Читаем без скачивания Програмерзость - Алан Фостер

— Устная команда принята. В визуальном разрешении отказано.

Инспектор уже с того мгновения, как уселся в кресло, подозревал, что все будет не так-то легко. Бормоча под нос что-то неразборчивое, он снова принялся за работу, доставая из чехлов на служебном поясе необходимое оборудование. Быстрый взгляд показал, что ведущий в чулан уборной вход оставался благословенно безмолвным и пустынным.

Прошло уже немало времени с тех пор, как ему в последний раз пришлось воспользоваться «хамелеоном». Достав из поясного кармана гибкую маску, он разложил ее на столе. После нажатия на вплетенную в обратную сторону кнопку активации, непрозрачный эпидермоид ожил. Он осторожно приложил маску к лицу и плотно прижал ее. Появившееся знакомое ощущение щекотки указало, что маска работает, деловито накладываясь на его черты. Ношение маски затрудняло дыхание, но не делало его невозможным. Когда «хамелеон» установился и был готов, то уведомил инспектора тихим писком.

Крутанувшись на вращающемся кресле, он повернулся лицом к сканеру и опять обратился в голком.

— Открыть.

Ящик без колебаний ответил:

— Устная команда принята. В визуальном разрешении отказано.

На этот раз он не испытал чувства разочарования. Именно такого ответа он и ожидал. Даже самому действенному «хамелеону» требовалось время на совершение своего оборотнического волшебства. Сделав на миг паузу, давая «хамелеону» обработать полученную информацию, он повторил требование. И опять получил отказ. И опять.

Каждый раз, когда он оглашал свое требование, стенной сканер направлялся на его лицо в попытке идентифицировать сидящего перед ним. И каждый раз имплантированные в «хамелеон» сенсоры отслеживали сканирование, преломляя свет из адаптера, покуда маска постепенно выстраивала топологию искомых самим сканером параметров. С каждым последующим неудачным запросом, эпидермоиду удавалось придать бОльшую плотность постоянно трансформируемой маске. Нано-двигатели в чувствительном материале выполняли тонкие подгонки формы, постоянно преображая черты лица. Изменяемые линзы, через которые Карденас глядел на упрямую стену, изгибались в ответ на информацию, уловленную встроенным аналитическим инструментарием маски, когда та пыталась скормить ящику то, что тот хотел узнать.

Потребовалось девять попыток, прежде чем ящик наконец ответил:

— Устная команда принята. Визуальная команда принята. Сканирование сетчатки принято. Санкционирование завершено. Добро пожаловать, одобренный визитер.

Он вошел. Поддерживающая туннель молли, а через нее и ящик, стали теперь доступны, хотя это не означало, что все хранящееся внутри внезапно превратилось в открытую книгу. Он на пробу вызвал архивы и содержание. Когда они появились в туннеле перед ним, перемещаясь и застывая в ответ на его приказы, он окидывал их взглядом полицейского, жалея что у него нет времени для записи всех подробностей. С дальнейшим анализом деятельности маленькой противозаконной империи Мока придется подождать, пока ей не займутся финансовые эксперты СФП. А в данный момент его интересовала только информация, относящаяся к смерти Сурци Моккеркин и продолжению попыткам похитить ее дочь.

И так как инспектору не удалось выделить что-либо, прямо относящееся к этому делу, пришлось в конечном итоге прибегнуть к более прямолинейной вариации устного допроса.

— Сурци Моккеркин мертва, — уведомил он ящик. — Тебе известно об этом?

— Эта информация мной уже зарегистрирована, — сообщила ему молли, говоря из глубин туннеля. Холодный и лишенный эмоций, как каменистая равнина центральной Гренландии, голос добавил: — Данная конкретная грамма ликвидирована.

Карденас обнаружил, что ему хочется как можно быстрее избавиться от «хамелеона» и его облегающей лицо, насыщенной сенсорами упругости. Маска ограничивала обзор и создавала ощущение нервозности и неудобства.

— А как насчет попыток вновь завладеть Катлой Моккеркин?

— Эта операция проводится. По инструкции, если указанное лицо окажется невозможно вернуть, она должна быть ликвидирована для предотвращения возможного распространения засекреченных внутренних данных. Соответствующие инструкции были распространены.

