Читаем без скачивания Лжегерои русского флота - Владимир Шигин

Судовая комиссия тем временем собралась на очередное заседание. Решили любой ценой заставить городские власти дать уголь и потом идти к Турции искать восставшие броненосцы. Уже не городскому голове, а начальнику гарнизона был отправлен ультиматум с требованием выдать уголь и воду до 6 часов утра, угрожая иначе взять всё необходимое силой. Мирным жителям давалось четыре часа для исхода из города.

В 22 часа Березовский и матрос Резниченко через городскую управу передали ультиматум начальнику гарнизона.

Ночью на берег съехал и Фельдман. Он рассчитывал установить связь с местными революционерами. Но никого он так и не нашёл, местные эсеры и бундовцы куда-то разбежались.

На следующий день, 23 июня утром, городской голова расклеил объявление: «Не имея возможности по независящим от городского управления причинам удовлетворить все требования команды броненосца „Потёмкин-Таврический“, городская управа рекомендует жителям Феодосии оставить город, ввиду угрозы со стороны команды броненосца принять решительные меры. Городской голова Л. Дуранте. Члены управы: А. Крым, С. Иванов».

Спасаясь от смерти, толпы горожан бросились в горы. С броненосца это видели и поняли, что никто их требований выполнять не будет. Снова заседала комиссия, решая, стереть с лица земли Феодосию или нет. Большинством голосов было решено огня не открывать. Причины отказа от обстрела города в точности неизвестны. В советское время считалось, что от обстрела потёмкинцы отказались, так как не имели сведений о расположении войск и даже простых планов города и могли огнём вызвать жертвы среди рабочих. Мне кажется, что причины были несколько иные. Во-первых, орудия главного калибра, как мы уже говорили, не были пристреляны и грамотно стрелять неподготовленные матросы просто не могли. Во-вторых, возможно, артиллеристы к этому времени вообще уже не слушали судовую комиссию. Наконец, в-третьих, все понимали, что мятеж подходит к своему логическому концу и отягощать себя новыми убийствами не желали.

После этого Фельдман и Матюшенко отправились в порт на катере на поиски угля. То, что искать уголь пришлось самим руководителям восстания, говорит о том, что количество надёжных людей у них на корабле заметно сократилось и им самим пришлось заниматься этим делом. Фельдману с Матюшенко удалось обнаружить три шхуны с углём — по 10 тысяч пудов на каждой. За ними послали миноноску и паровой катер. Шхуны были захвачены. Около 30 матросов перешли на одну из шхун и стали выбирать якорь, не обращая внимания на роту солдат, стоявшую на берегу. В это время в Феодосии была всего одна неполная рота 52-ю пехотного Виленского полка. По другим данным, рота была усилена местными полицейскими и в ряде документов говорится о двух ротах. Этих солдат возглавил храбрый полковник Герцык (впоследствии боевой генерал Первой мировой войны, совершивший немало подвигов во главе 84-й пехотной дивизии в Польше, Литве и Галиции). Увидев, что мятежники захватывают уголь, он приказал открыть огонь. В 9 часов 5 минут раздались три залпа. Несколько матросов было убито, остальные укрылись в трюме или бросились в воду, чтобы доплыть до катера или миноноски.

«Этот предательский залп, — рассказывал впоследствии о своих подвигах Матюшенко, — напугал команду миноносца, и он пошёл полным ходом к кораблю, в катере же вся прислуга легла на дно. Одна из пуль сломала регулятор, и катер пошёл было полным ходом прямо на берег… Видя, что все от неожиданности потеряли голову… я решил спасти хоть катер с оставшейся на нём командой. Взявшись за штурвал, я повёл катер к броненосцу. Всю дорогу — версты полторы — пули осыпали катер, даже пробили на нём дымовую трубу; раза три пули надвигали мне фуражку на лоб… но всё же катер был спасён». Короче, струсили все, кроме самого рассказчика. Особенно впечатляют пули, сдвигающие фуражку…

Из числа матросов, находившихся на шхуне, восемь человек попали в плен. Среди них Фельдман и зачинщик мятежа на «Георгии Победоносце» Кашуба. Прибыв на «Потёмкин», Матюшенко велел поднять боевой вымпел и сигнал иностранным судам покинуть порт. Иностранные корабли вышли из гавани. Броненосец развернул орудия в сторону вокзала. Но в этот момент против Матюшенко взбунтовалась практически вся команда. Матросы не желали никого убивать. Матюшенко ещё призывал сжечь палубу и идти захватывать Кавказ. Но его никто не слушал. Команда уже не желала приключений и хотела одного — идти в Констанцу и сдаться тамошним властям.

Сообщение из Феодосии — в Департамент полиции, 24 июня: «22 июня в 6 часов утра пришёл в Феодосию броненосец „Потёмкин“ и став на рейде, предъявил требование о снабжении углём, провиантом, водой, грозя в противном случае бомбардировкой. Городское правление дало провизию, в угле было отказано военной властью. В 10 часов 23 июня бывшая с броненосцем миноноска № 267 сделала попытку захватить в гавани баржу с углём, находившуюся у железнодорожных амбаров, две роты Виленского полка открыли огонь по миноноске, на которой залпом были убиты и ранено команды около 30 человек. Затем миноноска быстро ушла, отвечая огнём из скорострельного орудия, после чего на берегу было задержано 10 матросов. Весьма срочное объявление в 8 часов утра, предлагая жителям выехать из города, ожидалась бомбардировка. В 12 часов дня броненосец развёл пары и начал направляться на юго-восток. Стрельба миноноски никакого вреда ни людям, ни железной дороге и городу не причинила. Один из захваченных матросов оказался студентом, фамилия его не выяснена».

Сообщение севастопольского жандармского управления — в Департамент полиции, 4 июля 1905 года: «Среди доставленных из Феодосии десяти матросов „Потёмкина“ оказался еврей Константин Израилев Фельдман, севший на броненосец в Одессе. Был одним из главных руководителей».

Есть и несколько иная версия финала стояния в Феодосии: «…Была сделана попытка захватить две стоявшие у набережной баржи с углём. На них с катера высадилось несколько матросов, которые стали выбирать якоря. В это время к берегу подошла рота солдат, открывшая ружейный огонь по катеру и миноносцу. После первого залпа несколько человек с катера упали в воду, а перешедшие на баржи налётчики попрятались в трюмы. После второго залпа к баржам подошёл катер с солдатами, которые арестовали укрывшихся на них матросов. Фельдман и матрос Кашуба спрыгнули во время обстрела катера в воду и были схвачены на берегу. Тем временем, на „Потёмкине“ среди мятежников началась паника. Оставшийся на броненосце „Кирилл“ Березовский подстрекал команду бомбардировать городу и захватить его, но большинство потребовали идти в Румынию».