Читаем без скачивания Зона вторжения. Байкал - Александр Лаврентьев

Сзади пыхтел Мишень.

Он все-таки догнал Алексея, вернее, почти догнал — схватил за ногу, когда Алексей поднимался вверх по стенке, но Карабанов вцепился в камень что есть силы, и не позволил сдернуть себя вниз! Разозленный выстрелом Мишень располосовал ему когтями ногу от колена до берцев. Алексей почувствовал, как голень заливает теплым. Задыхаясь от адреналина, перевалился через край, подтянул ноги. На кровотечение внимания не обращал, лишь убедился, что оно не слишком сильное. Выругался вслух.

— Елы-шпалы, да что же это за зверюга на мою голову!

Медведь стоял под стенкой, не сводил маленьких, злобных глаз с добычи. Алексей выхватил пистолет, несколько раз выстрелил, стараясь попасть медведю в морду.

Внезапно что-то грозно ухнуло, по галерее пошел гул, и сверху, с потолка, не торопясь, как в замедленном кино, обвалилась огромная скала. А следом за этой скалой сорвались с места и ухнули вниз расколотые куски огромной горы, потревоженные недобрым человеческим присутствием…

Единственное, что успел сделать Алексей, это броситься назад, в щель, и телом прикрыть раненого друга.

…Несколько секунд стоял невообразимый грохот, стало нечем дышать от каменной пыли, а тонны породы все валились и валились вниз! Наконец все стихло. Фонарь продолжал гореть. Алексей отряхнул с себя пыль, закашлялся и пошарил руками вокруг. По крайней мере их не завалило сразу. И то удача!

— Умеешь ты, Леха, найти изящное решение! — прошепелявил разбитыми губами Бато.

Поскольку губы у него были как вареники, то получилось что-то вроде: «Ивяфное рефение».

Алексей не выдержал и рассмеялся. Похоже, с Бато все было нормально. Жить будет! Бато, находившийся под воздействием пармедола, тоже хмыкнул.

Алексей посветил в сторону провала. Пыль рассеивалась, и вскоре Алексей увидел, что проход почти полностью завален, оставалась только узкая щель, ведущая в темноту. Пополз туда, в пылевом тумане нашарил руками острый край стенки, заглянул вниз. В бок уходил темный лаз.

— Надо валить отсюда!

Вернулся к Бато, подхватил его за плечи, подтащил к краю. В последний момент вспомнил о взрывчатке, установил на стене. Осторожно спустил друга вниз, веревка не понадобилась — теперь камни находились всего в полуметре под ними. Снова подхватил Бато и потащил по острым камням вниз и вправо.

— Извини, братишка, но лучше нам отсюда убраться!

Неожиданно близко, за спиной, раздался рев раненого зверя и совсем рядом, у ног, щелкнули зубы. Карабанов подскочил, крутанулся на месте, выхватывая пистолет, и, еще ничего не поняв, машинально всадил несколько пуль в голову придавленного каменной глыбой медведя. Зверь дернулся и уронил башку на камни. Алексей выругался. Проход был достаточно большим, и можно было не тратить патроны. Глянул на часы — оставалось двадцать минут.

«Не успеем!..»

Опустил Бато на ровный пол.

— Обожди! — Бато попытался встать, вцепился рукой в куртку Алексея, но вскрикнул и снова опустился на пол.

— А ну не дергайся! — ругнулся на друга Алексей, оглядываясь.

«Куда теперь?»

Вспомнил о записке, которую ему дал слепой зэка.

Нащупал в кармане клочок бумаги, вытащил, разгладил. Это была схема восемнадцатого горизонта, впопыхах нацарапанная карандашом. Алексей сразу же понял: кружок с буквой «М» обозначал круглую галерею с медведем, круг, заканчивающийся трубой с торопливо начертанной лестницей, — был, по-видимому, вентиляционной шахтой, а много раз обведенная жирная линия — была путем, который нужно было совершить, чтобы выбраться с горизонта!

Карабанов не верил своим глазам — линия вела не к шахте. Линия вела к каким-то штрекам слева на плане! Алексей только сейчас сообразил: резак он отдал заключенным, а дверь в шахту на этом уровне была заварена! Молодец Хасан! Сообразил! Надо рвать к штрекам! Здесь слепой поставил неуклюжий жирный крест. Скорее всего, там есть проход! Куда он ведет?

Выбирать не приходилось. Надо идти по линии, которую начертил слепой!

«Отличная перспектива! Слепой зрячего ведет!»

Алексей быстро сунул план в карман кителя, подхватил на плечо увесистого Бато, кряхтя, потащил по тоннелю дальше. На ходу пришлепнул на стену очередную порцию взрывчатки — от нее следовало избавиться.

Пригибаясь под тяжестью ноши, он прошел вперед, отсчитал два поворота направо, свернул. Снова установил взрывчатку.

— Офигел? Угробить нас хочешь! — пробубнил за спиной Бато.

