Читаем без скачивания Великая Борьба - Елена Уайт

Он по-прежнему вел суровый, самоотверженный образ жизни, однако теперь она была для него уже не основанием, но результатом веры, не корнем, но плодом святости. Благодать Божья во Христе является основанием христианской надежды, и этот дар проявляется в послушании. Оправдание через веру в искупительную кровь Христа; обновляющая сила Святого Духа в сердце, которая преображает человека, следующего примеру Христа,— проповеди этих великих истин Уэсли отдал всю свою жизнь.

Уайтфильд и братья Уэсли были подготовлены к предстоящей им деятельности длительным и мучительным осознанием своего жалкого состояния, они прошли сквозь горнило насмешек, издевательств и гонений еще в университете и в начале своего служения для того, чтобы затем переносить все лишения как добрые воины Христа. Неверующие товарищи-студенты презрительно называли их «методистами» — это название в настоящее время носит одно из самых больших и уважаемых христианских объединений Англии и Америки.

Будучи членами англиканской церкви, они тяготели к ее формам богослужения, но Господь показал им в Слове Своем более совершенный образец. Святой Дух побуждал их проповедовать Христа распятого. Сила Всемогущего сопровождала их труды. Убедившись в их правоте, тысячи людей обратились в истинную веру. Эта паства нуждалась в защите от яростных нападений волков. Уэсли не имел никакого намерения формировать новое вероисповедание, но организовал всех верующих в Объединение методистов.

Государственная церковь вступила в необъяснимую и изматывающую борьбу с этими проповедниками, но Господь в Своей премудрости так направил события, что реформа началась внутри самой церкви. Будь реформа навязана извне, она не коснулась бы тех сторон церковной жизни, которые особенно нуждались в переменах. Но поскольку проповедниками возрождения были сами служители церкви, обладавшие большими возможностями, то истина проникла туда, где при иных условиях двери перед ней оказались бы закрыты. Кое-кто из духовенства, преодолев нравственное оцепенение, становились ревностными проповедниками в своих же приходах. Церкви, пораженные формализмом, пробуждались к новой жизни.

Во времена Уэсли, как и во все века истории церкви, то или иное служение выполняли люди, одаренные различными талантами. У них возникали порой разногласия относительно какого-либо пункта доктринального учения, но все они были движимы Духом Божьим, их объединяло одно всепоглощающее стремление — приобретение душ для Христа. Возникшие однажды противоречия между Уайтфильдом и братьями Уэсли угрожали привести к разделению. Но наученные кротости в школе Христа, они, благодаря взаимной снисходительности и любви, сумели найти общий язык и примириться. Было не до споров, когда вокруг царили заблуждения, нечестие и грешники шли прямой дорогой к гибели.

Слуги Божьи вступили на тернистый путь. Им противодействовали влиятельные и образованные люди. Вскоре на них обрушилась ярость духовенства, и двери церквей закрылись перед чистотой веры и перед теми, кто проповедовал ее. Их поносили с кафедр, возбуждая враждебность невежественных и неверующих людей. Не раз Джон Уэсли спасался от смерти только по милости Божьей. Однажды, когда он очутился среди разъяренной черни и, казалось, уже не было никакого выхода, ангел Божий в образе человека защитил его, народ отступил, и слуга Иисуса Христа невредимым покинул опасное место.

Вспоминая об одном из таких чудесных случаев, Уэсли рассказывал: «Когда мы спускались с высокого холма по скользкой тропинке, некоторые пытались сбить меня с ног, предполагая, очевидно, что если я упаду, то больше не встану. Но я ни разу не споткнулся и даже не поскользнулся и благополучно увернулся от преследователей. Многие безуспешно пытались схватить меня за воротник и за рукава, одному посчастливилось уцепиться за карман жилета, но тот моментально оторвался… другой карман, в котором лежали деньги, был разорван только наполовину. Какой-то здоровенный парень несколько раз замахивался тяжелой дубиной, одного удара которой по голове было бы достаточно. И я не знаю, как это получалось, но всякий раз он промахивался, хотя я не мог уклониться ни вправо, ни влево. Другой, пробившись через толпу, подскочил ко мне и хотел было ударить, но внезапно его рука опустилась, лишь слегка задев меня, он сказал: «Какие же у него мягкие волосы!» И эти городские сорвиголовы, заправилы черни во всех стычках и драках — один из них был борцом с медведями — потом переменили ко мне свое отношение».

