Читаем без скачивания Попробуй ее сжечь! - Надежда Первухина

– Ничего не бойся, девочка, – говорит Юле Безымянная Ведьма.

– Я и не боюсь, – отвечает Юля. – Устала я бояться. А можно вопрос?

– Конечно.

– Это насчет Знаков Теодитора. Они вообще существуют? И если они существуют, то для чего? Зачем вы метите ведьм? Чтобы потом убить? Чем вы тогда лучше бога заброшенных путей?

– Дорог, – поправляет Безымянная Ведьма. – Объясни ей, Теодитор.

– Знаки существуют, – говорит Теодитор. – И каждая, кто носит знак, получит свое воздаяние. Так решила судьба, я ничего не могу с этим поделать.

– Так я всё-таки была помечена?!

– Да. Непонятно, как это проглядела твоя наставница. Но нам пора. Мы не прощаемся надолго, я сердцем чую – мы еще встретимся, и очень скоро.

– Ничего не бойся, Юля, – говорит Безымянная Ведьма. – А теодитора бойся меньше всего…

– Прощайте, – шепчет Юля и взмахивает руками.

Из души ее словно вырывается луч света, и Юля видит перед собой Лунную арфу.

– Я не умею играть, но я попробую, – говорит Юля.

И тут в ее сон входит полная, круглая, фосфорически горящая луна. Лучи луны падают на Арфу и становятся струнами – сверкающими, по-неземному прекрасными. Юля тихо проводит по струнам ладонью…

И музыка, волшебней которой нет на земле ничего, начинает звучать.

Юля играет, пальцы ее перебирают струны, музыка льется, и девушке кажется, что сейчас ее слушает и наблюдает за ней весь огромный мир.

Она так и проснулась – оттого, что кто-то, как ей показалось, смотрел на нее пронзительным и холодным взглядом. Этот взгляд был жаден и жесток, от него не стоило ждать ничего хорошего. Но в то же время в этом взгляде сквозила зависть и страх…

– Оставьте меня в покое! – потребовала девушка, сбрасывая остатки сна.

Но едва она открыла глаза, как увидела, что сад пуст и нет никого, кто сверлил бы ее этим пронзительным взглядом. Юля посмотрела на свои часики-браслетку: половина одиннадцатого, глухой вечер. Ничего себе она поспала!

Юля встала, и при этом с ее коленей на землю спланировал листок бумаги. Юля наклонилась, подняла листок, развернула…

«Верь своим снам. Сны – это не всегда сны», – было написано на листке. Едва Юля прочла эту фразу, как листок просто взял и испарился из ее рук. Юля пожала плечами, уже ничему не удивляясь, и пошла в дом.

В доме царила предпраздничная суета. Анна Николаевна гладила свое выходное платье, Марья Белинская делала макияж и при этом кляла тушь, которая оставляет столько комочков.

– Юля, собирайся, – потребовала Анна Николаевна. – Пора на праздник.

– Да ведь рано еще…

– Нет, самое время.

– Почему?

– Потому что мы полетим на метлах, а метлы у меня тихоходные и к тому же часто глохнут. Так что до кремлевского сада как раз доберемся к полуночи.

– А я не умею летать на метле, – улыбнулась Юля.

– Ничего, – ободрила ее Анна Николаевна. – Научишься.

Наконец три ведьмы навели приличествующий празднику марафет и вышли на улицу. Теплый вечер, плавно переходящий в ночь, обнял их своими ласковыми крыльями. Из цветников доносились маслянистые, густые ароматы роз, флоксов и душистого табака. Анна Николаевна сказала: «Красота-то какая!», после чего лихо, по-разбойничьи свистнула.

Тут же перед освещенным крыльцом заплясали три отменных метлы.

– Прошу, выбирайте, на какой полетите.

Марья выбрала метлу подлиннее, Юля – покороче, потому что боялась, что не справится с этим видом транспорта. Впрочем, едва Юля оседлала свою метлу, как та послушно замерла, словно лошадь, чуткая ко всем недостаткам седока.

– Поднимаемся, – скомандовала Анна Николаевна. – Вверх и вперед!

Этот недолгий, но совершенно удивительный полет Юле запомнился потому, что летели они прямо над центром города. Она смотрела вниз и любовалась вереницами цветных фонариков, яркими флагами и клумбами, полными совершенно волшебных цветов.

Скоро в воздухе образовалась небольшая пробка – выяснилось, что все ведьмы города Щедрого решили лететь на праздник на метлах, поэтому ближе к кремлю в воздухе почти не осталось свободного пространства.

– Я и не знала, что в Щедром столько ведьм! – воскликнула Юля.

Анна Николаевна в этот момент приветствовала Бабу Зину Мирный Атом и потому ничего не ответила девушке. Вместо нее подала голос Марья Белинская.

