Читаем без скачивания Наваждение - Джессика Марч

Ники улыбнулась.

— Ты тоже особенная. А теперь тебе, может быть, стоит немного отдохнуть?

Рука Терри скользнула вверх, погладила Ники по плечу, затем неожиданно схватила за грудь. Ники попыталась отодвинуться, осторожно убрать ее руку, чтобы та не обиделась. Терри, очевидно, так напилась, что уже не соображает, что делает, и лучше ее не смущать.

— Расслабься, — прошептала Терри, становясь все более настойчивой. — Просто расслабься, а Терри сделает так, чтобы тебе было хорошо. Я знаю, как это сделать, если мне не веришь, можешь спросить у своей старшей сестрички.

И в этот момент, к своему ужасу, Ники почувствовала на своих губах губы Терри, а ее язык проник ей в рот, руки же ее скользнули вниз, пытаясь задрать ей платье и проникнуть под трусики, нащупывая нежную розовую плоть.

Ники попыталась оттолкнуть ее от себя, но, трезвая или пьяная, Терри была сильнее, чем казалась, а попытки Ники вырваться только еще больше возбуждали ее.

— Я понравлюсь тебе, малышка, — шептала она, — вот увидишь…

Чувствуя, что ее вот-вот вырвет, Ники со всей силой оттолкнула Терри, заставив ее отлететь на край кровати.

— Эй, — заныла та, — ты чего это?

— Прости, — сказала Ники, — правда, прости, только я не… я не такая.

— Что значит «не такая»? — спросила Терри, с потемневшим и подурневшим от злости лицом. Ники покраснела от смущения.

— Я хочу сказать, я этим не занимаюсь… Глаза Терри сузились.

— И кто ты такая, чтобы отталкивать меня? — рявкнула она с искаженным от ярости лицом. — У тебя хватает наглости строить из себя важную особу и вести себя так, будто ты из порядочной семьи? Я все о тебе знаю, Ники, детка! Пеппер мне все рассказала — вот уж я посмеялась. Это твоя мать была настоящая шлюха, отдаваясь Хайленду за деньги! И почему это ты решила, что ты лучше нее? Почему, ты думаешь, Пеппер вытащила тебя сюда? Чтобы ты стала членом их семьи? — Терри разразилась громким грубым смехом. — Она мне все рассказала. Ей просто нужно вставить клизму своему братцу. Она думает, что он просто взовьется до потолка, когда узнает, что она с тобой подружилась. А ты что думала? Что она такая кисонька-лапонька и хочет тебя усестрить?

Ники выскочила из комнаты, и в ее ушах еще долго стояли мерзкие откровения Терри и ее жестокие, обидные слова. Стремясь убраться из этого дома как можно скорее, она быстро вбежала в свою комнату, сорвала с себя нарядное платье, надела что-то из своих старых вещей и запихнула в чемодан только то, что привезла с собой. Она вызвала по телефону такси и попросила машину остановиться у дальних ворот, радуясь тому, что не успела потратить свою месячную стипендию, что сможет сама оплатить такси, которое увезет ее отсюда.

Хотя Ники предупредила диспетчера, что вызов срочный, ей казалось, будто она ждет машину целую вечность. Дрожа от холода, хотя на ней был жакет, в темноте калифорнийской ноябрьской ночи, она надеялась, что никто из компании Пеппер не выйдет и не увидит ее здесь.

Когда машина наконец подъехала, она быстро забралась на заднее сиденье вместе со своим чемоданом и дорожной сумкой и велела таксисту ехать как можно быстрее.

Ники пришлось провести в аэропорту восемь часов, прежде чем ей удалось попасть на подходящий рейс, но она почти не почувствовала неудобств, так сильно ей хотелось оказаться подальше от Калифорнии. Всю ночь она думала о том, как ее обидели и обманули. Хайленды втоптали в грязь ее мать, а теперь вот Пеппер, сначала притворившись, будто Ники ей действительно небезразлична, заставила и ее почувствовать себя так, будто ее тоже вываляли в грязи. Она мысленно дала клятву, что запомнит этот вечер навсегда и никогда в жизни не забудет, что из себя представляют Хайленды, и никогда больше не позволит им провести себя.

Глава 14

С приближением Нового года Ники с головой ушла в учебу. Ей нравилось, что в ее жизни все так размеренно: твердое расписание занятий, определенные требования, касавшиеся того, что необходимо выучить, система оценок, награды за успешно сданные экзамены. Эта размеренность придавала ее жизни видимость благополучия и надежности, поскольку все остальное в ней было шатко и неопределенно.

Со временем Ники постаралась выбросить из головы все, что касалось Пеппер, и это оказалось достаточно легко. Из Калифорнии не было никаких известий, никто не пытался узнать причину неожиданного отъезда Ники, не было и писем с извинениями или объяснениями. Очевидно, Пеппер испытывала не менее сильное желание забыть обо всем этом, как о неудачном эксперименте.

Что касается Ральфа Сандемана, то здесь дело обстояло совсем иначе. Он довольно часто посылал ей коротенькие, написанные от руки письма, нельзя сказать, чтобы особенно содержательные. Он рассказывал ей о том, чем он занимается, что за время выставки удалось продать несколько работ, о незначительных событиях его жизни — «посадил около входных ворот куст азалии, но соседская собака тут же его вырыла». Ники казалось, что именно такие письма она могла получать от своего дедушки, которого знала бы всю свою жизнь. Несомненно, он и хотел добиться этого. Ники отвечала ему в том же духе, коротко сообщая о событиях ее жизни каждые три-четыре недели.

За десять дней до пасхальных каникул Ники получила открытку от Блейк с приглашением приехать в Париж, причем все расходы та брала на себя. «Вино, потрясающая кухня, великолепные мужики… и вообще это самый романтический город в мире», — Блейк искушала Ники в своей обычной телеграфной манере. Была и приписка: «Р. S. Ты все еще девушка?»

Даже сидя одна в своей комнате, Ники покраснела. Она также поняла, что даже если и успеет вовремя оформить паспорт, все равно туда не поедет. Было совершенно очевидно, что Блейк задумала устроить ей сексуальный ликбез, подобрав какого-нибудь симпатичного француза, и все время в Париже будет заполнено «романтическими приключениями». Ники знала, что Блейк в сексуальном плане достаточно активна. В «Блю Маунтин» после каждых каникул она рассказывала Ники о своих очередных победах, включая победы над друзьями отца, чьи предложения она иногда принимала; она всегда пыталась убедить Ники, что уже давно пора, как она выражалась, «разрушить стены Иерихона». Однако Ники не любила, когда на нее подобным образом давили, тем более, что возможностей было более чем достаточно, поскольку Бернардский колледж являлся женским колледжем при Колумбийском университете. Говоря по-правде, она изо всех сил старалась избегать в колледже каких-либо близких знакомств с многочисленными молодыми людьми, которые стремились к этому, независимо от того, учились ли они вместе или просто обращали внимание на ее поразительную внешность, когда она шла по территории студенческого городка. Она слишком хорошо знала, чем кончаются подобные «романтические истории». Они сломали жизнь и ее матери, и ее бабушке.