Читаем без скачивания Стража Реальности - Алексей Евтушенко

Вскрикнул и скорчился на палубе рулевой.

Плот немедленно закрутило и понесло к нашему берегу.

Двое урукхаев успели вскочить на ноги и ответить, но разряды прошли далеко в стороне и даже как следует не смогли никого испугать.

Трах-ррах! Снова выстрелили мы с Никитой. Всё-таки хороши оказались эти импульсные ружья урукхаев — почти никакой отдачи…

Ещё двое, выронив оружие, рухнули на бревна.

Оставшиеся растерялись.

Ещё бы. Только что их было семеро, и вот уже всего лишь двое. И непонятно, сколько ещё осталось жить.

Плот, медленно кружа, приближался к берегу.

Стрелять нам больше не пришлось. Мы с Никитой просто вышли из-за деревьев, и, пока он держал пятиглазых на мушке, я знаками показал, что надо бросать оружие. Они подчинились. А что им оставалось делать? Умирать-то никому не хочется. А умерли они почти все — это выяснилось, когда плот ткнулся в песчаную отмель ниже по течению и мы заставили обоих урукхаев подтянуть его вплотную к берегу.

Те, кто угодил в реку, так и не всплыли. Рулевой и один из стрелков оказались убиты на месте, а второй стрелок — ранен. Довольно, как нам показалось, тяжело. В общем, полная победа, и непонятно только, что теперь делать с оставшимися в живых.

— Смелее, — не оборачиваясь, произнёс старик знакомым голосом. — Я давно вас поджидаю. Вот как раз два камушка удобных, на которые можно присесть и отдохнуть.

— Оскар? — спросил Женька, опуская ружьё.

— Кто же ещё…

Они обошли костёр и сели напротив. Камни действительно оказались удобные. Плоские и высотой чуть ниже обычного стула.

— Здравствуйте, Оскар, — поздоровалась Марта, посмотрела на пистолет в своей руке и убрала его в кобуру. — Как поживаете?

— Вашими молитвами, — сообщил старик.

Сидел он на таком же плоском камне, был высок, худ и одет в чистую фиолетовую — под цвет местного неба — рубаху навыпуск, а также чёрные штаны с высоко подвернутыми штанинами. Какая бы то ни было обувь на ногах отсутствовала; из-под расстёгнутой чуть не до живота рубахи выбивались наружу седые волосы, обильно покрывающие грудь; серо-зелёные выцветшие глаза смотрели на Женю и Марту не без интереса.

— Да мы как-то особо молиться не приучены, — не полез в карман за словом Женька. — Но, честно признаться, надеялись, что вы живы. Уж больно много вопросов осталось неразрешёнными. А расставание наше было столь неожиданным, что… В общем, хорошо, что мы снова встретились, — заключил он.

— Я тоже доволен, что вы остались в живых, — сказал Оскар. — Между нами, люди для меня предпочтительнее киркхуркхов. Видимо, из-за того, что мои хозяева больше походили на вас, а не на них.

— Вот как? — вежливо осведомилась Марта.

— Два глаза, нос, уши, по пять пальцев на руках и ногах, — перечислил старик. — Впрочем, для Внезеркалья мои симпатии и предпочтения не важны. Но вы, повторяю, не только выжили, но и, уверен, победили, и я этому рад.

— Что значит — победили? — не понял Евгений и огляделся, словно отыскивая побеждённого врага.

— Ну, ещё не сию секунду, но уже скоро, — поведал Оскар, прикрыв глаза. — У меня с Локотком прямая связь, и он как раз мне показывает, что происходит. Киркхуркхи, все семеро, плывут на плоту, а вы устроили им на берегу засаду. Как раз в эту минуту…

— Так чего ж мы сидим?! — вскочил на ноги Женька. — Надо бежать на помощь! Марта…

— Не успеете, — остановил его Оскар. — Да и не нужно. Без вас справятся. — Он помолчал, словно вслушиваясь и вглядываясь во что-то, недоступное Жене и Марте. — Ну вот и справились. Четверо наповал, один ранен. У людей — ни царапинки. Теперь можете идти.

— Э-э… куда и зачем? — не понял Женька.

— К нашим, — ответила за старика Марта. — Приведём их сюда. И оставшихся урукхаев тоже. Так, Оскар?

— Так, — подтвердил старик. — Разговор далеко не кончен, а здесь нам беседовать удобнее всего.

Глава 30

Бремя победителей

Связывать урукхаев мы не стали. Зачем? Чтобы похоронить трупы и оказать помощь раненому, нужны свободные руки и ноги. Поэтому ограничились тем, что отобрали ружья и знаками показали, что делать. Они поняли. Впрочем, уверен, что особо напрягать им мозги не пришлось — вряд ли в обычной жизни пятиглазые оставляли своих мертвецов непогребёнными, а раненых товарищей без помощи. Всё-таки разумные существа.