– Это еще что! – сказала она Юле самым залихватским голосом. – Когда объявляется новогодний шабаш в Толедо – вот там действительно от ведьм просто отбою нет. Даже вудуистки прилетают. Из Африки.

– А на чем они прилетают?

– На крокодилах-зомби, – рассмеялась Марья. – Нет, я не шучу. В Толедо ты сама это увидишь.

– Девушки, поприветствуйте щедровских ведьм! – крикнула Анна Николаевна, и Юля с Марьей синхронно выдали:

– Благословенны будьте, ведьмы Щедрого! Да горят для вас только праздничные костры!

– Хотела бы я посмотреть на того, кто рискнет сжечь на костре щедровскую ведьму! – воскликнула Анна Николаевна. – Жаль мне этого человека, кем бы он ни был.

В кремлевском саду ведьмы едва отыскали команду байкеров. Юля немедленно прилипла к Даниле и потребовала, чтобы он оценил стразы, приклеенные у нее на щеках. Данила насчет страз выразился предельно корректно.

В парке гремела бравурная музыка, сияли огни палаток и лотков со всяческим питием и лакомствами. Щедровцы шумели, кое-где устраивались спонтанные танцы и песни под караоке. Ни праздношатающихся пьяных, ни милиции Юля не увидела.

– А если кто-нибудь затеет драку? – спросила она у Анны Николаевны.

– А милиция на что?

– Так я ее не вижу.

– Ну, милочка, не одна ты знаешь заклятие невидимости. Милиция у нас на первый взгляд как будто не видна, но это только на первый взгляд. Впрочем, народ у нас законопослушный. Идемте прямо в кремль. Метлы оставим тут.

В старинном щедровском кремле меж тем разворачивалось грандиозное действо. Со сцены только что сошел хор умертвий, а на нее поднялись оборотни. Они приготовили акробатические номера с последующим перекидыванием в животный образ. Юля наблюдала за этим зачарованным взглядом – с оборотнями она сталкивалась впервые.

– Идем. – Данила вдруг потянул Юлю за руку.

– Куда?

– Я кое-что тебе покажу… Это даже интереснее оборотней.

– Ну ладно.

Молодые люди пришли на площадку, освещенную светом нескольких десятков алых свечей.

– Присядь, – сказал Юле Данила и извлек из воздуха свою флейту. Приложил к губам, заиграл.

Полилась мелодия, простенькая, незатейливая, но от этой мелодии щемило сердце. И вдруг Юля ахнула – к Даниле на импровизированную сцену поднимались крысы. Они становились на задние лапки, нюхали воздух острыми носиками, а потом вдруг принимались вертеться вокруг своей оси. Данила заиграл веселее – крысы заплясали что-то вроде канкана, выстроившись в ряд.

Юля захлопала в ладоши. Данила опустил флейту, как-то по-особому свистнул крысам, и те разбежались.

– Садись рядом, – указала Юля на скамейку. – Что ты на сцене забыл? Хотя, конечно, таланта тебе не занимать… Чушь я какую-то говорю… Данила!

– Что? – Данила сел рядом.

– Я улетаю в Толедо. – Юля опустила голову.

– Я знаю, – спокойно сказал Данила. – Но ты вернешься. Это я тоже знаю. Тебя будут ждать Анна Николаевна, все наши и… И я. Я не смогу без тебя, Юлька.

И они стали целоваться среди пламени алых свечей. Впрочем, это продолжалось недолго. Наших героев нашел не кто иной, как Сидор Акашкин.

– Хочу взять у вас интервью, – пристал въедливый репортер. – Как вам нравится праздник?

– Мы его еще толком не почувствовали.

– Аха-ха! – захохотал Акашкин. – Это потому, что кульминация назначена на полночь! А до полуночи осталось всего ничего…

– Акашкин, – сурово сказал Данила. – Шел бы ты, а?

– Я-то уйду, – многозначительно обронил Акашкин. – Но вы, девушка, должны знать: сны сбываются.

И Акашкин ушел, растворился в ночи, будто его и не было вовсе.

– Не обращай на него внимания, – сказал Данила и привлек Юлю к себе, но тут в небе вспыхнул первый фейерверк.

Это был удивительный фейерверк – его лучистые звездочки так и остались в небе, не исчезая.

– Как это получилось? – зачарованно спросила Юля.

– А, это… Это Баба Зина придумала. Она у нас ведьма с химико-термическим уклоном. Она уже давно придумала такой вот негаснущий фейерверк.

– Красиво…

– Красиво. Юль, ты будешь по мне скучать?

– Еще бы, – прошептала Юля. – Но ведь ты сам сказал, что я скоро вернусь.

– Да. Ты смотри там, в Толедо, не переучись. А то превратишься в такую заумную ведьму, что просто беда. И тогда придется тебя сжечь, чтоб другим неповадно было становиться ведьмами.