Читаем без скачивания Поколение пепла - Алексей Доронин

Город был похож на гигантскую стройплощадку. Где-то клали тротуар, где-то сажали или подстригали деревья, в старых домах шел капремонт. Но назначение некоторых работ Данилов даже не пытался понять. Зачем, например, было ломать фундаменты незаселенных зданий? Зачем столько траншей? Что за эпидемия трудоголизма, неужели только для снятия психологического напряжения? Он не удивился бы, если б завтра начали строить хоть великую китайскую стену…

Внезапно, нарушив ход его мыслей, инстинкт послал в разум сигнал «ВНИМАНИЕ». Периферическим зрением, которое не раз выручало его, Данилов заметил какое-то движение справа. Там шел человек. И тут Александр удивил сам себя. Вместо того чтоб выпрямиться, поприветствовать, помахать ему рукой или просто кивнуть, он вжался в стену. Зря говорят антропологи, что у человека нет генетических программ, а только светлый разум и социальные навыки.

Темнота скрыла его, и незнакомец прошел в пяти шагах от того места, где сжался в комок бывший герой Ямантау. Прошел не крадущейся, но и не свободной походкой, напружиненный, как дикий кот. С непокрытой лысой головой, в рабочей спецовке и резиновых сапогах. В городе не было никого, кого можно было бы спутать с ним.

Луч далекого прожектора упал на силуэт, и пульс Данилова, никогда не жаловавшегося на работу сердечной мышцы, пустился в пляс.

Этого не могло быть, но это было. Грубое лицо, мясистый нос, даже очки и густая борода не могли до неузнаваемости изменить его внешность.

«С тех пор он исхудал. В Прокопьевске на его мышцах еще было немало жира».

А потом человек приглушенно чихнул. «Пчха».

Данилов узнал этот звук, хотя никогда не думал, что запомнит. Но сейчас он оживил в его памяти тот день, когда они укрывались в промозглом подвале магазина обуви «Мерлин», в тесной клетушке, похожей на камеру.

«Откуда? Как вообще? Почему?» — сознание разлетелось бессвязным набором мыслей, которые у него хватило ума не облечь в слова.

Мимо заброшенных гаражей, мимо котлована, который они рыли с упорством муравьев, проходила живая смерть. И как специально никого не было поблизости.

— Стой! — чтоб вернуть себе остатки самоуважения попытался крикнуть Данилов.

На мгновение он забыл, что безоружен, и даже ножа с собой не имеет. Но подвело недавно простуженное горло, и вместо рыка получился мышиный писк.

Незнакомец не услышал. Не заметив его, остававшегося в тени уже одетых зеленью кустов, он скрылся за поворотом, перейдя в соседний ряд гаражей.

Да какой к лешему незнакомец? Данилов готов был поспорить на все, что у него было, что это был он. Его тезка и земляк; любитель говорить зарифмованными остротами и дробить черепа саперной лопаткой. Жуткий душевно искалеченный ветеран локальной войны, сумевший пережить войну глобальную. Забойщик, но не тот, кто работал в подземных забоях. А тот, кто набил руку на забое скота.

То, что он сумел выбраться из Прокопьевска, Данилова не удивило. Да человек ли это вообще?

Преследовать его дальше было безумием. Открыто оружия Мясник по фамилии Мищенко не нес, но наверняка при себе имел как минимум пистолет. Но чтобы хоть немного реабилитировать себя в собственных глазах, Данилов нетвердой походкой пошел следом. Слишком нетвердой от передозировки адреналином. Не удивительно, что под ноги подвернулся торчащий прямо из земли металлический прут, старый довоенный кабель.

Ободрав ладонь и одно колено, Александр достаточно ловко поднялся на ноги. Но когда он достиг прохода между гаражами, гигантской фигуры нигде не было видно. Хотя там было некуда сворачивать: зазоров между постройками не было.

Секундой спустя парень развернулся и побежал, уже больше не спотыкаясь на глинистой почве, в противоположную сторону. Весь городок можно было прошагать из одного конца в другой за двадцать-тридцать минут. Вскоре он добрался до комендатуры, где в последнее время квартировал Богданов, уже зная, что ему не поверят.

Этот человек был опасен. Даже если вероятность того, что это именно он, один процент, надо было предупредить руководство.

Все случилось, как он предполагал. Владимир выслушал его, хмурый и насупленный; пообещал, что разберется, и отослал его к черту. Как потом узнал Данилов, Марии стало хуже после возвращения домой. Она истратила слишком много сил, наплевав на все запреты своих коллег, теперь уже бывших и, возможно, навсегда. За это своеволие она расплатилась тем, что весь вечер лежала пластом со страшной головной болью. Заместителю градоначальника было в тот момент не до впечатлительного параноика. Александр не стал настаивать, а дал себя вежливо выпроводить на улицу.

