Читаем без скачивания Жизнь после смерти - Мэри Роуч

Сабом, став впоследствии профессором медицины и кардиологии в университете Эмори в Атланте, решил провести собственное – полноценное, с участием контрольной группы – исследование. Опросив 116 больных, переживших сердечный приступ, он обнаружил среди них шестерых способных вспомнить некоторые специфические подробности, связанные с личным опытом переживания приближающейся смерти и пребывания вне собственного тела. Эти пациенты описали то, что им запомнилось, когда они в процессе реанимации возвращались к жизни. Затем эти описания сравнили с медицинским отчетом в истории болезни каждого из них. Противоречий между одними и другими данными не возникло. Более того, в описаниях пациентов не было сведений, ошибочных с медицинской точки зрения.

Однако в контрольной группе картина была иной. Опросив 25 человек, прошедших курс интенсивной восстановительной кардиотерапии, аналогичной той, которую получали больные его группы, Сабом был изумлен тем, как далеко могут завести детальные и убежденные рассказы пожилых людей с сердечными болезнями, переживших возвращение к жизни в процессе реанимации. Они были хорошо знакомы со всем зрительным «антуражем» неотложной кардиологической помощи – с мониторами, на экране которых отображались кривые электрокардиограммы, с дефибрилляторами, стойками для капельниц и медицинскими каталками. Членов контрольной группы просили описать, приводя как можно больше деталей и подробностей, что именно можно увидеть при остановке сердца, когда бригада реаниматоров старается вернуть человека к жизни. Из 25 описаний 22 содержали явные медицинские нелепости. Дефибрилляторы, например, подвешивались к воздушным компрессорам или были снабжены чашевидными присосками. Воображаемые доктора перфорировали солнечное сплетение больных и давили не на грудь, а на спину пациентов (серией сильных нажимов при внешнем массаже сердца. – Прим. переводчика). Иглы для подкожных инъекций применялись как электроды, необходимые для электрошока. Как будто в приемном покое выпустили на свободу стаю шимпанзе.

Далее приводится отрывок из беседы доктора Сабома с одним из шести пациентов, описывавших особенности своего опыта, пережитого во время реанимации. Текст хорошо показывает, насколько детальными и связными могут быть соответствующие воспоминания этих людей.

В каком месте врачи накладывали эти пластины (электроды дефибриллятора. – Прим. переводчика) вам на грудь?

Ну, это не были пластины, доктор. То были диски с ручками на оборотной стороне… Врачи прикладывали один диск прямо сюда, и я думаю, он был больше другого. А второй помещали немного ниже.

Делали ли что-нибудь с вашей грудью, прежде чем приложить к ней эти штуки?

Они ввели мне в грудь иглу… Двумя руками ввели – наверное, это было очень необычно – прямо мне в грудь, примерно так. Врач прижал шприц большим пальцем к основанию другой ладони и сделал инъекцию.

Делали ли что-нибудь еще с вашей грудью, прежде чем подвергнуть вас элеткрошоку (то есть дефибрилляции. – Прим. переводчика)?

Не этот врач, другой. Когда меня первый раз бросили на стол, другой доктор ударил меня… Он отвел руку назад, за голову, и затем с размаху ударил меня прямо в грудь… Они еще засовывали пластиковую трубку мне в рот… такую, как та, что вставляют в емкость с маслом.

Другой пациент описывает пару присоединенных к дефибриллятору игл: «одну – жестко закрепленную, другую – подвижную», что было типично для этих приборов в 1970-х. (Сердечный приступ у этого больного случился в 1973 году.) Сабом спросил его, как двигалась вторая игла. На это последовал ответ: «Мне казалось, довольно медленно на самом деле. Не как стрелка амперметра, или вольтметра, или другого измерительного устройства… не рывком. В первый раз она поднялась примерно на треть часового циферблата, затем – на половину. Потом последовал второй разряд, и на этот раз «стрелка» отклонилась более чем на половину циферблата». Хотя этот больной был когда-то военным летчиком, он никогда не видел медицинского оборудования подобного рода.

