Читаем без скачивания Гончарный круг (сборник) - Аслан Кушу

– С этим нужно повременить, – ответил он антиквару и быстро вышел.

Он пошел по улице, не замечая прохожих, не слыша шума машин, вспоминая свой странный сон, положивший начало этой истории, о проклятии попадьи, о котором рассказывал дядя, погоню братков, невольное и страшное заключение в шлюзе. «Неужели все это было не случайно и мне предначертана судьбой особая миссия» – подумал он. Никогда Владлен не был так сказочно богат и никогда эта состоятельность его так не угнетала. И тем не менее в этот день он впервые поборол собственный соблазн – продать реликвии, но и как распорядиться ими, пока не знал. Теснимый противоречиями, Тарханов вернулся в гостиницу и долго не покидал ее, обдумывая, как быть дальше.

Не терял даром времени и Ширванский. Как только Владлен вышел за порог, он немедленно вызвал охранника и наказал ему: «Проследи-ка, Виталик, за этим супчиком, узнай кто он, откуда, чем занимается, с кем имеет дела». К вечеру Виталий вернулся и выложил все, что узнал: «Зовут Владленом Тархановым. В прошлом бизнесмен, возил крупным оптом баранину из Калмыкии и Дагестана, процветал. При дефолте прогорел подчистую, разошелся с женой, живет в 82 номере гостиницы «Набережная». Практически не поддерживает отношения ни с кем».

– Спасибо, Виталя, – ответил на это Ширванский. – Ни с кем – хорошо и плохо. Хорошо, потому что заступиться за него будет некому, и плохо, потому что у одинокого нет слабого места – ни женщины, ни ребенка. Ну ничего, будем брать этого богатенького Буратино. А теперь иди и еще последи за ним, может чего-нибудь более интересного нароешь.

Через некоторое время после визита к антиквару в гостиничный номер к Тарханову ввалился Володька-Кандалы с дружками. Они стали бить его, повалили на пол, связали, а затем усадили на стул.

– Что, паскуда, в городе думал сховаться! – процедил Кандалы. – У нас длинные руки, из-под земли достанем, если надо. Говори, гнида, где спрятал золотишко?

– Сам ты гнида! – сплюнул кровью Тарханов. – Фиг тебе, а не золотишко!

Разъяренный Кандалы опять свалил его ударом на пол и стал бить ногами, злобно приговаривая:

– Разделаю, как бог черепаху, по-другому запоешь!

Владлен молчал.

– Так ведь и убить сможешь, – попридержал Володьку кто-то из дружков.

Владлена снова усадили на стул.

– Ну? – грозно прикрикнул Кандалы.

В открытое сзади настежь окно подул свежий весенний ветерок. И хотя Владлену достаточно намяли бока, а голова гудела, как трансформаторная будка, он все же нашел в себе силы подумать и найти единственно верное решение. Резко поднявшись и опрокинувшись назад, он змейкой выбросился из окна на арку входа в гостиницу, скатился и упал на землю. К нему стали сбегаться прохожие. «Атас!» – крикнул из номера Кандалы и вместе с дружками, выскочив из гостиницы, бросился к своему джипу.

Кто-то вызвал «скорую помощь». С многочисленными ушибами и легким сотрясением мозга Тарханова доставили в больницу. Сюда к нему и пришел следователь прокуратуры.

– Э-э, как они вас! – заключил он, рассмотрев Владлена, и представился, – следователь Заднепровский.

«Хорошо, что не Задунайский, – сыронизировал про себя Тарханов, наблюдая за его тонкими и ухоженными пальцами, которыми тот раскладывал на тумбочке перед ним бумаги. Огласка совершенно была не нужна Владлену.

– Ну и кто напал на вас? – расположившись поудобней и расправив накинутый на плечи больничный халат, спросил Заднепровский.

– Не знаю, – ответил он.

– Тогда за что?

– Этого я тоже не знаю, – вновь схитрил Владлен.

– Амнезии вроде у вас нет, – продолжил допытываться следователь. – Не валяйте дурака, Тарханов, что-то же прослужило причиной?

– Амнезии у меня на самом деле нет. Но я не знаю их и зачем они напали.

Следователь ответил:

– Просто так в гостиницы не ходят и ни за что на постояльцев не нападают. Это была спланированная акция.

– Я плохо себя чувствую, – покачал головой Владлен. – Дайте время восстановиться и подумать.

– Три дня хватит?

– Да, – ответил он.

– Но для начала я поставлю перед вашей палатой охрану, чтобы спокойно думалось. И не стройте иллюзий, те, кто напал на вас, имеют привычку возвращаться. Лучше будет, если вы все расскажете мне, и мы своевременно примем меры, – сказал перед уходом Заднепровский.

Тем временем говорили о том, что произошло с Тархановым и на квартире Ширванского.

