Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 9 (СИ) - Дорин Михаил

— Я препятствий не вижу. А там, как начальство решит, — ответил Гена и стал заполнять журнал подготовки самолёта.

Я повернулся лицом к полосе и поднял голову вверх. После такой «воздушной гонки» впечатлений море. Насколько же классно было увидеть нашу Землю с такой высоты! Возможно, именно сейчас я понял, насколько же мне нужно быть благодарным судьбе за второй шанс прожить жизнь заново.

— Сергей, как ощущения? — спросил у меня Гена, когда подошёл ко мне со спины и аккуратно положил руку на плечо.

— Если честно, как первый раз с девушкой. Словами не объяснить, но очень понравилось, — посмеялись мы с Геной, и пошли сдавать снаряжение.

Выполнив ещё два подобных полёта в течение следующих трёх дней, нам объявили, что программа поступления завершена. Перед убытием, каждому необходимо было ещё раз побеседовать со всеми начальниками.

Я сидел в коридоре перед учебным классом вместе с Морозовым в ожидании своей очереди. Сегодня нужно было выглядеть официально, поэтому на мне тёмно-синие брюки и белая рубашка без галстука. Николай, одетый в военную повседневную форму, конечно, был в себе уверен и уже перебирал вслух, на какую фирму пойдёт после окончания школы.

— Знаешь, а мне кажется, что перспективы у «яковлевцев» неплохие. Вертикальный взлёт весьма популярное сейчас направление для развития. Как думаешь? — спросил Морозов, с издёвкой посмотрев в мою сторону.

— Я пока не думаю, Коль. Если тебе уже сказали, что ты идёшь работать на фирму «Яковлева», то это здорово, — улыбнулся я.

— Нет, мне ещё не предложили. Но так и будет, Родин. Мне, как лучшему, будет предоставлен выбор, — пригладил свои волосы Морозов.

Мда, самооценка у него выше стратосферы. С чего он решил, что распределение после окончания школы будет сродни тому, что в военном училище? Вряд ли здесь есть понятие «золотой медали».

А вообще, уверенности Морозова могут некоторые позавидовать. Ну и с техникой ему везёт. Никогда не слышал, чтобы он рассказывал о том, что ему приходилось оказываться в сложном положении во время полёта.

— Сам-то куда хочешь? Или тебя уже бедолаги «туполевцы» обхаживают? — спросил Коля, громко рассмеявшись.

— А ты считаешь прославленное бюро «Туполева» непрестижным? С таким отношением тебе скажут своё собственное конструкторское бюро основать. Там и будешь летать.

— Ой-ой-ой! Я тебе всё сказал, Родин. Когда придёт время выпуска, за меня бороться будут.

— Смотри, чтоб не порвали тебя на части, — улыбнулся я.

Из класса вышел Швабрин в хорошем настроении. За ним сразу же вызвали Морозова, а Иван сел со мной пообщаться.

— Так, в гостинице отметим обязательно, — подмигнул Фёдорович, достав мелкую расчёску из кармана и начав причёсывать свои усы.

— Что сказали?

— Ничего. Мол, вам всё сообщат. Это было официально, — с серьёзным видом сказал Швабрин, а потом заулыбался. — Но я их вывел на чистую воду. Маратыч подмигнул и показал мне класс, — поднял большой палец вверх Ваня.

— Тогда, тебе можно и «булки» расслабить, — сказал я и пожал руку Швабрину.

— Честно, вообще не думал, что когда-нибудь вырвусь с Белогорска. Я ж козлом был в начале, верно? — подмигнул мне Фёдорович. — Это потом с твоей группой я за ум взялся. Ну, и Нестерову спасибо.

Мы в очередной раз вспомнили Белогорск. Если в начале нашего поступления вскользь вспомнили всех общих знакомых, то сейчас уже подробнее обсудили каждого из них.

Рыжий Тёмыч, как я понял, на двух детях останавливаться не собирается. Его Света уже опять беременна, хотя полгода, как родила второго. Когда успевают!

Нестеров тоже с Ириной родили. Да и как! Сразу обогнали Рыжова, поскольку у них тройня. Вот что значит «меткий стрелок» Пётр Николаевич Нестеров.

Наш командир звена, Роман Валентинович Новиков, к сожалению, был списан с лётной работы. Зато, каким-то образом «пролез» на кафедру Тактики и получил подполковника.

