушли с утра в Белый дом, и с концами. Ни слуху ни духу.

— А на проходной спрашивали?

— Спрашивали… Говорят — вроде нет. Но всех и не упомнишь. Вроде нет, не выходили.

— Так что получается — им прямо в Белом доме ласты скрутили, что ли?

— А черт его знает! Похоже, что да.

— А Чубайс где?

— У Березы в доме приемов на Новокузнецкой. Сидят, думают, что делать. Может, это… того, жене ты позвонишь? Вы ж друзья.

— Да хорошо. Позвоню… Ира? Привет, это Алик. Сразу в ответ:

— Что с Аркашей? Алик, говори, не молчи! Боже, как в книжках. Первый раз в такой шкуре:

— Да я сам толком не знаю. Только ты не волнуйся… Я сейчас узнаю. Схожу.

Художественный фильм какой-то. Тошно. Куда схожу? Чего я несу?

— Ну… тут… это… Аркашу в милицию забрали, — выпалил я. В ответ облегченно:

— Вы что, напились, что ли? Нашли время… Ну и где он?

— Да нет. Не в этом смысле. Тут… Да не знаю я ничего. Знаю только, что забрали. А кто, что, ничего не известно. Сейчас пойду узнавать.

Решил — пойду прямо в приемную Черномырдина. У него в здании людей арестовывают, он не может не знать, что происходит. В штаб подъезжает Володя Платонов. Наш безопасник. Действующий резерв. С волыной. Я ему говорю:

— Пошли в приемную к ЧВСу!

— Пошли!

На КПП в Белом доме даже не обыскивали. Платонов прямо с пистолетом в приемную к премьер-министру России и завалил. Приходим. В приемной секретарь. Фамилия — Ротов.

— Где Степаныч?

— Уехал домой. Отдыхают.

— Когда?

— Да часов в шесть и уехал. Устал, видать.

— Рановато устал. А тут у вас ничего такого не случилось?

— Да нет, а что?

— Да Евстафьева с Лисовским тут у вас в Белом доме арестовали. —Кто?

— Кто, кто… Конь в пальто. Откуда я знаю. Вижу: заерзал. Глаза прячет.

— Ротов, ты не темни. Если чего знаешь, говори. Я — не продам.

— Да Степаныч как узнал, что Аркашу повязали, — руки в ноги и на дачу. Меня — нет, говорит. Заболел…

— Опа! Мудрый. Надо у него учиться.

— Ребят, идите отсюда, Христа ради. Кабы что не вышло. Вон у Вовки пистоль, я по глазам вижу. Идите подобру-поздорову.

— Ладно, сейчас уйдем. Только ты скажи — их вывезли или еще здесь, в Белом доме, держат.

— Я не знаю… Не думаю, чтобы вывезли. У нас здесь у ФСБ есть пост. Мне кажется, их там держат. Не знаю… Идите. Все. Я и так вам много сказал.

Возвращаемся из Белого дома обратно в мэрию, в здание напротив, в штаб. Сидим. Тупое оцепенение. Что делать? Где искать? В ментовку звонили, там ничего не знают. Позвонил Чубайс:

— Ну, что— Нибудь удалось разведать?

— Да похвастаться нечем… Но вроде они еще здесь, в Белом доме.

— В Белом доме, говоришь? Это важно. Значит, торговаться будут. Это хорошо. Торговаться — это хорошо. Ну, смотрите телевизор. Сейчас мы начнем отвечать. Нам уже терять нечего.

— А какой канал смотреть-то?

— НТВ, экстренный выпуск. Сейчас Киселев выступит.

— А что не ОРТ?

— Ну, тут сложности. Березе, видите ли, неудобно Коржакова иметь по каналу, который тот ему дал.

— А— А— А… Ишь как неказисто. И РТР по этой же причине?

— Ну, вроде того. Государственный канал. Неудобно. А вдруг не мы победим. Отвечай потом.

— Ясно. В общем, все как обычно. Удивляться нечему.

— Нуда.

— А Гусяра — молодец. Не зассал.

— А ему тоже, как и нам, до фени. Его все равно, если что, Коржаков приморит. Ты же знаешь, они давнишние «друзья».

— Ну, хоть повеселитесь напоследок. Уж не подкачайте. Ждем серьезную развлекуху.

Поздно. Где-то часа в два. Началось. Экстренный выпуск «Сегодня».

Тревога и гнев на лице Евгения Алексеевича. Предпринята попытка государственного переворота… Арестованы сотрудники избирательного штаба Ельцина… Реставрация не пройдет… Попытка будет пресечена… Силы реакции…

В голове — какой переворот? Что он несет? Боже мой, какая чушь! А потом мысль — все правильно. Содержание не имеет значения. Главное, жути нагнать. Эти шопенгауэры в погонах должны услышать то, что они ни в коем случае не предполагали услышать. Вот то, что они заговорщики, — для них новость. Такого хода они не просчитывали. Теперь они находятся в состоянии ступора.

