Читаем без скачивания Зона вторжения. Байкал - Александр Лаврентьев

Капрал вжал голову в плечи и разве что не согнулся, чтобы стать незаметным.

— У меня патроны кончились, — пробормотал он.

— Кровью искупишь, понял? — Алексей вплотную подошел к юнцу. — Я спрашиваю: понял? — заорал он так, что капрал вздрогнул.

— Так точно, — прошептал капрал.

— Оставь ты его, — прохрипел сзади Бато. — Они же спецом старших брали. В заложники.

Алексей помолчал, остывая.

— Короче, рвем до хутора, там разберемся, кто предатель, а кто сачок! — Он всучил Бато карабин, приказал капралу поднять автомат бандита, и они гуськом вышли из избы. На улице было все так же — никого, только издалека доносилась пьяная песня.

Карабанов завел снегоход, подождал, пока Бато завалится в сани, и рванул с места, понимая, что в поселке могут быть еще более-менее трезвые бандиты. Капралу пришлось запрыгивать на ходу.

… На хуторе Алексея ждала первая за последние дни хорошая весть: сюда после боя вышел Седой с двумя уцелевшими товарищами. Уставшие после всех потрясений заключенные спали в комнатах при трапезной на территории храма.

Встревоженный сообщением о захвате Новой Нерхи Михалыч пошел будить общинников. Алексей обнялся с Седым, одетым в чужой старый вязаный свитер и джинсы.

— Все хорошо, что хорошо кончается! — расчувствовался Седой.

— Ну пока о том, что что-то закончилось, рано говорить, сейчас вашего Горыныча убивать пойдем, буди своих.

Но никого будить не пришлось. Услышав Алексея, в трапезную, освещенную свечами, вышли один из уцелевших братьев Зиминских и Максимилиан Эдмундович.

Максимилиан Эдмундович сразу же стал колоть щепу и растапливать печь — поставил на нее чайник, кастрюлю с борщом.

— Пойдете? — спросил их Алексей.

— А пойдем, чего не пойти! — ответил за всех Седых. — Я давно эту крысу прищучить хочу. Пойдете, ребята?

Зэка закивали.

— Нас же тут местные мужики чуть не перестреляли, мы как в тайгу рванули, так на посты и нарвались, хорошо, Михалыч мужик языкастый, уговорил сдаться. Так что мы вроде как обязаны ему.

Пришел разбуженный Михалычем врач Иннокентий, сразу же велел Бато лечь на одну из кроватей, стал его раздевать, осматривать. К вящей радости, Алексей обнаружил в одной из комнат свой собственный «Нортон»! Он сразу же экспроприировал винтовку обратно, и возразить ему никто не посмел.

Седой и Алексей сели за стол, в углу у печки притулился замерзший капрал.

— Ну рассказывай! — велел Алексей сослуживцу.

— Да че рассказывать, как видишь, трое нас осталось, остальные полегли… — Седых взял в руки стоявшую на столе плетеную хлебницу, стал крутить ее в руках. — У людей Горыныча боеприпасов было — завались. А у нас кого!.. Хорошо, вояки твои подоспели, отвлекли вохру, и мы сумели проникнуть в бункер, ну там и остались почти все наши. Боевого опыта нет… Так что шансов уцелеть мало было. Хорошо, мы живы…

— Взрыв рудника вас не задел?

Заключенные переглянулись.

— Феерия! — произнес Максимилиан Эдмундович.

— Да уж! — буркнул Зиминский.

— Как жахнуло, так даже стрельба прекратилась, — снова заговорил Седой. — А потом видим, все вроде мимо нас, в воздухе черт-те что творится, здоровенные такие скалы летают, а нас вроде бы и не касается. Хотя жутко, конечно: такое рядом происходит, а у нас — ни дуновения ветерка, ни сквозняка. Полный штиль. Ну мы и атаковали! А там…

— А я человека видел! — вдруг перебил его Зиминский. — Черного! Все как ты тогда внизу сказал. Он прямо из лесу вышел и на рудник сквозь все ограды прошел. И сгинул там, среди катавасии этой. И пули ему по-фигу были!

В избушке повисла тишина.

— Может, ты того, двойника видел? — опасливо спросил Максимилиан Эдмундович. — Говорят, к смерти такое мерещится. Черные всякие люди…

— Да нет, брат мой тоже видел! — возразил Зиминский.

— Ну вот он и погиб!

— Но я-то жив!

Хлопнула дверь, вошел Михалыч, сел к столу:

— Идут! Надо бы крепкого чаю всем!

— Закипает! — успокаивающе ответил Максимилиан Эдмундович.

Через пятнадцать минут все были в сборе. На столе лежала карта местности. Бато ругался в комнатке позади — не хотел, чтобы врач наносил на руку гипс.

Всего в трапезной собралось одиннадцать человек: все более-менее боеспособное население хутора, включая младшего сына Михалыча Андрюху и шамана Толика, который, оказывается, все еще был на хуторе. Из общинников присутствовали пожилой рослый Виктор, совершенно седой, кряжистый Петр и худенький семнадцатилетний Костя.