По спине Карденаса пробежал холодок. Ну что за чудесным человеком был этот Мок. Чем больше он узнавал о покойном, тем лучше понимал, почему такая, как Сурци Моккеркин, рискнула погибнуть, лишь бы уйти от него. К несчастью, для нее риск этот оказался чересчур велик.

Если этот леперо не мог вернуть дочь, то собирался убить ее, лишь бы не дать хранящейся у нее в голове информации попасть в руки конкурентов или властей. Шикарное обращение с родной дочерью. Как с чипом памяти. С одноразовым чипом памяти.

— Я желаю прекратить данную операцию, выполнить немедленно.

— Указанная грамма может быть отменена только по получении определенной командной парадигмы, оттранслированной мистером Клеатором Моккеркином.

Тупик. Он попробовал подойти иначе.

— Через минуту я ее предоставлю. А пока будь любезен, предприми необходимые предварительные шаги к прекращению попыток возвращения.

Ящик категорически отказался — на вежливый, бесстрастный манер ИИ его типа.

— Указанная грамма может быть отменена только по получении определенной командной парадигмы, оттранслированной мистером Клеатором Моккеркином.

Он завяз. Если он применит голком и спиннер для проведения зондирования, то, скорей всего, инициирует встроенные защитные механизмы этой скрытой от глаз и, вероятно, бронированной моллисферы. Карденас не знал, какими именно те могут оказаться, но учитывая характер человека, чье кресло он сейчас занимал, они скорей всего будут весьма неприятными. Если же он продолжит проводить требование изустно, не предоставляя требуемой парадигмы, то подобный хайтех-ящик скорей всего заподозрит неладное и либо напрочь отрежет ему доступ, либо потребует какую-то добавочную форму идентификации. А когда он не предоставит ее, может сработать сигнализация или активироваться новая защита, кроме лазеров в закутке.

Он мог распылить надетую им личину, позвонить, куда следует, и отключить поступающую к этому ящику энергию или, если уж на то пошло, добиться приказа о закрытии или даже ликвидации всего промышленного комплекса Западный Падре #3. Именно для этого и существовала полицейская страховка. Но этот продвинутый ящик, смоделированный с расчетом жонглировать надежно защищенной национальной информацией, не говоря уж об интернациональной, наверняка будет в постоянном контакте с несколькими, возможно с десятками разбросанных по всей планете дублирующих молли. И если он уничтожит этот ящик, то остальные ящики системы могут неопределимо долгий период времени продолжать функционировать. Засечь их будет крайне трудно. А их дальнейшая работа будет включать и продолжение действия граммы, требующей захватить или уничтожить Катлу Моккеркин.

С другой стороны, любая принятая здесь команда мгновенно распространится по всей сети — в том числе и команда, отменяющая приказ. В добавок к этому, если он вызовет команду подрывников, то вся остальная ценная информация, заключенная в настоящее время в данном ящике, все нити, которые могли привести к аресту и судебному преследованию десятков, а может и сотен разыскиваемых лиц и предприятий, будут утеряны. Сейчас более чем когда-либо, он должен действовать предельно осмотрительно.

Он мог попробовать еще один способ. Возможно, тот вызовет целый шквал нежелательных реакций, но он твердо решил рискнуть. Если не получится, то, в худшем случае, отключится вся система. Он не добьется ответа на свое требование, но, скорее всего, не повредит никаких постоянных файлов. Эти соображения были, и должны оставаться, второстепенными по сравнению с гарантированием здоровья и безопасности ждущей в далеком Ногалесе некой двенадцатилетней девочки. С мрачным лицом под маской-«хамелеоном» он вновь обратился к машине:

— Клеатор Моккеркин умер. Следовательно, все текущие программы, требующие его ввода следует немедленно приостановить.

И замер, затаив дыхание, не зная, чего ожидать. В зависимости от уровня своей ИИ изощренности, разные молли по-разному реагировали на директивы, предлагающие перспективу внутреннего конфликта. Он ожидал, что такой продвинутый ящик, как этот, проигнорирует его слова, или отвергнет ввод как не поддающийся обработке, или, возможно, потребует уточнения.

Но он никак не ожидал, что тот ответит без всякого колебания:

— Знаю. Мистер Моккеркин был сбит и задавлен потерявшим управление автобусом, идя на север по Хьюстон-стрит, около торговой галереи «Бразос», на внутренней полосе, при температуре тридцать восемь градусов по Цельсию, относительной влажности в шестьдесят четыре процента, в три пятьдесят четыре днем семнадцатого сентября.