Он и сам не был уверен на сто процентов. Как-то раз зимним вечером на безлюдной улице ему привиделась белая собака. Она шла прямо на него, возникнув прямо из снежного вихря. Тварь была настолько реальна, что Данилов отшатнулся и закрылся рукой, уверенный, что та вцепится ему в горло. Но секундой позже морок прошел, и перед ним не оказался только вихрь снежинок, в которых преломлялся лунный свет. Может и теперь с ним играло воображение? Вроде бы в городе не было человека, которого можно было бы спутать с Мясником. Но к ним то и дело приезжали из окрестных деревень. И даже из более отдаленных мест. Идти к Колесникову, к Масленникову, к майору? Чтоб выставить себя на посмешище?

Уже на следующий день Данилов и сам зарыл это происшествие поглубже в хранилище памяти, и было от чего.

Интермедия 5. Пир хозяина

Это был их главный и единственный государственный праздник. День Рождения Самого.

За большими столами в банкетном зале здания Правления истеблишмент города Заринска ел икру из свежевыловленной рыбы, саму рыбу, благодаря мастерству поваров почти неузнаваемую, тоже употреблял жаренную в кляре; пил вина и коньяки, которые берегли специально для таких случаев, и утолял голод мясом четвероногой дичи.

Звон бокалов, заискивающий смех, угодливые шутки, разговоры вполголоса… Женщины в вечерних платьях, мужчины при полном параде, разве что без галстуков — всего около пятидесяти человек ближнего круга, без которого ни один монарх не может обойтись.

И вот голоса смолкли. В зал входит сам виновник торжества.

По сравнению с августом, круто изменившим их жизнь, Мазаев раздобрел, а идеально выбритый подбородок сменила аккуратная бородка с легкой проседью. Он был похож уже не на толстого купчину, а как минимум на удельного князя, в его походке и голосе сквозила уже не просто степенность, а царственность.

Проходя по залитому ярким светом потолочных светильников залу (электричества у них было вдоволь), он уделял частичку своего внимания собравшимся — в той степени, в которой они его заслужили. Так же непринужденно он раздавал в будние дни зуботычины, не щадя даже самых высокопоставленных клевретов. Охрана была не нужна, потому что никто не осмеливался ему ответить. Он был властелином их жизни и здоровья, а о понятии чести они не задумывались.

Но сегодня у него хорошее настроение. Он жал руки, некоторых мужчин дружески хлопал по плечу, говорил простенькие комплименты дамам, с кем-то перебросился парой ничего не значащих фраз. Ему отвечали с неизменным подобострастием.

Фланируя по залу, бывший олигарх не оставляет без внимания и женских прелестей. Его взгляд скользил по глубоким вырезам, впивался в ножки и бедра оставленные для обозрения нарядами от давно почивших кутюрье. Предметы роскоши в хорошем свозились в Заринск массово со всего региона, имея высокий приоритет.

В свои пятьдесят восемь Мазаев был еще ого-го, и собирался сохранить свою кабанью силу, как один итальянский президент-миллиардер, до восьмого десятка. Особенно ему нравились худенькие блондинки с большими глазами, в возрасте от восемнадцати до двадцати двух.

Никто не смеет ему возразить. Он был главным самцом, и все здесь, мужчины и женщины, это признавали и были согласны со своим местом в табеле о рангах.

Вот начальник службы снабжения, кланяясь, преподносит ему подарок — настоящий самурайский меч, из чьей-то коллекции, из пригорода сгоревшего Барнаула. Именинник, не благодаря, принимает, говорит что-то насчет шашки Чапаева, хохочет, держась за брюхо. Ему несут подношения и остальные. На столе рядом с резным троном росла гора роскошных часов, редких довоенных сувениров. Настоящих произведений искусства среди них нет, ценны они из-за своей тогдашней стоимости.

Неожиданно Мазаев стучит вилкой по бутылке. Все поняли — Хозяин будет говорить тост.

— Предлагаю выпить за наш прекрасный город, — произносит он. — Где еще есть столько возможностей для человека, да?

Остаток вечера проходит в непринужденной обстановке. Но непринужденной лишь для него. Остальные сидели, как кролики в террариуме. Чтобы развлечь патрона, старший конюший и главный надсмотрщик за батраками устроили боксерский поединок до первой настоящей крови. Потом главный егерь — начальник над всеми охотничьими партиями догхантеров, которому выпал жребий, вынужден был кукарекать под столом, веселя гостей. Потом директор электростанции пел под гитару любимый шансон Хозяина.