Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 9 (СИ) - Дорин Михаил

Даже если сбросим нижние люки, это им не поможет.

Дважды в одну реку не войти, как говорили древние мудрецы. А вот мне сейчас очень хочется, чтобы у меня вновь получилось сесть в поле. Вот только, как такую махину посадить и ничего не сломать⁈ Других вариантов всё равно нет.

— Поздно! — громко сказал я и сфокусировался на местности.

Брилёв тоже искал глазами место, где бы нам сесть. Дорога на Астрахань осталась слева. Высоты нам не хватит, чтобы дотянуть до неё. Прямо перед нами вереница линий электропередач, тянущихся к железной дороге. Мелкие степные кошары и зимовки. Когда только их успели здесь понастроить⁈

— Командир, справа есть место, — сказал я и показал рукой на большую поляну с выгоревшей травой.

— Вижу. Садимся, — сказал Батя, и мы начали с ним отворот вправо. — 010й, двигатели встали! — доложил он руководителю полётами.

— Отвернуть в безопасную сторону! Катапультируйтесь! — командует РП, но эту команду выполнить нереально.

— Не успеем! Садимся! — громко крикнул Брилёв, и мы выровняли самолёт по курсу.

— Всем приготовиться! — сказал я по внутренней связи, поскольку нас могли попросту не слышать стрелок-радист и командир огневых установок.

— Закрылки в промежуточном, — прозвучал доклад из задней кабины.

Напряжение нарастает. Манёвренности у этого корабля никакой. Чтобы его «притереть» к земле, нужно очень постараться. Один какой-нибудь большой бруствер или ров, и нас разломит на части.

— Нормально, нормально… — продолжает свою мантру Батя.

Не действует она успокаивающе. Земля всё приближается, а управлять этим летающим кораблём всё сложнее.

— Скорость 300, вертикальная 10, — доложил Рома, который уже был весь в работе, а не в позиции для аварийного покидания.

— Высота 300, — помогал ему Саня с места штурмана-оператора. — Быстро снижаемся!

— Не нагнетай… — говорю я.

Земля стремительно неслась на нас. Деревянные опоры линий электропередач слева. Продолжаем планировать, перелетая одну накатанную дорогу за другой.

— Высота 150, скорость 260, — продолжал отсчёт один из штурманов.

Совсем земля близко. Уже можно разглядеть трещины и высохшие травинки. Время совсем замедлилось, а мне очень бы хотелось прямо сейчас всё закончить и пойти домой.

— Высота 100.

Перелетели уже ещё одни пирамидальные опоры. Вроде, всё складывается и впереди чисто. Сейчас касание и мы, трясясь на небольших неровностях, пропашем это поле. Но что-то опять не так!

Ещё одна дорога! Высокий ров! Сейчас передней стойкой войдём в него, и она войдёт в фюзеляж. Над ней как раз штурмана.

— На себя! — кричу я и тяну штурвал со всех сил.

Даже не представляю, сколько я сейчас выжал килограмм. Перескакиваем ров и грузно опускаемся на землю.

Касание! Началась невероятная скачка. Я вцепился в «рога», будто пытаюсь удержаться на этом огромном быке. Одной рукой я успел выпустить тормозные парашюты. Ход начал слегка замедляться.

Самолёт продолжал скакать по степи, и мне казалось, что внутри у меня сейчас всё лопнет. Внутренние органы будто бились друг об друга. Привязные ремни, казалось, держаться на «честном слове». Ещё немного и они лопнут, начав биться о стену кабины.

Нас будто по стиральной доске везли. Я уже ждал того момента, когда передняя стойка подломится и мы воткнёмся в землю.

И снова напасть! Откуда ни возьмись появился… огнетушитель и чей-то планшет. Летали эти два предмета в кабине, словно пара истребителей. Как только ни один из них не прилетел в кого-нибудь из нас — чудо! Но и это был не конец!

— Трак… трактор! Синий! — крикнул я, увидев впереди технику, которая что-то копала в степи.

Ну вот как! Степь кругом, копай где хочешь, но ему нужно именно здесь!

Самолёт окончательно замедлился, но инерции хватит, чтобы столкнуться с техникой. Резко начали выжимать педали, чтобы хоть немного отвернуть в сторону и дать человеку мгновение на покидание трактора.

Чего не прыгает⁈ Трактор всё ближе, а его водитель ещё в кабине. Я уже вижу его огромные глаза, которые вот-вот выскочат.