«Как мягко и постепенно Бог готовит нас для выполнения Своей воли! Два года назад кирпич, брошенный в меня, поранил мне плечо. Спустя год меня стукнули камнем по переносице. В прошлом месяце на меня обрушился удар, а сегодня вечером это случилось дважды; когда мы входили в город, а потом — когда покидали его, но все это пустяки. Какой-то мужчина изо всех сил ударил меня в грудь, а другой — по губам, да так, что моментально хлынула кровь, но я совсем не чувствовал боли, как будто ко мне прикоснулись соломинкой».

В первые годы своего существования методисты — и верующие, и проповедники — подвергались насмешкам и гонению как со стороны членов церкви, так и со стороны откровенных безбожников, которых подстрекали разными ложными слухами. Методистов нередко судили, хотя это были не суды, а скорее судилища, потому что справедливость была там редкостной гостьей. Верующие часто подвергались насилию. Их дома громила уличная чернь, грабя и круша имущество, издеваясь над всеми подряд. Порой даже вывешивались объявления, приглашающие всех, желающих участвовать в погроме методистов, явиться туда-то в такое-то время. Такое грубое и неприкрытое нарушение и человеческих, и Божественных законов не встречало никакого противодействия. А ведь единственной виной этих людей, которые подвергались систематическому преследованию и травле, было то, что они хотели направить грешников с пути гибели на стезю спасения.

Отвечая на обвинения, выдвинутые против него и его сотрудников, Джон Уэсли говорил: «Некоторые утверждают, что учение этих людей ложное, ошибочное, фанатичное и ни с чем несообразное, а приверженцы его — квакеры, фанатики, паписты. Но для подобных обвинений нет абсолютно никаких оснований, так как широко доказано, что все элементы этого вероучения соответствуют ясному истинному учению Священного Писания, как его толкует наша церковь. Если Писание истинно, то и учение это не может быть ложным или ошибочным. Другие утверждают, что их учение слишком сурово, и путь, ведущий к небу, слишком узок. Это действительно было первым (и в свое время единственным) обвинением, предъявленным им, на котором основывались все последующие. Но разве они сузили этот путь, проложенный Христом и апостолами? Разве их учение строже библейских заповедей? Обратите внимание только на некоторые: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим». «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут ответ в день суда». «Едите ли вы, пьете ли, или (иное) что делаете, все делайте во славу Божию».

Если их учение расходится с этими требованиями, тогда действительно оно достойно порицания, но вы же сами признаете в душе, что это не так. Кто же может допустить даже самую малейшую неточность по отношению к Слову Божьему, чтобы не исказить его? Может ли хранитель тайн Божьих считаться верным, если он изменит что-либо в этой святой сокровищнице? Конечно, нет. Он не может ничего ни уменьшить, ни смягчить; он обязан сказать всем людям: «Я не могу приспосабливать Священное Писание к вашему вкусу. Вы должны или жить согласно его требованиям, или же погибнуть навеки». Вот почему люди и начинают кричать: «У них нет любви!» Неужели? Разве они не кормят голодных и не одевают раздетых? Нет, дело не в этом. В этом их нельзя обвинить. Они слишком немилосердны в своих суждениях, потому что уверены, что никто не может быть спасен, если не последует их примеру».

Духовный упадок, который намечался в Англии накануне появления Уэсли, был главным образом вызван учением, упускавшим из виду закон Божий. Многие утверждали, что Христос устранил нравственный закон и христиане не обязаны соблюдать его, что каждый христианин освобождается из-под «рабства добрых дел». Другие, хотя и признавали непреложность закона, но заявляли, что нет никакой надобности проповедникам учить народ соблюдать его предписания, так как избранные Богом для спасения «непреодолимым действием Божественной благодати сами придут к благочестию и добродетели», в то время как обреченные на вечную гибель «не в состоянии исполнить требования Божественного закона».

Другие, также считавшие, что «избранные не могут лишиться Божественной милости и благодати», пришли к еще более ужасающему выводу, уверяя, что «беззаконные дела, совершаемые такими людьми, не являются грехом и нарушением Божественного закона, и, следовательно, им нет никакой нужды раскаиваться в своих прегрешениях и просить прощения». Поэтому, заявляли они, даже самый отвратительный грех, который «считается грубейшим нарушением Божественного закона, не является грехом в очах Божьих, если совершен одним из избранных, поскольку Его избранные тем и отличаются, что не могут сделать ничего неугодного Богу или же запрещенного Его законом».