Читаем без скачивания Недостаточно хороша - Стелла Вайнштейн

– Пришла!

Затем улыбнулся своей обаятельной улыбкой, от которой слабеют колени и внутри разливается теплая карамель, и шагнул навстречу, раскрывая объятия.

Он кололся пушистым свитером голубого цвета и пах морем. Его руки были невероятно сильными и нежными. Я не могла ничего с собой поделать, меня всю трясло от нежности и любви к нему. Одинокая и неприкаянная частичка моей души так и тянулась к нему, будто почувствовала что-то родное.

– Привет, – прошептала я.

– Ты не ответила ни на одно письмо, я уже думал, что ты не придешь. Что у тебя есть парень и я тебе не нужен.

– Я не открывала электронную почту.

– Ну конечно! Как я мог забыть сотни непрочитанных писем, на которые ты жаловалась на прошлой неделе. Главное, что ты тут. Я очень рад. Идем, Мария, ты уже поздоровалась с Гошей и Кириллом? Никит, не стой в стороне, садись с нами.

Он посадил меня на красный диванчик рядом с Маргаритой. Алина все еще не закончила свой рассказ и как раз хотела продолжить, но Игорь был полностью погружен в разговор со мной.

– Ты очень красивая сегодня, Мария. Тебе идет фиолетовый цвет.

– Спасибо, – сказала я, раздумывая, признаться ли ему, что в голубом свитере его глаза как васильки, и выглядит он принцем на белом коне. Сдержалась, хотя сердце билось очень сильно, а взгляд то и дело останавливался на его алых губах. Я все время невольно думала, каково было бы поцеловать их.

На столике рядом с нами стояли бутылки холодного пива, красное вино и водка. Гости были уже порядком пьяны. Игорь сидел так близко, что я ощущала, как и от него пахнет алкоголем. Я налила себе воды, надеясь, что никто не заметит и не решит, что я отрываюсь от компании. Диетолог разрешала только один бокал красного вина за вечер, сказала, что алкоголь очень калорийный. Я хотела его выпить позже, когда начнутся тосты за здоровье именинника.

Никита подошел к компьютеру, повернулся спросить:

– Танцевать будем?

Его вопрос встретило бурное одобрение. Никита включил, нисколько не стесняясь, что про него скажут, «Королеву танца» группы «АББА», комнату заполнили ностальгические тягучие первые ноты.

– Идем, – подмигнул мне Игорь и потащил на середину комнаты. За нами подтянулись и остальные. Мы танцевали, забыв обо всем на свете. Игорь то и дело прикасался ко мне, то прижимал к себе, то крутил вокруг, и эти его прикосновения были одновременно нежные и осторожные.

– Яночка, – вдруг сказал он и втянул между нами покрасневшую Яну. Теперь мы танцевали втроем. Яна корчила смешные рожицы, делала вид, будто ей шестнадцать лет и она царица танцплощадки. Никита присоединился к ней, вначале просто дурачился, а потом подхватил Яну в свои объятия и закружил по комнате. Он танцевал как бог.

«АББА» сменилась горячей испанской мелодией, Никита и Яна, нисколько не смутившись, начали танцевать сальсу, ритмично и изящно, с замысловатыми фигурами, красивыми разворотами и резкими выпадами рук. Видимо, танцы были одним из хобби Яны. Мне очень понравилось. Тут же появилась мысль тоже посещать уроки танцев. Выглядело красиво и чувственно.

Игорь протянул руку, но я застеснялась и начала отходной маневр, прячась за спинами танцующих. Не хотела позорить себя неумением, к тому же сальса все-таки интимный танец. С одной стороны, я хотела полностью поддаться его чарам, но все время ловила себя на том, что нельзя ни в коем случае переступать грань приличия – я встречаюсь с другим. Лучше отдохнуть в стороне.

Я решила воспользоваться моментом и куда-нибудь исчезнуть. Незаметно прошла в коридор в сторону комнаты Игоря, если что – скажу, что хотела проверить пропущенные вызовы на телефоне.

На большой двуспальной кровати Игоря были брошены куртки, пальто, сумки, но в остальном комната смотрелась очень убрано и уютно. Чувствуется, что съемная квартира, а не общежитие – на окнах бежевые занавески, темно ореховый шкаф, а не казенного зеленого цвета, с декоративной лепниной. Я подошла к рабочему столу, на полке которого стоял ровный ряд книг. Пробежалась глазами по корешкам – Достоевский, Чехов, Хемингуэй, – в основном классика, не считая пары томов Умберто Эко и Харуки Мураками. Если я хотела по мелочам составить портрет Игоря, то тут глазу не за что зацепиться – ни одного тома про маньяков или тягуче-волшебного фэнтези. Не о чем начать невзначай разговор, будто я знаю все закоулки его души.

Звонил Стас, я досадливо опустила телефон в карман куртки, не перезвонив.

За моей спиной отворилась и закрылась дверь. Я обернулась и увидела знакомую долговязую фигуру. Максим держал в руках две тарелки, нагруженные различными вкусностями.

– Я видел, что ты еще не ужинала.

– Макс! Спасибо за заботу, ты замечательный.

Я осмотрела протянутую мне тарелку – кусочек запеканки, овощной салат и жареная картошка. В животе предательски заурчало.

– Все такое аппетитное, как ты узнал, что я люблю?

– Маш, мы обедали вместе уже раз пятьдесят, я прекрасно знаю твои вкусы, разве это сложно?

Я задержалась на мгновение, раздумывая, как поступить, а потом решительно отодвинула со стола лэптоп Игоря, села за стол, как полагается, и, как я обещала диетологу, с удовольствием съела ужин, тщательно разрезая еду на кусочки.

Надо сказать, что, конечно, я обращала намного больше внимания на тарелку, в конце трапезы была абсолютно уверена в количестве съеденной еды. Чувство голода было полностью удовлетворено.

За маленьким столом было место для меня одной. Максим сидел рядом на краю кровати, балансируя тарелку на костлявых коленях. Он разрезал котлеты на мелкие кусочки и придирчиво рассматривал каждый, прежде чем отравить в рот. С ним было очень уютно.

– У меня дома такие же порядки, – сказал он. – Едим только за столом и в тишине.

Я окинула взглядом худощавую фигуру парня и про себя подумала, что не отказалась бы выглядеть, как он. Максиму же, наоборот, пошло бы больше заниматься спортом и набрать мышечную массу.

– Кстати, как у тебя дома? – невинно спросила я.

– Ничего особенного, все здоровы, слава богу. А как у тебя?

– Хорошо, – кивнула я.

Мама говорила по телефону шелестяще-тихим голосом, на грани плача, а папа отказывался отвечать на вопросы о Нике. Я ужасно беспокоилась и боялась предстоящей поездки домой.

Максим пристально посмотрел на меня, будто догадываясь, что за вежливым оборотом скрывается черная пропасть тоски. Может быть, если бы он поинтересовался, я бы открылась ему, спросила совета, сбросила с плеч часть ноши. Но Максим молчал, как бы обозначая незримую черту между нами, где кончаются приятельские отношения и начинается что-то намного более интимное и близкое.

Он всегда останавливался перед этой чертой.