Читаем без скачивания Гитлеровская машина шпионажа. Военная и политическая разведка Третьего рейха. 1933–1945 - Кристер Йоргенсен

Таким был Рио-де-Жанейро в 1939 г. Это федеральный район, в котором тогда располагались правительственные учреждения Бразилии. Рио-де-Жанейро, как и остальная Бразилия, был центром немецкого шпионажа в Латинской Америке

Некомпетентность

Еще одним активным немецким агентом был коммерсант Альбрехт Энгельс, владелец торговой фирмы, завербованный абвером в 1930-х гг. Сам он завербовал родившегося в Бразилии немца, работавшего в порту Рио-де-Жанейро инженера Герберта фон Гейера, который оказался ценным приобретением для его шпионской сети. Энгельс нашел не менее важного агента в порту Ресифи, где грузились углем корабли союзных держав и заправлялись топливом американские самолеты. Менее способным оказался другой шпион абвера, поляк по происхождению Юзеф Старжичный, который получал от своих хозяев меньше денег и не смог завербовать нужное число агентов. Он также отличался некомпетентностью, так как свои донесения писал на таком плохом английском языке, что в гамбургском отделении абвера не всегда удавалось правильно расшифровать их. Старжичный проживал на роскошной вилле в Копакабане вместе со своей любовницей-бразильянкой. Абвер предупреждал его, советуя быть осторожным с этой женщиной, но поляк отказался расстаться с ней. После того как в 1941 г. США вступили в войну, а Бразилия решила примкнуть к антигитлеровской коалиции, в марте 1942 г. все немецкие агенты, кроме Энгельса и Кемптера, были пойманы.

Бразильская тайная полиция арестовала шпионов абвера и подвергла их пыткам. (Старжичный был взят с поличным — он хранил у себя слишком много записей разведывательного характера.) Бразилия объявила войну Германии в августе 1942 г., когда противоборство разведок в Латинской Америке подошло к концу и на огромном материке осталась лишь жалкая горстка шпионов абвера. Как это было с большинством шпионских операций нацистов, для них были типичны и успехи, и неудачи, хотя в целом они проводились на низком профессиональном, едва ли не любительском уровне. Таким образом, серьезно противостоять контрразведывательной деятельности спецслужб США, развернутой после декабря 1941 г., немецкие спецслужбы не смогли.

Риббентроп, представитель нацистской верхушки, в парадном мундире офицера СС. Близкие отношения с СД не помешали честолюбивому министру иностранных дел создать собственную разведывательную службу

Глава 10. Другие разведслужбы

Следует отметить, что в Третьем рейхе помимо СД-зипо и абвера существовали и другие разведывательные службы. К ним относились эффективно действовавшая служба «Ф» («Форшунгсамт» — исследовательское ведомство), прослушивавшая телефонные разговоры союзных Британии стран; служба «Б», отдел дешифровки германского военно-морского флота, а также не слишком действенная ИНФ III, разведывательная служба германского МИДа. Последняя была создана в апреле 1941 г. для упрочения позиций Риббентропа в берлинских коридорах власти и соперничества с СД и армейской разведкой. Этой возглавляемой Андором Ханке организации было запрещено заниматься активным шпионажем, ей лишь поставили задачу ускорить сбор сведений об иностранных посольствах, консульствах и дипломатических миссиях. Агенты Ханке имели дипломатическое прикрытие и занимались вербовкой предпринимателей или журналистов немецкого происхождения, которые проживали за границей. Они также использовали представительства немецких фирм за рубежом в качестве прикрытия шпионской деятельности. В нейтральной Швеции агентом ИНФ III был пресс-атташе немецкой дипломатической миссии доктор Пауль Грассман, живший в этой стране с 1933 г. Он был журналистом и пытался воспользоваться всемирной славой и авторитетом шведского исследователя Свена Гедина (1865–1952, исследовал Тибет, Синьцзян, Монголию, Восточный Туркестан (1893–1935). Открыл Гандисышань. Сотрудничал с германскими (гитлеровскими) властями. — Ред.) для того, чтобы в 1939 г. удержать США в состоянии нейтралитета. Грассман также был частью плана, предусматривавшего переправку информации политического характера из Великобритании в Швецию, а оттуда в Германию. В 1940–1943 гг. этот инструмент пропаганды доказал свою эффективность. Грассман был частым гостем на пресс-конференциях, проводившихся в МИДе Швеции, где он собирал различные разведывательные сведения. Одним из его самых важных агентов был Герберт Ликфетт, представитель химического концерна «ИГфарбениндустри» в Швеции. Ликфетт имел превосходные источники в кругах шведских промышленников и через них собирал множество сведений разведывательного характера о промышленном производстве во вражеских странах. «ИГфарбениндустри» тесно сотрудничала с экономическим отделом абвера. В 1936–1937 гг. немцы опасались, что Скандинавские страны могут в преддверии войны заключить союз с Францией или Великобританией. Ликфетт заверил МИД Германии, что в государствах Скандинавии нет таких политических сил, которые поддерживают курс на вооружение или на союз с западными державами в случае возможной войны.