Алексей не ответил, берег дыхание. Они оказались в узком тоннеле, ведущем вниз. На мгновение Алексей заколебался, не повернуть ли обратно, к шахте вентиляции, но выбросил эту мысль из головы, в любом случае раненого Бато по шахте быстро не поднимешь. Да и сам он не успеет подняться! И он двинулся вперед, в глубь тоннеля. Кое-как удалось посмотреть на часы.

«Восемь минут!»

Бато стал неправдоподобно тяжелым. Алексей почувствовал приступ удушья, с каждым шагом становилось все жарче, хотя должно было быть наоборот…

— Лучше бы ты, сукин сын, поменьше каши жрал! — пробормотал Карабанов.

— Чего? — отозвался из-за спины Аюшеев.

— Ничего! — огрызнулся Алексей.

Он с маниакальным упорством тащил друга все дальше и дальше, с каждым поворотом штрека спускаясь все ниже и ниже, а поверхность земли становилась все дальше и дальше… На секунду опустил на повороте Бато на пол, привалился к стене — отдышаться. Бурят застонал, выругался.

«Пять минут!»

Карабанов слышал только свое тяжелое дыхание. В голове не было ни одной мысли. Он слишком устал за эти дни, чтобы еще о чем-то думать. Не осталось ни воспоминаний, ни эмоций, ни сожаления. Словно все выгорело или было спалено, выжжено из его мозга чужеродным ДНК. Интересно, о чем сейчас думает Бато? Думает ли он о Тане? Или только о том, что ему плохо? Или вообще ни о чем не думает?

…Сейчас главное — выбраться отсюда!

Штрек стал совсем низким, и Алексею пришлось дальше тащить друга прямо по полу. Его ругательства он уже не слушал.

— Извини, братка, задницей придется пожертвовать!

Они двигались и двигались вперед и вниз. Быстрее! Еще быстрее!

Неожиданно узкий лаз повернул влево и закончился небольшой камерой, на стенках которой во множестве поблескивали зеленоватые тектиты.

Алексей не верил своим глазам. Столько усилий и все ради чего? Ради этого каменного мешка? Ради ловушки?

Он посмотрел на часы. Оставалось две минуты.

«Наверное, это месть, — сообразил он. — Месть заключенных. Они так ненавидят вохру и, в ее лице, всю Федерацию, что готовы убить каждого, кто олицетворяет власть! Пусть даже он и пытается спасти их всех! Кому он поверил? Заключенному? Сволочь! Слепая сволочь!»

Бато затих. Наверное, тоже понял, что друг где-то ошибся и теперь все, хана! Алексей врезал со всей силы кулаком в каменную стенку. Боль отрезвила.

«Стоп! Хасан слепой. Кажется, Седой говорил что-то о том, что Хасан слышит лучше, чем все остальные! Это он услышал, как я спускаюсь вниз по шахте лифта. Слепые слышат то, что зрячим услышать не под силу!»

В отчаянии Алексей бросился на колени и приник ухом к стене камеры. Где-то далеко за стеной журчала вода…

Дальше Карабанов действовал быстро. На глаз отделил часть от оставшегося последнего куска взрывчатки, сунул в него взрыватель, поставил на боевой взвод, прикрепил к стене, за которой журчала вода. Была вероятность, что все вокруг затопит, что все обрушится, и они не успеют покинуть обваливающийся рудник, а если Алексей переусердствовал и установил слишком много взрывчатки, они могли погибнуть сразу, на месте!

Приходилось рисковать. Бато зашевелился и что-то забормотал.

— Ты там что, молишься, что ли?

— Ыгы, — промычал Бато.

— Самое время! — Карабанов снова подхватил друга за плечи, вытащил обратно в штрек.

…Ждать не пришлось. Сначала Карабанов услышал, как рвануло за поворотом, в камере: ударило по ушам, в лаз вылетели облака пыли и песка, а потом почувствовал, как вздрогнула под ногами земля, и все вокруг заходило ходуном!

Из глубины рудника до Алексея докатился громовой, почти торжественный гул, словно в огромную, страшную трубу штреков, шахт и коридоров протрубил, наконец, архангел, знаменуя этим ревом страшные и необычные события, предшествующие окончанию существования рудника. Заворочались, ожили неподвижно лежавшие миллионы лет камни, сдвинулись, пришли в движение тысячи тонн породы. Сама земля бунтовала!

…Алексей, не удержавшись на ногах, упал на колени, поднялся, опираясь о каменную стену, еще мгновение назад казавшуюся твердой и незыблемой, а теперь в любой момент грозившую обрушиться, схватил Бато за воротник уже порванного кителя и потащил вниз, за поворот.

В стене камеры зиял черный провал, из которого пахнуло сыростью, Алексей подтащил Бато к провалу, и вдруг невесть откуда ему в спину, в лицо, сразу со всех сторон наотмашь ударил сумасшедший порыв ветра! Алексея отшвырнуло к стене. У ног распростерся Бато. Ослепленный попавшим в глаза песком, Карабанов на миг зажмурился. А когда сумел снова разлепить веки, то увидел то, что запомнил на всю оставшуюся жизнь.