Читаем без скачивания Зона вторжения. Байкал - Александр Лаврентьев

Капрал шел следом.

Алексею очень хотелось, чтобы они вошли в помещение тихо, но остаться незамеченными не удалось. В задней части здания вдруг раздалась автоматная очередь, почти сразу же грохнул взрыв гранаты, а потом послышался уже знакомый Алексею разъяренный рев «беса»! Такой вопль мог разбудить даже мертвого!

Алексей, уже не скрываясь, бросился вперед.

— Прикрывай! — крикнул он капралу, врываясь в актовый зал.

Посередине зала были установлены сдвинутые столы с остатками пиршества, несколько человек уснули прямо за ними, еще несколько бандитов завалились спать на расстеленных в углу полушубках в обнимку с оружием. Двое контрабандистов, один из которых был тот самый Левченко, держались из последних сил: они сидели в конце стола и, зажав в руках уже пустые кружки, еще пытались доказать что-то друг другу.

В этом положении их и застали Алексей, ворвавшийся с парадного входа, и «бес», в ярости проломивший и так пострадавшую от взрыва гранаты перегородку между залом и будкой кинооператора. Единственная лампочка под потолком несколько раз мигнула.

Разозленная взрывом тварь одним прыжком перемахнула через весь зал и оказалась на небольшой сцене, на ее теле болтались остатки разодранной одежды.

Пьяный Левченко удивленно проводил «беса» взглядом, его стеклянные глаза ничего не выражали.

— Ну вот и белочка пришла! — вдруг громко сказал он и перевел взгляд на Алексея. И тут брови его поползли вверх, он стал белым как снег и начал поднимать руки, словно стараясь защититься от призрака.

Но Алексей не смотрел на него, Алексей смотрел на рогатую тварь, которая стояла на сцене. Морда ее была окровавлена, тварь облизывалась. Кто-то из сонных бандитов схватился за оружие и, подхватившись с пола, открыл огонь по твари. Но «бес» не обратил на это внимания.

Алексей, почти не глядя, дал в сторону стрелявшего длинную очередь, и автомат бандита замолк, Карабанов заскочил на сцену. Левченко наконец пришел в себя, стал глазами искать оружие. Бандита остановил капрал, несколько раз выстрелив в него, и Левченко, схватившись за плечо, упал со стула. Сзади затопали, видимо, в помещении кассы тоже кто-то спал. Капрал обернулся назад, выстрелил в набежавшего бандита, и тот рухнул ему под ноги.

Алексей оказался на сцене прямо перед тварью. «Бес» взревел и бросился на него, ударил, Алексей легко уклонился от удара, откатился в сторону, выхватил нож. «Бес» швырнул в него акустическую колонку, и Алексей не успел увернуться. Удар был такой силы, что обычного человека убило бы, но Алексей устоял на ногах. Колонка разбилась о подставленное плечо, на дощатый помост упали обломки. Алексей обернулся, исподлобья глянул на противника, сверкнул злыми глазами.

Твари не стоило так делать, она только разозлила его! Алексей почувствовал, как его захлестывает ярость! Такого с ним еще не бывало! Сейчас Карабанов был готов разорвать противника голыми руками! Алексей несколько раз вздохнул, словно разъяренный медведь, а потом бросился на «беса»!

Остальное он помнил смутно. Все было кончено через несколько секунд. Истыканная ножом тварь с перерезанным горлом билась в последних судорогах агонии, а Карабанова кто-то оттаскивал в сторону, уговаривал:

— Да все, Леха! Все, готовый он!

Но Алексей отмахивался от товарищей, снова и снова тыкал ножом в плотную кроваво-красную шкуру «беса». Потом зарычал, развернулся к тем, кто его оттаскивал, и от него шарахнулись в стороны, потому что страшен был вид Алексея: забрызганный черной кровью, ополоумевший от вида, вкуса и запаха этой крови, с бешеными глазами и оскаленными зубами, он сам напоминал пришельца, если не из глубин космоса, то уж из ада — точно!

Наконец он опомнился. Где-то далеко, в поселке, еще гремели выстрелы, но здесь все было кончено. Единственный из уцелевших контрабандистов, Левченко, раненый, поскуливал где-то в углу; рядом с Алексеем стоял Седой и хлопал его по плечу.

— Ну ты че, братишка! Мы уж думали, ты нас всех сейчас порешишь!

Алексей соскочил со сцены к столам, схватил бидон с водой, стоявший на краю, вылил его себе на голову, чтобы хоть как-то прийти в себя.

Надо же! Такого с ним еще не случалось!..

«Нортон» лежал на полу. Алексей поднял штурмовую винтовку, проверил, все ли в порядке, обернулся. Максимилиан Эдмундович с капралом деловито обшаривали бандитов, стаскивали в центр зала оружие.

— Где майор? — хрипло спросил Алексей сослуживца.

Седых кивнул на проломленную стенку.