Передвижной почтовый автобус в Берлине  военных лет. Эти автобусы использовались для пеленгации вражеских радиопередатчиков как в самой Германии, так и в оккупированных нацистами странах

В Дании агентом ИНФ III был немецкий пресс-атташе Георг Дуквиц, проживавший в Копенгагене. Он создал активную шпионскую сеть, в которую входили два шведских судовладельца. Один из них жил в Бергене (Норвегия), другой в Гётеборге (Швеция). И тот и другой сообщали ему важные сведения о перевозках стратегических грузов. Дуквиц также завербовал некую богатую аристократку, докладывавшую ему о том, что происходило при дворе датского короля. Однако более всего Дуквица запомнили как человека, предупредившего датское движение Сопротивления о предстоящей облаве гестапо на датских евреев. В результате более чем 6 тысяч евреев удалось сбежать из Дании морем в Швецию. Трудно оценить истинную ценность информации, которую добывала ИНФ III, поскольку она во многом дублировала сведения, получаемые по каналам абвера. То же самое можно сказать и о сотрудниках 03 («Организации «Заграница»), которые были слишком подозрительны властям других стран — их считали явными пособниками нацистов. Таким образом, немецкая разведка не смогла рассчитывать на них как на агентов. Тем не менее в шведском городе Гётеборге представитель 03 организовал агентурную сеть, охватывавшую всю Западную Швецию и следившую за агентами разведок союзников и их шведскими сторонниками.

Разведывательные организации, которые дублировали разные виды деятельности, по сути дела, занимались напрасной работой. 4 сентября 1939 г. Йозефа Готтлоба, радиста и переводчика, работавшего на СД с 1937 г., вызвали в Берлин к Вальтеру Шелленбергу. Здесь он получил приказ приступить к созданию собственной дешифровальной службы СД. Готтлоб создал отдел А6 РСХА VI (то есть в рамках группы А VI управления РСХА — внешней СД. — Ред.) — радионаблюдения, — который возглавил сам. К этому времени его повысили в звании до штурмбаннфюрера СС. Костяк этого отдела составляли криптографы-австрийцы, армейские офицеры-специалисты, принудительно взятые на службу в немецкую армию после марта 1938 г. Их непосредственным начальником был полковник Андреас Фигль, опытный криптоаналитик, основавший еще в 1911 г. шифровальное бюро армии Австро-Венгерской империи, которое добилось немалых успехов в годы Первой мировой войны. На службу Шелленбергу Фигля в качестве шифровальщика завербовал офицер СД доктор Альберт Лангер. Несмотря на обилие талантливых людей, «Пост радионаблюдения» СД (ПРН) не добился особых успехов. Шелленберг утратил доверие к Готтлобу, который, в свою очередь, оказался неважным руководителем. Фигль также не оправдал возлагавшихся на него надежд.

Ему удавалось расколоть лишь малозначительные шифрованные сообщения нейтральных и малых стран. В 1943 г. Готтлоба перевели в мадридскую резидентуру СД, а ПРН, не сумевший взломать вражеские шифры, вместо этого занялся изобретением шифров для СД.

Масса усилий, крохи разведданных

Система почтовой цензуры была еще одной надзорной службой, доказавшей свою низкую эффективность. До февраля 1944 г. почтовая цензура в Германии была подконтрольна абверу, но затем перешла в ведение СД. В ней работали тысячи служащих и чиновников. Цензурному ведомству подчинялись 24 центральных телеграфа и многочисленные почтовые отделения, разбросанные по всему Третьему рейху и странам оккупированной Европы. Например, в контрольном управлении цензуры Франкфурта-на-Майне в ноябре 1941 г. работало 97 офицеров абвера, 120 почтовых чиновников и 2600 вольнонаемных служащих. Франкфурт был контрольным пунктом, через который проходил поток корреспонденции между Германией, Швейцарией и оккупированной Францией. Управление проверяло от 120 до 150 тысяч писем и телеграмм в день, главным образом выявляя сведения экономического характера, такие как нехватка ртути в США, уровень экспорта португальских товаров в Великобританию и затруднения последней в получении высококачественной пеньки. В сентябре 1944 г. штат управления был радикально сокращен, и уровень обработки корреспонденции уменьшился всего лишь до 20 тысяч писем/телеграмм в день. Напрашивался вывод о том, что человеческие ресурсы было бы целесообразнее использовать в каком-нибудь другом направлении, например для расшифровки вражеских сообщений. В 1930-х гг. Имперская почта предоставляла в Германии не только почтовые и телеграфные услуги, но также и услуги телефонной связи. Поскольку система безопасности имела чрезвычайную важность для рейха, Имперская почта приступила к изучению новой электронной технологии шифрования, находившейся тогда в стадии разработки. Руководителем отдела исследований, размещавшегося в огромном кирпичном здании Имперской почты на Рингштрассе в Берлине, стал Курт Феттерляйн. Феттерляйн и его немногочисленный персонал сосредоточили свои усилия на взломе шифрованной радио- и телефонной связи, соединявшей через Атлантический океан Англию с Нью-Йорком. Успехов в этом удалось добиться лишь в конце 1940 г. Ведомство Феттерляйна нашло идеальное место для подслушивания телефонных разговоров союзников, ведущихся через Атлантику. Это был курортный городок Нордвейк-ан-Зе на побережье Голландии (севернее Гааги), куда направились сотрудники отдела исследований, полностью заняв один из местных отелей. Интересующие их звонки перехватывались двумя локаторами в форме ромба, установленными на крыше отеля. После этого они расшифровывались специальными устройствами. Осенью 1941 г. такие звонки сразу перехватывались и тут же записывались на магнитофон. Большая часть важных телефонных разговоров между Энтони Иденом и Авереллом Гарриманом (послом США в Москве) или Черчиллем и советником Рузвельта Гарри Гопкинсом сразу передавались Шелленбергу в Берлин, который, в свою очередь, «придав им немного пикантности», доводил их содержание до Гитлера. Однако в массе своей перехваченные разговоры содержали малоинтересные сведения по большей части экономического, нежели политического или военного характера. Союзники понимали, что шифровальное устройство, защищающее телефонные разговоры, которые предназначались для быстрых сообщений, крайне ненадежно, и предприняли меры для ограничения типов передаваемой информации. Нацистское верховное руководство пришло к выводу, что деятельность Феттерляйна является напрасной тратой времени и усилий.