Читаем без скачивания Восход Черной луны - Людмила Милевская

— Вот же наваждение! — возмутилась девушка. — Надо же настолько примелькаться своими каждодневными бдениями на моей остановке, чтобы я уже и глаза закрыть не могла, не рискуя увидеть наглую его физиономию?! Ладно, к гадалке все равно надо идти, раз обещала. Раньше выйду, раньше вернусь, — воскликнула она и соскочила с дивана.

Погода, как будто извиняясь за вчерашний небесный водопад и искупая перед горожанами вину, подарила им великолепный вечер. В воздухе словно запахло весной (и это в середине-то зимы, когда народ вовсю тащит на себе предновогодние елки), и легкий теплый ветерок ласково теребил волосы девушек, рискованно расставшихся с головными уборами.

Очарование юных горожанок, воспользовавшихся капризом южной зимы и одевшихся совсем по-весеннему, было столь велико, что даже немолодые уже мужчины с удовольствием поглядывали на их милые лица и стройные фигурки, очертания которых легко угадывались под легкими распахнутыми плащиками.

Ирина поддалась всеобщей иллюзии весны и, одевшись в соответствии с погодой, выйдя на улицу, испытала какое-то необыкновенное вдохновение, которое истолковала как предчувствие хорошего.

Глава 13

Когда Андрей подошел к своему вертолету, машина уже вращала на холостом ходу лопасти винтов. Командир, укоризненно взглянул на опоздавшего второго пилота, но ничего не сказал. Лишь перед самым взлетом в шлемофоне Андрея пробасил его голос:

— С тобой все в порядке, Андрюша? Не заболел ли?

— В порядке, командир.

— Ладно, взлетаем, — закончил разговор капитан Иванов.

Капитана Иванова звали Егором Ильичом, но Андрей никогда не обращался к нему по имени отчеству. Когда все шло нормально, он звал его просто — командир, а если уж обстановка требовала предельной концентрации или машине угрожала реальная опасность, то командир превращался в просто Егора.

Капитан легко поднял с бетона взлетной площадки увешанную оружием, покрытую пятнами камуфляжа машину и направил ее к ущелью Кунар.

Прошло минут двадцать, как они покинули базу. За стеклами бесконечной вереницей тянулись отроги гор, медленно перемещались уходящие вдаль вершины. Вертолет влетел в узкое, скалистое ущелье, проложенное притоком реки Кунар, и грохот его винтов, многократно отраженный скалистыми стенами, покатился по поверхности бурного потока.

По столь длительному молчанию Егора Андрей догадался, что тот всерьез обиделся на него за опоздание.

«Свинство, конечно, с моей стороны, — подумал — он. — Командиру пришлось одному принимать у механиков и машину, и оружие, а я, как барин, пришел — и поехали».

— Командир, — решился прервать молчание Андрей, — сегодня десанта нам не дали?

— Какой десант, Андрюша, — отозвался Иванов голосом, по которому легко можно было понять, что обиды его уже начинают таять, — высота же больше четырех с половиной тысяч. Мы и себя-то там едва потянем, не то что десант… Придется бедным мальчикам выкручиваться самостоятельно.

Андрей напряженно вглядывался в плывущую под ними землю, внутренне радуясь, что перестали мелькать заиндевевшие камни и уже не проносятся в опасной близости заснеженные, обледеневшие склоны гор.

Он потянулся до хруста в онемевших от напряжения суставах и, сверившись с планшетом, прикинул расстояние до Джелалабада. Сейчас, когда машина вылетела из ущелий перед перевалом Кунар, чувство опасности, которая там, в горах, исходила, казалось, отовсюду — с каждого склона, из-за каждого утеса, — стало ослабевать, перерождаясь — в давящую усталость.

— Как там у тебя, Андрюша? — зазвучал в наушниках шлемофона голос Егора.

— Нормально, командир. Идем домой?

Мастерство капитана Егора Иванова, командира штурмового вертолета МИ-24, вызывало восхищение у него, молодого лейтенанта, штурмана-оператора этой грозной боевой машины. Андрей, да и не он один, недоумевал, как Егору удавалось проделывать с их «вертушкой» все те невероятные трюки, благодаря которым они не раз уже возвращались на базу из такой огненной круговерти, по сравнению с которой современникам Данте ад показался бы младшей группой детского сада.

Вот и сегодня их машина плясала в тесноте ущелий удивительную и страшную пляску, скупо, в восемь залпов посылая воющую реактивную смерть во все то, что могло угрожать им и тем русским ребятам внизу, барахтающимся в снегу у своих бэтээров среди разрывов неведомо откуда летящих ракет.

Вертолет тряхнуло. Андрей взглянул вниз и заорал:

— Вправо, Егор, вправо и в разворот!

Но командир, уже наклонив машину, взял управление огня на себя и очередью из крупнокалиберного пулемета поразил вражескую зенитную установку, безжалостно русских ребят смерть.

Ни Егор, ни Андрей не заметили дымный след «стингера», мгновенно взорвавшегося в правом двигателе. Турбина дико загрохотала. Остальное произошло мгновенно, но Арсеньеву показалось нереальной вечностью.

— Сумеет ли Егор посадить машину на одном двигателе? — отрешенно подумал он, спокойно наблюдая за приближающейся землей.

Сухая, потрескавшаяся, она надвигалась с пугающей быстротой, превратившейся в бесконечность. Прыгать было поздно.

— Ну что ж, — как о ком-то другом, чужом, не имеющем к нему никакого отношения, мелькнуло в голове Андрея, — только что я сеял смерть и разрушение, а теперь, видно, пришла и моя очередь…

И в этот момент, за секунду до того, как штурмовик врезался в землю, ему захотелось жить, и желание это исступленное, неистовое захватило все его существо.

Перед его глазами вдруг возникло и кануло в небытие лицо прекрасной светловолосой незнакомки с огромными карими, почти черными глазами, а в ушах зазвенел пронзительный женский крик:

— Не-ет! Не-ет!

Мир распался на тысячу осколков и перестал существовать.

Глава 14

Уже подходя к дому к дому гадалки, Ирина ощутила знакомый холодок в груди.

«Ну что ж я, глупая, волнуюсь, — сердясь на себя подумала она. — Это же просто небольшое, плохо театрализованное представление для одного зрителя, точнее зрительницы».

Она нажала на кнопку звонка и почти тут же услышала быстрые шаги хозяйки. Калитка распахнулась, и девушка едва не ахнула. Она была поражена удивительной метаморфозой, происшедшей с Еленой Петровной.

Перед ней стояла та же и не та стройная, изящная молодая женщина с лицом индийской махарани, украшенным огромными и глубокими черными глазами.