Я же в свою очередь, подробнее рассказал о Гнётове. Иван был сильно удивлён, что Григорий Максимович оказался не самым плохим человеком. Если судить по моим рассказам.

Поведал и о встрече с Вольфрамовичем, и с Басолбасовым, и как с Бардиным в очередной раз «нахрюкались» в отпуске во Владимирске. Не умолчал и о появлении в моей жизни Веры.

— Девушка это хорошо, Серёга. Жениться не думаешь? — спросил Ваня.

— Сложный вопрос. Сам пока не знаю на него ответ, — сказал я, а сам задумался.

Женя вспомнилась. Ведь я только сделал ей предложение, а потом случилась трагедия.

— Короче, ты сомневаешься в ней.

— Просто не думаю, что будет дальше. Как идёт так пускай и идёт.

— Это правильно. Вот только может и мимо пройти, Серый, — подмигнул Ваня.

— Если любит, то будет ждать.

— Я не про измену. Вон, посмотри на Нестерова. Сколько они так с Ириной жили? А он разродился только несколько лет назад позвать её замуж. Когда-нибудь надо перевернуть страницу, Серый.

Смотрю на Швабрина и вспоминаю, как я назвал его однажды «алкоголиком». Но, на тот момент, другой характеристики он не заслуживал.

— Слушай, Вань, раз уж мы так откровенны, сделай одолжение? — спросил я.

— Конечно, Сергей. Говори, — настроился выслушать меня Швабрин, но ему вряд ли понравится моя просьба.

— Ну, сбрей ты свои усы! Вообще, не идут тебе.

— Эх, Родин. Такой момент испортил, — выдохнул Швабрин. — По-моему, я тебя сейчас снова пошлю.

Мы начали смеяться, а в этот момент из класса вышел довольный Морозов. Я не стал задерживаться и быстро зашёл после него.

Глава 27

Оживлённые разговоры начальства школы испытателей в классе не затихли с моим появлением. Рашид Маратович рассказывал какую-то шутку помощнику по штурманской службе Карлову. Заместитель по научно-методической работе Крымов что-то показывал в документах Гурцевичу, с важным видом поправляя свои очки.

— Филлипыч, так мы делать не будем, — мотал головой начальник школы.

— Смотрите сами, но это было бы самым верным, — сказал ему Крымов.

Гурцевич посмотрел в мою сторону и попросил всех вернуться к работе. В окне жужжал кондиционер, давая необходимую прохладу в этот июньский день. Карлов, судя по его красному лицу, вчера очень хорошо провёл вечер. Стоявшая рядом с ним стеклянная бутылка «Ессентуки 4» была уже пустой, и он принялся за минеральную воду марки «Московская», которую отобрал у Маратовича, оставив того ни с чем.

— Доброго дня, товарищи! — поздоровался я, войдя в класс.

— Проходи, Сергей! — радостно сказал начальник школы Вячеслав Сергеевич и указал на стул перед большим столом, за которым сидело начальство.

— Как вам полёты на МиГ-31? — спросил у меня заместитель по лётной службе Рашид Маратович.

В этот раз я решил не проводить сравнение полёта и уединения с девушкой.

— Отличный самолёт. Хотелось бы ещё, — сказал я.

— Ну, и как вы думаете, будет у вас ещё возможность полетать на этом самолёте? — спросил у меня Крымов, медленно сняв очки и пристально посмотрев на меня.

— Конечно, — ответил я.

— Вы весьма самоуверенный молодой человек, — сказал Крымов, но Гурцевич тут же сурово посмотрел на него.

Интересно, а как тогда вёл себя Морозов, раз меня охарактеризовали как самоуверенного?

— Уверенность и самоуверенность — разные вещи, Василий Филиппович, — ответил я. — Я не знаю, каковы у вас критерия для поступления, но вступительные испытания мною пройдены. Правильно понимаю?

Рашид Маратович улыбнулся и, подмигнув мне, показал «класс». Крымов в это время отвернулся, смотря в окно на качающиеся ветки деревьев.

— Не знаю, что мы тут думаем. Всё же налицо, товарищи, — сказал Карлов, наливая себе в гранёный стакан минеральной воды.

— Сергей, вы считаете, что все вступительные испытания вами пройдены? — задал вопрос Гурцевич.

Думать тут смысла не было. Я прошёл все испытания. «Выкрутились с экипажем» в аварийной ситуации и сохранили самолёт. У людей, сидящих передо мной, нет оснований меня не принять.