Они ведь как думали. Повяжем этих коробейников. Чубайс приползет на брюхе их спасать, все сдаст и тихо отвалит. Вот и славненько, вот и чудненько. Катись колбаской… Уноси ноги, пока жив… Скотина. Или все-таки посадить? Или так…

А тут на тебе: где «на брюхе»? Нет «на брюхе»! Где «все сдаст»? Нет «все сдаст»! Что-то мы не так рассчитали… Что теперь делать? Спокойно… Не психовать! Как-то все не так развивается. Не в ту сторону. Что-то эти подонки-коммерсы задумали. Кабы знать.

СМИ подхватывают. «Эхо Москвы», Интерфакс, другие радиостанции. Наконец уже и ОРТ, и РТР со ссылкой на НТВ. Западники зашевелились. Ой-ой-ой, в России опять переворот. То ли он украл, то ли у него… Коржаков с Чубайсом застрелили Ельцина… Березовский с Гусинским объединяют бизнесы, и, на самом деле, это один и тот же человек… Медведи, которые, как известно, спокойно расхаживают по улицам русской столицы, взбесились и съели своих дрессировщиков: Аркадия Лисовского по кличке Аркаша, и Сергея Евстафьева по кличке Лис. А теперь давайте посмотрим репортаж из ночной Москвы. Три часа ночи. Видите — улицы пусты! Медведи съели всех.

Я сел в машину и поехал в дом приемов к Березовскому, на Новокузнецкую. Там народу немного. Все те же и еще Немцов. Все возбужденные, веселые. Видно, что страшно, но отступать не собираются.

Дальше — неотчетливо. Вот я помню, что первым нервы не выдержали у Барсукова и он позвонил Чубайсу. А Чубайс говорит, что это он не выдержал и позвонил Барсукову. Так или иначе, но Чубайс орал… То, что Чубайс кричал, не имело никакого смысла — я тебя, козел, посажу… ты у меня до утра не доживешь… Пожалеешь, гад, что родился на свет… Если хоть один волос упадет с их головы, ты мне за все ответишь!

Стоящий рядом с Чубайсом Гусинский посмотрел на него, как на сумасшедшего: ни одной из перечисленных угроз Чубайс не мог реализовать даже в самых сокровенных мечтах. Посудите сами: человек с улицы, изгнанный из правительства чиновник, который «во всем виноват», прямо угрожает расправой директору ФСБ. Это уже тянет на приготовление к террористическому акту в отношении государственного деятеля.

Фактически с Чубайсом случилась форменная истерика. И то сказать — полгода в диком напряжении, все пашут, как кони, задвинули все свои амбиции, объявили «водяное перемирие», и тут эти «васильковые околыши» собираются посадить Аркашу с Сергеем, да, впрочем, и их всех. Присвоить себе результаты их труда. Опять паразитировать на Ельцине еще четыре года.

Тон Барсукова был примирительный. Да ладно тебе. Да успокойся. Да разберемся. Давай утром созвонимся. Ничего с ними не случится. Да я не знаю, о чем ты… Похоже, что он не ожидал такого напора.

Около трех ночи. Может, чуть больше. Татьяна Дьяченко с тревогой — папа позвонил. Он проснулся, смотрит телевизор. Плохо с сердцем. Вызвали врачей. Что делать будем?

Проходит еще полчаса. Звонок:

— Забирайте своего Евстафьева.

— А Лисовский?

—Чуть позже. Где-то через час и его отпустим.

— Где забирать-то?

— Подъезжайте к Белому дому.

Есть! По всему видно — струхнули. Не ожидали нашей атаки. А ведь не соврал Ротов. Там и держали. Не оформляли арест. Хотели торговаться. Не вышло!

Сажусь в машину, еду к Белому дому. Стою, жду. Ночь. Показался… Не через проходную, а через открытые автомобильные ворота, пешком, выходит ошалевший Аркадий. Люди, которые его сопровождают, остаются по ту сторону ворот. Я выхожу навстречу. Прямо как в фильме «Мертвый сезон». Яркие уличные фонари освещают въезд в Белый дом со стороны гостиницы «Мир». Все дальше кругом — темнота. Я его обнимаю, мы садимся в машину и едем обратно к Березовскому.

По дороге Аркаша звонит жене. Все в порядке. Нет, не пьяный, но сейчас буду. Нет, не жди. Все нормально. Да, Алик здесь. Вот рядом сидит. К Березовскому. Потом объясню. Все, спи. Пока.

Приезжаем. Мы с Аркашей и Немцовым накатили коньячку. «Хеннесси». Икс О. По стакану. Неплохо. Вожди смотрят на нас с брезгливостью. Да пошли они… Еще разочек. Хорошо.

— Борис Абрамыч, а пожрать у тебя есть чего?

— Позови официанта, он принесет меню. Не знаю, может, еще есть что— Нибудь. Ночь на дворе.

— Жрать охота. Там меня не кормили целый день.