Разумеется, нельзя исключить и экстраполяции пациентами Сабома своего прежнего опыта – того, что они ощущали или слышали незадолго до остановки сердца или сразу же после дефибрилляции. (Некоторые беседы проводились спустя годы после того, как человек пережил сердечный приступ с остановкой сердца, поэтому связаться с врачами-реаниматорами для верификации тайминга было уже невозможно.) Может быть, пациенты слышали, о чем говорили врачи и медсестры, а затем подсознательно наделяли свои воспоминания зрительными деталями. Слух – последнее из утрачиваемых человеком при потере сознания чувств. В течение многих лет медицинские журналы публиковали десятки статей, в которых выражалась тревога по поводу того, что пациенты, находящиеся под наркозом, слышат относящиеся к ним разговоры медиков, проводящих операцию.[77] И не только «Сестра, уберите жидкость», но и «Мы ее потеряли» или «Как может человек быть таким жирным?» Эти примеры приводились в статье, опубликованной в 1998 году в журнале British Journal of Anesthesia.

Если больные под наркозом способны слышать, то почему не предположить, что их глаза бывают полуоткрытыми и люди могут кое-что видеть? И то, что увидено, может затем стать частью общей картины «пребывания над происходящим». Пару лет назад исследователи, изучавшие эпилепсию в университетских больницах Женевы и Лозанны (в рамках программы функциональной неврологии и нейрохирургии), «споткнулись» на одном из участков мозга: его стимулирование вызывало у человека впечатление, будто он смотрит на собственное тело откуда-то сверху. И возникающий при этом зрительный образ оказался исключительно правдоподобным: когда участницу эксперимента попросили поднять колени, она откинулась назад – ей казалось, будто они могут ударить ее снизу в лицо. Зрительные образы, однако, ограничивались только телесными рамками и не распространялись на мебель, оборудование или людей вокруг. Тем не менее каждый может представить себе подобную мешанину впечатлений, возникающую, когда что-то слышится или видится.

Однако исследователи NDE надеются обрести свой священный Грааль, получив наилучшее свидетельство в пользу того, что экстрасенсорное восприятие действительно является таковым. Для этого нужен слепой и глухой пациент, который в состоянии приближающейся смерти мог бы улавливать нечто такое, что затем можно было бы верифицировать и что не могло быть навеяно чем-то услышанным или увиденным – просто в силу того, что больной сам ничего не видит и не слышит.

Доктор Сабом приблизился к желаемому идеалу в 1991 году – в лице женщины по имени Пэм Рейнольдс. На ее головном мозге была проведена операция, при этом ее глаза принудительно закрыли снаружи, и она ничего не видела. Кроме того, в ее уши установили специальные вставки, передающие внутрь особые щелчки. (Отслеживание реакций ствола головного мозга на подобные щелчки – один из способов, с помощью которых ведут мониторинг его состояния.) Электроэнцефалограмма Пэм была совершенно ровной, показывая, что деятельность головного мозга остановлена (удаляя массивную аневризму, хирурги вывели из него всю кровь). Несмотря на это, а также на полное отсутствие слуха и зрения, впоследствии пациентка сообщила, что «видела», как хирургическая пила Midax Rex снимала часть ее черепной коробки. Женщина утверждала, что пила выглядела как электрическая зубная щетка и представляла собой сменное устройство, присоединявшееся к отверстию в «коробке», похожей на ящичек для гаечных ключей. Я специально зашла на вебсайт Midax Rex, чтобы взглянуть на их хирургические пилы. И действительно, они ничем не напоминали те, которые я когда-либо ранее видела. Они и в самом деле похожи на электрические зубные щетки – правда, не на привычные нам, но на те, которые применяют дантисты: со сменными головками и металлическим держателем, к которому подсоединена длинная гибкая трубка, ведущая к моторному отсеку. Почитав описания пил («действительно высокоскоростное иссечение костей», «для резки, сверления, рассверливания…» и так далее), я некоторое время приходила в себя, а затем кликнула мышкой по приглашению перейти на страницу с описанием коробок для хранения инструментов. Там были представлены различные емкости для всякого рода приспособлений, но ни одна не приближалась по размеру к инструментальному ящику для сменных гаечных ключей.

Но почему Рейнольдс не смогла описать никого из присутствовавших в операционной людей? Сабом в данной связи указывает на «феномен концентрации внимания на оружии» (вы можете прочесть об этом в статье, опубликованной в 1990 году в журнале Journal of Law and Human Behavior). Описанное в этом материале исследование показало: жертвы вооруженных нападений в основном (в 91 % случаев) могут вспомнить и точно описать направленное против них оружие и заметно реже (в 31 % случаев) – нападавших, которые держали его в руках. Таким образом, можно предположить, что хирургическая пила оттянула на себя все внимание Пэм Рейнольдс. Но кто знает: быть может, однажды в прошлом женщина заходила на страницу Midas Rex? Дарю этот сюжет любителям анекдотов.