Кроме наших, на первый взгляд нетронутых рюкзаков на самодельном плоту обнаружился ещё и какой-то длинный серый баул, откуда пятиглазые достали, как мы поняли, нечто вроде аптечки и перевязали своего сородича.

Надо отдать раненому должное: несмотря на кровоточащие руку и бок, перевязку он перенёс стоически и не издал ни звука. Только очень по-человечески скрипел своими зубными пластинами.

Тут как раз объявились и Марта с Женей.

— Опять мы победили, — констатировал Евгений. — Это хорошо. Трупы, раненые и трофеи. Всё как положено. О, и наши рюкзачки тут!

— Да, — сказал я. — Нам есть что предъявить своим товарищам. А у вас как дела?

— А мы там Оскара встретили, — буднично сообщила Марта. — Сидит на берегу озера, жжёт костёр и нас дожидается. Не знаю, как у вас, а у меня такое впечатление, что всё это он специально устроил.

— Всё — это что? — постарался уточнить Влад.

— Да все эти землетрясения-извержения, — сказала Марта. — Пожар в лесу, так и быть, согласна, начался без его горячего участия.

— Так надо было прямо у него и спросить, — сказал Влад.

— Вот сейчас вернемся и спросим, — пообещал Женька. — Мы не успели — к вам сразу побежали. Мало ли что. Собственно, Оскар нам и сказал, что у вас тут с урукхаями баталия и победа за нами. Ему, оказывается, Локоток передал каким-то образом картинку.

— По беспроволочной телепатической связи, — сказала Маша. — Ну, Локоток, ну молчун-шпион…

— Ясно, — сказал я. — Соглядатаи среди нас. Можно было и догадаться. Впрочем, всё к лучшему. Значит, говорите, Оскар?

— Оскар, — подтвердил Женька. — Во всяком случае, он это утверждает. И голос его.

— А как он выглядит? — спросила Маша.

— Как старик, — усмехнулась Марта. — Седой и худой. Но я бы не сказала, что совсем уж немощный. А, Женя, как тебе показалось?

— Мне показалось, что выглядеть он может так, как ему в данный момент угодно, — задумчиво сказал Женька. — Хоть стариком, хоть молодицей. По желанию. Сейчас у него желание быть стариком. И — Марта права — стариком довольно бодрым.

— Ладно, — сменил я тему. — Старик, молодой… невелика разница в данном случае. Что он сказал?

— Сказал, что ждёт нас на берегу для разговора, — сообщила Марта. — Всех.

— Тогда пошли, — решил я.

Для раненого пятиглазого пришлось соорудить носилки, так как самостоятельно передвигаться он не смог. Впрочем, особо много времени это не отняло. Равно как и погребение двух мёртвых тел — на них оставшиеся в живых киркхуркхи просто навалили песка и крупных речных камней, воткнув сверху в получившийся холмик две связанные между собой в виде буквы «х» палки.

— Надо же, Андреевский крест практически водрузили, — оценил чужой погребальный знак Женька. — Интересно, какова у них вера, если она есть вообще.

— Ты предлагаешь с ними познакомиться поближе? — иронично осведомилась Марта, покосившись на урукхаев, которые бережно укладывали на импровизированные носилки своего товарища. — Выучить язык, наладить культурный обмен, подружиться домами и землями…

— Я предлагаю не забывать, что они тоже, как и мы, разумные существа, — провозгласил Женька не без пафоса. — Просто на всякий случай.

— Мы и не забываем, — сказал я. — Видишь, оставили этим троим жизнь. А ведь могли бы и убить.

— Запросто, — подтвердил Никита.

— Легко, — согласилась Маша и плотоядно ухмыльнулась. — У меня прямо руки чесались. Жаль, ружья не было, а у ребят попросить не решилась.

— С кем я вожусь, — вздохнул Женька. — Упыри натуральные, а не друзья. Ни жалости, ни сострадания…

По-настоящему я понял, что устал, когда мы пересекли лес, вышли на опушку и увидели костер и ожидающего нас рядом с ним Оскара. Сразу трудно стало удерживать должное внимание на окружающей обстановке, словно бы вырос на десяток килограмм вес тела и как-то потускнел и съёжился мой оптимизм по поводу того, что всё в конечном счёте будет хорошо.

«Ничего странного, — шепнул внутренний голос. — Мы это испытывали сто раз. Называется адреналиновый отходняк. Возбуждение после драки прошло, и эмоциональный маятник качнулся в другую сторону. А за эмоциями и физика потянулась. Такова наша жизнь. Обычное дело».

«Разве ж это жизнь? — возразил я ему. — Сплошная нервотрёпка это, а не жизнь. Не говоря уже о вечном риске продырявить шкуру. Которая, между прочим, у нас с тобой одна. Неужели ты не видишь, что все настоящие проблемы только начинаются? Ты же подобные вещи должен лучше меня чуять. Внутренний голос всё-таки».