Ход замедлился, самолёт медленно подвернулся в сторону и остановился. Казавшейся бесконечной скачка закончилась.

И в такой момент я был рад, насколько стало тихо. Во рту сразу почувствовал солёный привкус, а глаза защипало от пота. Он буквально пошёл ручьём в момент остановки. Через остекление кабины пробивались лучи солнца, а в воздухе летали мириады пылинок.

В кабине все переглянулись. Кому-то нужно было первым что-то сказать, но пока ни у кого такого желания не возникло. И только тракторист медленно вылез из своей кабины и приветливо нам помахал.

В мой блистер прилетел какой-то камушек. Я выглянул и увидел рабочего рядом с самолётом, который пытался привлечь моё внимание. Медленно я потянул за ручку открытия и отодвинул в сторону блистер.

— Мужики… так аэродром там. Вы не там сели, — крикнул он мне, отмахиваясь от столбов пыли.

— Чего там, Сергей? — спросил Брилёв.

— Он говорит, мол, не на тот аэродром сели, — и я показал в направлении Владимирска.

— Штурман, твою мать! Ты не на ту карту посмотрел? — посмеялся Батя, и следом все в кабине расслабились.

Быстро отстегнув ремни кресла, мы начали покидать самолёт. Батя доложил по радиосвязи, что мы произвели посадку и все остались живы.

Я вылез после штурманов и, пошатываясь на ватных ногах, подошёл к передней стойке.

— Молодец, — прошептал я, и несколько раз погладил эту часть самолёта.

Отойдя в сторону, внимательно посмотрел на масштаб произошедшего. Самолёт был цел. Вот только верхушка киля была срезана, словно лезвием. Обойдя корму самолёта, я обнаружил линии электропередач. В одном из пролётов отсутствовали провода, и оттуда доносилось какое-то гудение.

Я вернулся к штурманам, и мы поздравили друг друга с удачной посадкой.

— Серёга, и надо же было тебе приехать вот так к нам подлетнуть, — улыбнулся Рома. — Ты, кстати, вполне себе спокойно держишься.

— Первый раз что ли, — ответил я.

— А ну-ка поподробнее! — воскликнул Саня, и я вкратце рассказал о своём первом опыте вынужденной посадки в училище.

Брилёв тоже внимательно слушал, но видно было, что он больше всех переживал за успешную посадку.

Стрелок-радист в это время отошёл к рабочему и что-то объяснял ему. Тот возмущался и топал с остервенением. Со стороны кормы к нам спешил командир огневых установок, у которого был небольшой синяк на щеке.

— Валентин Иванович, ну вы даёте! Я уже подумал, что каюк. Сгорим и всё! Там столько искр вокруг самолёта, — рассказывал он свои ощущения от такой посадки.

— И не говори. Когда Серёга крикнул, что нужно тянуть перед касанием, думал, не вытянем, — покачал головой Брилёв и достал из кармана сигареты.

Все собравшиеся переглянулись между собой. Батя был противником курения, и его заначка всех ввела в ступор.

— Товарищ полковник, так вы ж не курите? — спросил я.

— После такого можно. Ух! Щас бы коньячку, — выдохнул Брилёв и закурил.

Через минуту над нами пролетел Су-25. Сделав несколько кругов над нами, он прошёл совсем низко, помахав крыльями. Видимо, руководитель полётами отправил экипаж в район аварии, чтобы проверить нас. Ещё через десять минут на горизонте появились два Ми-8.

Подобрав площадку, вертолёты приземлись в полусотне метров от Ту-16. Один начал глушить двигатели, а второй нет.

Из работающего вылезли три человека в повседневной форме. Один из них оказался начальником испытательного центра в звании генерал-лейтенанта. Ещё двое были полковниками и как мне объяснили, это были заместитель по инженерно-авиационной службе и лётчик-инспектор службы безопасности полётов центра.

— Пойду доложу, мужики, — сказал Брилёв и, затушив об ботинок сигарету, пошёл к генералу.

Тот махнул ему и спокойно пожал руку, приобняв за плечо. Один из полковников быстрым шагом пошёл к самолёту. Второй сразу полез внутрь, чтобы что-то там обнаружить. Наверняка сейчас включит аккумуляторы и проверит наличие топлива. Неужели он думает, что мы с двумя штурманами долетались до полной выработки топлива? Мы, вообще-то, только взлетели с неполной заправкой.