Читаем без скачивания Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon"

Эльфка, выставив на стол зеркальце, даже не поскупилась зажечь еще одну свечу. Она уже достаточно долго приводила в порядок свои длинные вьющиеся волосы, монотонно водя по прядям гребнем. Дера невольно залюбовалась ими. А как тут не залюбоваться, если они своим блеском напоминают шелк? К сожалению, она не смогла разглядеть их в полной мере, чтобы оценить красоту, но отчего-то сомнений в том, что они великолепны, не было. А когда та закончила с волосами, то с нескрываемой гордостью разделила пряди так, чтобы острые кончики ушей были особенно заметны, и принялась приводить в порядок брови, глаза и губы.

Тонкий аромат благовоний Фредерика почувствовала сразу и едва сдержалась, чтобы не чихнуть. В последнее время, кроме земли и сырости, она ничего такого и не нюхала толком. Да и к своему несвежему, кисловатому запаху уже привыкла настолько, что запах эльфской косметики показался ей очень раздражающим в своей инородности. Стало любопытно, куда же так собирается ее надсмотрщица, но спрашивать девушка не стала. Судя по ее кропотливой подготовке, возможно на встречу с мужчиной. И эта мысль по какой-то причине показалась ей весьма забавной. Подумаешь, что двести лет отроду, а половые сношения есть половые сношения.

Заметив внимательный взгляд из темноты, Мэйв фыркнула и нацепила на шею любопытную подвеску, что по форме напоминала каплю или петельку. Так и не рассмотреть сразу. Даже непонятно, из какого материала она была сделана, но блестела привлекательно даже в таком приглушенном свете. Последним штрихом было нанесение на губы какого-то особого средства, после которого они будто стали чуть больше, а затем эльфка поднялась на ноги, поправив широкий подол своей юбки.

— Если увижу тебя на моей кровати, накажу, — она с должной любовью провела рукой по волосам, пропуская сквозь пальцы пряди.

Травница даже не ответила. Только моргнула, мол, поняла и хватит с нее. Нет, мыслей лезть на постель этой стервы у нее не было, да и, признаться, кроме как об Эскеле она ни о чем другом не думала. Но эта угроза все равно заставила кожу покрыться мурашками. Мало ли что эта полоумная сделает с ней. Может ведь избить, отрезать волосы или того хуже — оттяпать пальцы или уши. А в таком ослабленном состоянии она вряд ли сможет что-то противопоставить разошедшейся эльфской стерве. Но даже это не так сильно страшило Деру, больше пугало, что она совершенно не знала, чего от Мэйв ожидать. И может, то она себе напридумывала всякого из-за расшатанных нервов и длительного заточения, но те угрозы, что сыпались изо рта «старухи» отчего-то очень плотно засели в памяти.

— Вижу, что поняла, breoga, — хмыкнула Мэйв. — Сиди в своем углу до моего возвращения. И если по приходу я обнаружу тебя в другом месте…

— Накажешь, да, — отозвалась девушка и обреченно вздохнула.

Веки сами опустились, а горло сковал спазм. Плакать совершенно не хотелось, нет. Само как-то получилось. Да и себя отчего-то стало до боли жалко. Дера хотела всхлипнуть тихо, но не вышло. Внезапно накатившая истерика начинала набирать обороты, а травница только обхватила себя руками, повозилась и, повернувшись лицом к стене, зажмурилась. Какая же она все-таки слабая, вот иначе и не сказать. Осталась на каких-то несколько дней одна, а уже готова умереть от отчаяния, беспомощности и жалости к себе.

Эльфка раздраженно выдохнула, отпустив несколько ругательств в сторону содрогающейся Деры, и торопливо покинула землянку, не забывая напоследок смачно хлопнуть дверью. Нет, запирать ее чем-то смысла не было. Ведь куда эта непутевая сбежит? Да никуда. Будет ждать своего мутанта, пока не дождется, и слезы лить так вот гаденько, раздражающе хлюпая носом. Но только ни о какой-то мерзкой beanna нужно сейчас думать. Сегодня их с Гроностаем вечер и вся ночь. Потому лучше сосредоточиться на этом.