– М-да, расстроил ты меня, Виталя, – выбивая содержимое трубки в пепельницу, сказал антиквар. – И что ты узнал о нападавших?

– Пока не очень много, Лев Давидович, – ответил тот. – Не наши они, не городские, похоже, «быки» какие-то периферийные.

– Коли так, – рассудил вслух Ширванский, – управу мы на них найдем, а вот с прокуратурой, тут будет посложнее.

Он некоторое время походил по комнате о чем-то думая, а потом снова обратился к охраннику:

– Ты, Виталя, возьми с собой и наших молодцов, да покарауль у больнички. Думаю, вскоре там весь этот клубок и развяжется.

Владлен же замыслил свой побег и, дождавшись ночи, связал четыре простыни, благо все кровати рядом были пусты, и спустился по ним из окна вниз, спустился и застыл в вспыхнувшем ярком свете фар иномарки. Взвизгнув шинами, она подлетела и несколько дюжих парней, выскочив, затолкали его в нее.

В то же время с другого конца площади перед больницей за ними погнался джип.

– Кажется, за нами «хвост», Виталий, – сказал водителю один из сидящих рядом с Тархановым.

Тот посмотрев в зеркало, приказал:

– В городе не стрелять, выйдем на трассу, там можете лупить со всех стволов.

Киношной погони с захватывающим сюжетом, держащей во внимании азартом зрителя, однако не получилось. Едва они выехали за город, преследуемые открыли автоматный огонь, преследователи ответили тем же.

Пуля горячо обожгла ногу Владлена, попала она и в Виталия. Автомобиль, потеряв управление, сбив придорожные столбики, несколько раз опрокинулся на дорожной насыпи и в поле. Как только машина, задрав кверху колеса, легла на крышу, Тарханов выполз из-под обмякшего тела одного из похитителей в разбитое окно и, волоча раненую ногу, отбежал в буерак рядом и прилег. Иномарка вспыхнула, как коробка спичек, и запылала, освещая на дороге джип преследователей, среди которых Владлен узнал Володьку-Кандалы. Посчитав, вероятно, бесполезным делом спускаться теперь к ним, уже объятым огнем, они отъехали.

Выбравшись на обочину, Тарханов направился в город. Голова его кружилась, а здоровая правая нога уставала все больше и больше. Потом огни близкого города стали мутнеть в глазах и, мельчая, будто бы отдаляться от него…

Вернулось сознание к нему через пару дней в больнице. Склонившийся над ним доктор в синем медицинском костюме сказал:

– В рубашке ты родился, парень. На твое счастье наша «скорая» с выезда за город возвращалась. Увидели тебя на обочине. Пролежи ты так еще некоторое время – истек бы кровью.

За последние несколько дней он трижды попадал в опасные ситуации и чудом выбирался из них. «А что, если мне действительно предопределена свыше великая миссия, – еще раз подумал об этом Владлен, – и Он ведет меня через страдания к цели. Ведь говорил же старец из того странного сна, что Он подскажет, как тебе распорядиться золотом…»

– Тут девушка ваша у двери сидит с утра, – прервал его мысли доктор, поправляя капельницу. – Пообщайтесь, но недолго.

Все в том же сиреневом платье впорхнула в палату Алена.

– Как ты меня нашла? – удивился он.

– Ты ведь обещал не покидать меня надолго. Когда ты не пришел на следующий день, я стала обзванивать больницы. Что происходит Владлен?

– Это долгая история, – ответил он и промолчал, не желая впутывать ее, и подумал о том, что хорошо иметь рядом такого любящего человека, как она, дороже золота всего мира… И это было пятым его прозрением, таким же простым, как и предыдущие, но дарующим просветление и уверенность в том, что все будет хорошо.

– Медсестра говорила, что ты бредил всю ночь и звал какого-то монаха, – сказала Алена.

Бывают, бывают такие метаморфозы в бессознательном, когда привидевшееся в нем, ясно вспоминается после возвращения памяти. Сначала он увидел собственного дядьку, твердившего ему о небогоугодности, попадью, сотрясающую руками и проклинающую его. Появился какой-то монах и поманил рукой к лучезарному, белокаменному и златоглавому храму на горе, а сам вдруг исчез. Владлен стал кричать ему вслед, но тот не отвечал, и тогда, падая и разбивая в кровь руки и ноги, он стал упрямо карабкаться все выше и выше, а храм отдалялся и отдалялся. «Надо вернуть золото церкви, – решил он, когда очнулся от воспоминаний. – Только так, наверно, можно успокоить бога и собственную душу».

– Быть рядом со мной, Алена, сейчас очень опасно, – сказал он ей, окончательно вернувшись в реальность. – Уладится все, сам дам знать.

– Но как я смогу! – в тревоге за него спросила она.