У всех в руках были ружья или карабины.

Михалыч нарисовал прямо на полях карты план клуба.

— Вот тут сени, так идет коридор, а так — актовый зал, тут все — и собрания, и кино, и молодняк тут танцует. Если ваш пахан с бабой до сих пор развлекается, то он, скорее всего, вот тут, в кинобудке, или вот здесь, где иногда еду готовили. Отсюда один выход — в коридор. А в кинобудку можно зайти с черного входа. Поняли? Так! — Михалыч посмотрел на часы. — Три сорок семь, самое время выступать. Возьмем их тепленькими! Пленных не брать, местных не трогать! Нам еще жить здесь! Главная задача, как говорит Алексей, захватить груз и не дать им взять заложников! Андрей! — обратился он к сыну. — Останешься здесь вместе с Иннокентием и раненым.

— С капитаном Аюшеевым, — подсказал Алексей.

— Вместе с капитаном! — бросив взгляд на Алексея, поправился Михалыч. — Что будем делать с капралом?

— Капрал пойдет со мной, — ответил Алексей.

Капрал, который сидел в углу и внимательно слушал все, что говорили, послушно затряс головой.

— И вот еще: там с этим паханом майор наш бухает. Хорошо бы его живым взять. Но это не главное! — Алексей поднял вверх палец. — Главное сейчас — ящики с минералом!

— Ты бы, Ляксей, хоть сказал бы нам, что там за груз такой! — спросил вдруг Петр. — А то вдруг убьют через час, а мы и знать не будем, за что померли! Что там, в ящиках этих?

Все замолчали.

Алексей чуть помедлил. Надо было говорить правду.

— Стратегическое сырье для нового вида оружия, — ответил он, — может помочь нам выиграть войну с халифатом. Есть за что животы рвать!

— Ну тогда с Богом, мужики! — усмехнулся Петр. — Айда!

…Снегоходы остановили далеко за поселком, оставили при них Костю, дальше пошли пешком. Михалыч безошибочно вывел их через сугробы к крайнему покосившемуся домику, осторожно стукнул в низкое окошко, Алексей караулил у двери, Седой зашел с другой стороны — опасались, что и здесь могут ночевать контрабандисты. Но все обошлось. Занавеска на окне дрогнула, потом раздались тихие шаги, дверь отворила женщина, испуганно вскрикнула, увидев вооруженных людей, отшатнулась. Потом все-таки узнала Петра, стоявшего рядом с Алексеем, закивала. Это была кухработница из столовой.

— Ждите здесь, — сказал Петр. — Она все равно ни с кем разговаривать не станет, — он зашел внутрь, прикрыл дверь.

Ждать пришлось долго, внутри тихо спорили, потом дверь снова открылась, и на пороге вместе с Петром появился сухонький маленький мужичонка неопределенного возраста — по-видимому, муж кухработницы. Он испуганно посмотрел на рослых мужиков с ружьями, сразу обступивших его, и вдруг закивал, заулыбался — узнал шамана Толика.

— Это Василий Багаев, — представил его Петр. — Он покажет, в каких домах бандиты ночуют. У них тоже вчера брата Кольчу застрелили. Первый охотник в поселке был. Ну что, Михалыч, разделимся? Мы с тобой — по домам пойдем, а ребята пусть своего Горыныча-Героиныча берут? У них свои счеты.

Михалыч кивнул, вопросительно глянул на Карабанова, мол, ты как?

Алексей был согласен.

— Начинаем по моему сигналу! Ясно?

— А то! — Михалыч кивнул, и общинники в сопровождении проводника ушли за калитку. Алексей вместе с капралом и с заключенными отправился огородами прямо к логову Горыныча.

Луна уже ушла с небосклона, неподвижный воздух был прозрачен, и над сопками висели огромные звезды. Алексей посмотрел вверх и увидел Полярную звезду. Изо рта шел пар. Звезда подмигивала ему, словно подбадривала.

У здания клуба было тихо. Наверное, бандиты, выпив все, что было, угомонились.

По предварительной договоренности, Алексей с капралом зашел с парадного крыльца, а Седой с Зиминским стали осторожно подниматься по лестнице, ведущей в кинобудку.

Максимилиан Эдмундович с автоматом на изготовку встал напротив окна в коридоре.

Алексей осторожно дернул на себя дверь, переглянулся с капралом. Бандиты были настолько уверены в том, что им ничего не угрожает, что даже не заперли ее.

Или просто перепились. Алексей включил тактический фонарь.

Стараясь двигаться бесшумно, он распахнул дверь, и навстречу им из темных сеней неожиданно вывалился смертельно пьяный вохровец. Алексей отреагировал быстро: дернул вохровца на себя, выхватил нож и, развернув контрабандиста к себе спиной, одним движением перерезал ему горло. Потом хладнокровно вытер нож о его куртку, толкнул с крыльца и вошел внутрь.