— Там посмотри! Только снова с катушек не слети! Я тебе врачом не нанимался!

Алексей подошел к пролому, легко забрался по торчащим доскам и по обвязке на второй этаж в будку кинооператора.

Из выбитой двери тянуло холодом, стены были залиты кровью, на полу лежали чьи-то обглоданные останки. В углу стояли ящики с иванитом. В этот момент свет замигал и окончательно погас: видимо, в генераторе кончилось горючее. Алексей продолжил осмотр с помощью тактического фонаря. Скорее всего, останки принадлежали женщине, с которой уединился Горыныч.

Сзади послышался шум — это наверх залез Седых.

— Да, Леха! Попали мы в заваруху! Он ее тут жрал, когда мы зашли! Ну я сдуру и кинул ему гранату, не подумал даже, что тут все деревянное! Хорошо — обошлось!

— Я не понял, а где майор?

— Да тут он, крыса, забился вон в конуру! Пьяный, сука, в стельку и голый к тому же!

Алексей зашел в следующую крохотную комнатку, посветил.

Майор, натурально, был голым и пьяным, но, кажется, от увиденного протрезвел.

— Капрал! — позвал Алексей, подойдя к пролому.

— Здесь! — отозвался снизу юнец.

— Найди что-нибудь, одень свое начальство! Понял? И глаз с него не спускать!

— Так точно! Есть! — по уставу ответили снизу.

— Может, его того, связать? — предложил Седой.

— Да куда ему бежать? В лес к медведям? К тварям? — Карабанов пожал плечами. — Давай-ка лучше в поселок, мужикам помочь надо!

Но помощь не понадобилась: увидев гору мертвых тел, оставленных контрабандистами, мужики так рассвирепели, что расправа была короткой и злой, и никто из заключенных и бывших вохровцев в живых не остался.

…К рассвету на центральной улице поселка Новая Нерха в ряд лежали двадцать два тела. Отдельно в здание медпункта сносили убитых бандитами солдат из роты Болтаева. Раненого Левченко вместе с кое-как одетым майором заперли в том самом подполе, откуда Алексей накануне освободил Бато и капрала. Там же томился связанный и все еще не протрезвевший бандит.

— Чего теперь делать? — спросил Михалыч Алексея.

— А я знаю? — огрызнулся тот. — Хоронить, понятное дело, никого нельзя! Всяко-разно наши вот-вот подоспеть должны, че мы им потом рассказывать будем?

— Да не будет их тут никто хоронить, — скривился Михалыч, — выбросят вон на окраину поселка на съедение собакам или — еще лучше: сложат на лед реки, чтобы весной их унесло отсюда к ядрене фене. Да и все! А вот с телами сельчан что делать будем?

Алексей оглянулся на безмолвную, скорбно молчавшую редкую толпу. В основном бабы, ребятишки, старики.

Над Новой Нерхой медленно всходило кровавое солнце.

Алексей махнул рукой.

— Есть фотоаппарат у кого-нибудь? Пусть все это отснимут, и надо раздать тела родственникам — пусть хоронят.

— А как хоронить-то? Могилы, конечно, есть готовые на кладбище — две штуки! А тут? Тут же пятнадцать человек…

— Ну давай тогда снесем тела в медпункт — там уже все выстыло. Подождем следователей! Только что ты будешь женам и детям убитых говорить?

— Ума не приложу! — озабоченно сказал Михалыч. — Ох, грехи мои, грехи…

— Я вот думаю: а вдруг это не все бандюки были? Вдруг по тайге еще шастают? — высказал опасение Алексей.

— Да Петр допросил этого, уцелевшего бандючонка, нет, говорит, все сюда собрались.

— Да он соврет, много не возьмет. А ты, Михалыч, гляжу, о бабах своих не беспокоишься? Спрятал их где-нибудь?

— Конечно, спрятал! Что я вот такой расправы над ними ждать, что ли, буду? — Михалыч скрипнул зубами. — Если сегодня-завтра новые бандюки не появятся, верну назад.

— Ясненько… Тут пару мужиков оставь на всякий случай, кого-нибудь из своих, чтобы местных знали. А то мало ли…

Карабанов вспомнил про Хатумбу, еще раз прошел мимо шеренги мертвых тел, всматриваясь в лица, плюнул под ноги.

— Все-таки ушел!

— Кто?

— Да этот, истопник! Хатумба!

Михалыч усмехнулся.

— Еще тот пройдоха… Осторожнее с ним. Места эти знает почище каждого из нас — местный. Прошлое у него… Богатое! Четыре ходки! Так что поаккуратнее. К нам он не сунется, знает, что встретим, а вот в тайге запросто может поджидать. Ты один теперь не ходи, ходи с нами или со своим Седым.

С задворок, оттуда, где лежали тела убитых сельчан, донесся новый женский крик. Михалыч вздрогнул, посмотрел в ту сторону, перекрестился.