Путь в убежище командира был недолгий. Достаточно миновать небольшой костер, у которого, казалось, собрался весь лагерь, и двинуться на север. Там, под большим дубом, из множества досок и мешковины был сооружен настоящий дом, не меньше. Конечно не уютная землянка, но тоже весьма неплохо. Учитывая, что с помощью таких нехитрых материалов эльфу удалось добиться чуть ли не полноценного уединения. А пока Мэйв шла, предвкушая как бы распорядиться этим самым уединением, наслаждалась тем, как остывшая после полуденного солнца почва приятно холодит ноги, какие великолепные ощущения дарит мягкая трава, что сминается под босыми ступнями, и как будоражит прохладный ветерок, заставляя кожу покрыться мурашками. Подумать только, она сейчас чувствовала себя девчонкой, совсем еще юной и неопытной, что тайком бегает на свиданки. И это чувство захватывало дух, заставляло внутри все трепетать и улыбаться как дурочка. Определенно, все дело в их с Гроностаем «магии». Да, именно так называла Мэйв это ощущение приятной тревоги. Когда спустя столько лет бежишь на встречу с таким же трепетом, как бежал впервые. Хорошо, что осталось еще немного, каких-то пару шагов, и они снова закроются в своем мирке ото всех. Великая Богиня свидетельница, как отчаянно Мэйв любила эти моменты. Жаль только, что их становилось все меньше. Но нет, она не злилась, даже и не думала. Просто Гроностаю не становилось лучше, а она не хотела требовать от него больше, чем он мог дать ей в данный момент. К тому же в таких вещах не стоит быть эгоистом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тонкие женские пальцы, потемневшие из-за долгой работы с вайдой*, коснулись неровного обреза ткани, что служила дверью, и плавно отодвинули ее в сторону. Светлые карие глаза тут же отыскали сгорбленную фигуру эльфа, который неторопливо и с нарочитой невозмутимостью набивал курительный табак в чашу тонкой трубки. В воздухе витал запах можжевельника и смолы, а Мэйв лишь раздраженно фыркнула, но внутрь все равно зашла, плотно прикрыв за собой ткань. Она окинула придирчивым взглядом его растрепанные темные волосы, легкую полуулыбку на губах, распахнутый ворот дублета, что оголял добрую половину гладкой груди, не забывая подольше задержаться на монотонных, ужасающе отточенных движениях рук.

— Как жаль, что я не успел к твоему приходу, — с утрированным огорчением в голосе заговорил он.

— Я почти верю, что тебе жаль, — усмехнулась Мэйв. — Не удивлюсь, если ты специально решил меня таким образом позлить.

— Не правда, — Гроностай улыбнулся и качнул головой.

— Я тебя умоляю, мы ведь не первый день знакомы, — перебросив через плечо вьющиеся пряди, эльфка двинулась к чему-то накрытому подобием ковра.

Хотя откуда у скоя`таэля ковры? Но со стороны это «нечто» вполне могло сойти за полноценное кресло, например, ну или лежанку. Тут смотря насколько хватит фантазии. С деланной осторожностью усевшись, она откинулась чуть назад, упираясь ладонью в твердую поверхность позади себя, и осмотрела едва обжитую обитель. Тяжкий вздох, полный грусти, сдержать не удалось. Подумать только, а ведь когда-то у них был дом. И вполне себе традиционный, по меркам Aen Seidhe, конечно же. И может быть, в других обстоятельствах из них могла бы получиться неплохая семья. А какую-то сотню лет назад, возможно, даже появились бы дети. Но эти мысли были слишком смелыми даже для такой спесивой эльфки. Мэйв и себе с трудом могла признаться в таких невероятных «позывах», а что уж говорить о Гроностае. Хотя, возможно, он и сам подумывал изредка об этом всем. Тем более, с его простым, но волевым нравом из него мог бы получиться хороший отец. Он умел быть терпеливым, когда от него это требовалось, мог быть неравнодушным и понимающим. Ровно так же, как мог отсечь голову одним взмахом меча или казнить dh’oine с особой жестокостью, так что излюбленные ухищрения Йорвета с его муравейниками показались детской забавой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мэйв.

Тихий голос эльфа заставил ее встрепенуться и вскинуть брови. Она взглянула на него так, будто увидела впервые в жизни.

— О чем ты так задумалась, minne me [любовь моя]? — в сочетании с такими ласкающими слух словами его игривый, с некоторой издевкой, голос звучал особенно возбуждающе.