Читаем без скачивания Люди тумана - Генри Хаггард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хуанна очнулась как бы от сна. Что теперь делать? Что можно было сделать? Казалось, все было потеряно. Но внезапно ее осенило вдохновение.
— Правда, что я королева, Олфан?
— Да, госпожа!
— И как королева народа тумана имею власть, не правда ли, Олфан?
— Даже над жизнью и смертью! — ответил тот важно. — Впрочем, если ты присудишь к смерти кого-либо, то должна сказать мне и совету старейшин. Все в этой стране твои слуги, и никто не смеет ослушаться тебя ни в чем, исключая религиозные дела!
— Хорошо! — сказала Хуанна и, обратившись к вождям, повелительно произнесла:
— Схватить этого жреца, по имени Нам, и эту женщину!
Олфан удивленно посмотрел на нее, а вожди стояли в нерешительности, но Нам не медлил и сделал быстрый прыжок к двери.
— Подожди немного, Нам, — сказал король, преграждая ему путь копьем, — конечно, у королевы есть свои причины, и ты, очевидно, узнаешь их. Держите их, вожди, раз королева приказала так!
Три человека бросились на Нама и Соа. Старый жрец, выхвативший было свой нож, скоро покорился, но с Соа сладить было не так легко: она визжала и кусалась, как дикая кошка, порываясь подойти к двери комнаты Леонарда и крикнуть находившимся внутри жрецам.
— Не позволяйте ей подходить к этой двери, — крикнула Хуанна, — сейчас я вам все объясню.
Тогда брат короля схватил Соа и, бросив ее на кровать, стал рядом, приставив острие своего копья к ее горлу.
— Теперь, королева, — сказал Олфан, — твоя воля исполнена, и, быть может, ты объяснишь нам все?
— Слушай, король, слушайте вы, вожди! — ответила Хуанна. — Эти лжецы сказали вам, что Избавитель умер, не правда ли?! Он не умер, а лежит связанный в соседней комнате, но если бы я сказала вам хоть слово об этом, он бы умер. Олфан, знаешь ли ты, как было получено мое согласие стать твоей женой? В этой двери открылось отверстие, сквозь которое я увидела своего мужа, связанного, с закрытым ртом и положенного над отверстием в полу тюрьмы, которое ведет в неизвестное мне место.
«Соглашайся, или он умрет!», — сказали они, и я, ради моей любви, согласилась. Вот в чем состоял их замысел, Олфан: женить тебя на мне отчасти потому, что та женщина, бывшая моей нянькой, не желает моей смерти, отчасти потому, что Нам хотел воспользоваться этим, чтобы спасти самого себя от народного гнева. Не думай, однако, Олфан, что ты бы удержал меня надолго; после того как ты послужил его цели, ты бы умер тайным образом как человек, знающий слишком много!
— Это ложь! — сказал Нам.
— Молчать! — ответила Хуанна. — Отворите эту дверь и вы увидите, лгала ли я!
— Подожди немного, королева! — сказал Олфан, казавшийся крайне удрученным всем происшедшим. — Если я понял тебя правильно, твой супруг жив. А потому ты говоришь, что слова и клятвы, которыми мы обменялись, не значат ничего и ты не жена мне?
— Это так, Олфан!
— В таком случае я готов сделаться злодеем и допустить его смерть, — медленно сказал король, — знай, госпожа, что я не могу отказаться от тебя!
Хуанна побледнела как смерть, поняв, что страсть этого человека, раз ей дали волю, ускользнула из-под ее контроля.
— Я не могу отказаться от тебя! — повторил он. — Разве я поступил нехорошо с тобой? Разве я не говорил тебе: согласись или откажи? Но согласившись, ты не должна брать своих слов назад! Королева, ты обручена со мною. Те клятвы, которые ты произнесла, не могут быть нарушены. Теперь слишком поздно: ты моя, и я не позволю тебе уйти к другому, хотя бы этот другой был твоим мужем до меня!
— А Избавитель? Неужели я должна сделаться убийцей своего супруга?
— Нет, я буду защищать его и найду средство выслать его из страны.
Хуанна, пораженная отчаянием, молча стояла, как вдруг резкий смех Соа подействовал на нее, как удар бича, и молодая девушка заговорила снова:
— Король, до сих пор ты хорошо поступал со мной. Останься же благородным до конца. Ты говоришь, что любишь меня. Скажи же, если бы моя жизнь зависела от одного твоего слова, разве ты не сказал бы его? То же самое произошло и со мной. Я сказала это слово и на один только час обманула тебя. Неужели ты, столь великодушный, свяжешь меня этой клятвой, данной мною для того, чтобы спасти моего возлюбленного от власти этих собак? Если так, то, значит, я ошиблась в тебе, думая, что ты скорее погибнешь, нежели будешь настолько низок, что заставишь беспомощную женщину быть твоей женой, женщину, единственное преступление которой состоит в том, что она обманула тебя ради спасения жизни своего мужа!
Хуанна остановилась и, молитвенно сложив руки, умоляющими глазами смотрела на смущенное лицо короля, но видя, что он молчит, прибавила:
— Скажу тебе еще одно, король. Конечно, ты сильнее меня и можешь взять меня силой, но тебе не удержать меня при себе, и тот час, когда ты захочешь овладеть мною, будет моим последним часом, а ты будешь иметь запятнанную честь и мертвую невесту!
Олфан хотел ответить, но Соа, беспокоясь, что жалобы Хуанны преодолеют его страсть, заговорила:
— Не давай себя одурачить, король, пустыми речами женщины или ее фальшивыми угрозами. Она не убьет себя, я знаю ее слишком хорошо. Когда ты женишься на ней, то она скоро полюбит тебя, так как мы, женщины, относимся с почтением к тем, кто властвует над нами. Избавитель — ее супруг только по имени: я жила с ними несколько месяцев и знаю все. Возьми ее, король, теперь же, или будешь всю жизнь оплакивать ее потерю и собственное безумие.
— Я не хочу отвечать на лживые слова этой рабыни, — сказала, гордо выпрямившись, Хуанна, — и будет более достойно тебя, король, не слушать их. Я сказала все. Теперь делай, что ты хочешь. Будь велик или ничтожен, будь благороден или низок, как научит тебя твоя душа!
И, внезапно опустившись на пол, она принялась горько плакать, причем ее длинные волосы закрыли ей лицо и руки.
Дважды король взглядывал на нее и дважды отворачивался, как бы не смея более смотреть. Наконец он заговорил, устремив свои глаза на стену:
— Встань, королева! — печально сказал он. — Перестань плакать, тебе нечего бояться меня. Я всегда исполнял твою волю, но спрячь свое лицо от меня, мое сердце разбито, и я не могу смотреть на то, что я потерял!
Все еще плача, но полная удивления перед тем, что дикарь мог быть так великодушен, Хуанна поднялась с полу и несвязно заговорила слова благодарности, в то время как вожди с изумлением смотрели на нее, а Соа издевалась и проклинала всех.
— Не благодари меня! — кротко сказал Олфан. — Ты, которая читаешь в сердцах всех, верно прочла в моем сердце. Ну а теперь, покончив с любовью, пойдем воевать. Женщина, в чем секрет этой двери?