Читаем без скачивания Долгожданная кража - Владимир Викторович Зингер

Галина брезгливо оттолкнула ногой ползающего в грязи «Петра» и с облегчением сказала Барыкину:

— Это он. Я его поймала.

Санька сидел на кресле, отдыхал после своего рассказа. Лидочка молча переживала услышанное. Она была хоть и невеликого милицейского опыта, твёрдо знала, что раскрываемость настоящих глухих изнасилований, не таких, где сначала не собирались, а потом случилось (эксцесс исполнителя по-учёному), а настоящих, маньякоподобных, близка к нулю. Наконец, она прошептала:

— Повезло…

Это было не самое уместное слово. Если бы Галина не сделала того, что сделала, испугалась бы или поступила как-нибудь по-другому, могло и не повезти. Так что молодец, девчонка!

— А дальше?

Это опять Лида.

— А дальше что? — неспешно отреагировал Санька. — Леонтич, старичок прокурорский, из дома его вытащить пришлось, недолго думая, закатал этого кренделя по сто двадцать второй[15]. Допросил его бегло, для проформы, потом, дескать, с подробностями разбираться будем. Не стоит из-за этого мухомора выходной день портить. Везите меня домой. Но штаны у него изъять успел. Мало ли… Надо бы, конечно, судебного медика, осмотр произвести, но это уж дело хозяйское, прокурорское, то есть. Ага.

Саня покряхтел, устраиваясь поудобней, результатом не удовлетворился и пересел на стул.

— Оно у вас пыточное, что ли? — спросил, кивая на кресло. — Для врагов?

Я только развёл руками — не знаю, мол. Не моё хозяйство. А Санька продолжил:

— Чувачок-то этот из Вологды оказался, а в Череповец, похоже, как на охоту ездил. Этого я не знаю. Может, и в этот раз с победой домой возвращался. Проверять надо. Только ведь не каждая потерпевшая заявлять станет. А ножишко при нём интересный оказался. Потянет, пожалуй, на холодное оружие. Так что ещё одна статейка ему до кучи. Кстати, (ох уж это Барыкинское «кстати»), никакой он не Пётр, а Юрий, Юрий Перегудов.

— Да, — вдруг оживился Саня, — а Галина ему всё-таки в рожу-то плюнула. Мы ей условия для этого создали. Уже в райотделе. Мы ведь как из пикета ехали, так Боря всю дорогу причитал, что «коняшку» его сломаем: вояки оба, мы с Гришкой, Галина, мы её к Боре посадили, и мерзавец этот. На полу рожей книзу валялся. Вояки по ходу дела начали подозревать, что к чему, но молодцы, с вопросами не лезли. Мы в райотделе военных-то быстренько опросили, да и отпустили с богом и благодарностью. Вологодские оба, в увольнение ехали. Это уж когда прокурорский следователь отбыл, мы Галине дали маленько душу отвести. Присматривали только, чтобы рожу не исцарапала, а так всё дозволили, даже по яйцам напинать.

Лида засмущалась, а Барыкин хохотнул, видимо вспомнил что-то, но дальше продолжил совершенно серьёзно:

— Да, Лёшка, скажу я тебе — у Галины как будто гора с плеч. И взгляд другой, и плечи расправились, особенно после экзекуции своего обидчика. Аж раскраснелась вся, глаза огнем сверкают, любо поглядеть. Тебе привет и благодарность передавала. Если бы, говорит, не разговоры с вами тогдашние, может и не решилась бы так поступить. А потом жалела всю жизнь. Я её после всех дел до автовокзала подкинул на Боре, пока вызовов не было, да на автобус посадил. Теперь-то уж ей с матерью полегче встретиться будет.

Глава 20

Не дежурством единым…

На следующий день я опять оказался на дежурстве. Видимо, начальник спецкомендатуры быстро и хорошо усвоил, что раз я не отдыхаю после смены, значит в этом и не нуждаюсь. Стало быть, ничего страшного не произойдёт, если Воронцов со своей неутомимой прытью подменит внезапно заболевшего Кирьянова.

Когда я к вечеру предыдущего дня пришёл, как и было обещано, доложить Петру Петровичу, что все формальности по раскрытию кражи выполнены, он посмотрел на меня с такой любовью, что я испугался.

— Вот, полюбуйтесь, — обратился он, глядя куда-то за мою спину, — вот так надо работать и всем нам, товарищи! Не считаясь с личным временем, так сказать, без сна и отдыха, так сказать.

Я обернулся — а вдруг кого-то не заметил при входе? За спиной никого не было. Только на стене висел тяжёлый деревянный щит с большим инкрустированным Владимиром Ильичом в привычной кепке. Произведение искусства было явно зоновской работы. Ленин со знакомым прищуром глаз зорко смотрел в зарешечённое окно кабинета и речей начальника, похоже, не слушал. Но тот, нисколько не смущаясь этим обстоятельством, не снижая пафоса, продолжал:

— Но нам ни в коем случае нельзя останавливаться на достигнутом. Сегодня раскрыли кражу пальто, завтра и на раскрытие грабежа можем замахнуться! Верно, товарищ Воронцов?

Я слушал этот бред и тихонько угорал. Он что, тоже товарища майора из розетки боится? Так вроде бы времена не те. Или меня за полного идиота принимает? А ещё мне было интересно, как он перейдёт к следующему вопросу.

Дело в том, что ещё днём меня каким-то таинственным образом выловил тот самый Кирьянов, когда я был в райотделе, и попросил не отказываться отдежурить за него завтра, если такое предложение поступит. А он, Кирьянов, в свою смену выйти никак не может.

— Накладка у меня страшенная, понимаешь, — рокотала телефонная трубка голосом моего кратковременного наставника, — дежурства совпадают: и на службе, и на шабашке. А я там и так уже два раза смены пропустил. Теперь и шугнуть запросто могут. Подстрахуй, будь другом. А за мной не пропадёт, сам знаешь.

А почему не подстраховать, если человек хороший? Так что я согласился. И вот теперь ждал, когда же, наконец, и каким образом шеф вывернет на нужную тему.

Шеф вывернул так:

— Но ничего в нашем суровом деле нельзя добиться, никаких результатов, понимаешь ли, без надёжного плеча товарища. Так ведь, товарищ Воронцов? Вот и вам вчера подставил своё плечо ваш друг и сослуживец Старожилов, бескорыстно принявший на себя ваше дежурство. Может быть без этого у вас ничего и не получилось бы.

Я обалдел. Вот это да! Настоящий виртуоз и эквилибрист наш начальник-то оказывается! Да ещё и мастер на чужом горбу в рай ехать. Ещё немного — и окажется, что вся спецкомендатура Нинино пальто искала, а я только помог маленько. Я уж не говорю о том, что Старожилов мне такой же друг, как…

Я не успел придумать, кем является для меня Старожилов, потому как начальник решил продолжить свою речь.

— Только взаимовыручка и взаимопомощь делает нас несокрушимыми. Вот вчера