Читаем без скачивания Расколотое небо - Кори Маккарти

– Мне надо вернуться в воздух, – сказала она.

– Вернешься. Подожди несколько недель.

Он дотронулся до ее щеки. Его пальцы были теплыми.

– Но противостояние закончится в считаные дни или даже часы! – Горячась, Чейз села. – Ты измучен. Сильф перепугана. Вам нужен еще один сменный пилот. Сейчас.

Тристан хотел было что-то сказать, но покачал головой.

– Терпенье, Чейз.

– Ага. Никогда не было моей сильной стороной. – Она спрыгнула с койки и возмущенно посмотрела на живописную усталость Тристана. Она понимала, что ей следовало быть с ним осторожной. Вот только она не могла: ее собственная боль готова была выплеснуться. – Ты же взлетел сразу после МАВС.

– Взлетел, но ощущения были нехорошие. Я был на пределе. Я мог убиться. – Он уже рассердился. – Если бы у меня не было тебя, я бы вообще не справился.

Он швырнул в нее шлем. Со всей силы. Она поймала его и чуть было не бросила обратно – вот только он уже расстегивал свой комбез. До конца.

– Ты что делаешь?

– Нужно вымыться.

Тристан стащил с себя майку и оставил верхнюю часть летного костюма висеть на бедрах. Когда он включил в воду, все тело Чейз странно расслабилось. Она свалилась на койку Пиппина, глядя на бок Тристана, видимый в не закрытую до конца дверь. Он вылез из костюма и задернул занавеску душа.

Тристан Рутер у нее под душем!

– Господи!

Она прижала к груди его красный шлем. Проследила пальцами каждую букву написанного на нем позывного. Невероятно! Тристан у нее под душем, а она чувствует себя небывало подавленной – и все же не хочет забраться к нему и отвлечься.

Что случилось с той девицей, которая использовала обжимания как способ забыться?

Воду выключили, и она не удержалась и стала подсматривать, как он вытирается. Бледно-розовая кожа так и мелькала. Он закрепил полотенце на бедрах. Мокрые волосы упали ему на плечи и казались еще более длинными и черными, чем обычно. Он сел на край койки.

– Я готов с тобой ссориться, если это поможет, но предпочел бы, чтобы ты мне доверилась. Мне эта боль знакома, Чейз. – Он добавил: – позволь помочь тебе так, как ты помогла мне.

На это ушла целая вечность, и нервы у нее натянулись до жуткой боли, но она все-таки кивнула.

Он поцеловал ее, нежно, а она притянула его ближе, все еще влажного, и уложила рядом с собой. Когда они вот так лежали рядом, сравниться это могло только с полетом. Его пальцы переплелись с ее пальцами.

– Что ты чувствуешь?

– Злость. А временами – пустоту, – призналась она. – Страх. Это – самое тяжелое.

Его губы запечатлели у нее на плече поцелуй, заставивший все вокруг замереть.

– О чем ты думаешь, когда вспоминаешь МАВС? – спросила она.

– Нога. – Он перевернулся на спину и закрыл глаза ладонью. – Когда начались взрывы, мы с Ромео спали. Когда мы выбрались из нашей комнаты, часть здания уже обрушилась. Мы обнаружили кого-то, придавленного куском потолка. Только одна нога торчала. Не знаю, кто это был. Это была только нога. Но кто бы это ни был, я его знал. Я в МАВС был знаком со всеми.

Он крепче прижал ее к себе – и она излила свою самую сильную боль в извивающуюся тишину.

– Вот… он сказал мне, что мысли путаются. Он пытался поставить себе диагноз. Даже шутить.

– Так похоже на Пиппина, – мягко откликнулся Тристан.

– Он точно знал, что происходит, что как-то раздражало, а потом у него начали путаться слова. Тут мы оба перепугались.

«Вверх… и вниз. Дурни, летите. Нет.

Послушай, Чейз».

Пришли слезы. Тяжелые, гадкие, неукротимые. Она словно тонула. Тристан заставил ее сесть и выпить воды. Он тряс ее за плечи, но это не помогало. Чейз вспомнила испытания заново. Только на этот раз никаких прокруток не было. Она увидела страшную и прямую правду. Беспилотник. Резко вращающаяся кабина.

Песок, озеро и адски синее небо.

Она произнесла имя Пиппина – и почувствовала, будто вспыхнула пламенем.

Когда ее сердце стало биться медленнее, Чейз ощутила прижавшиеся к ее губам губы. Она ответила, отчаянно желая еще чего-то. Тристан перекатился на нее – и его вес заставил все замереть.

Он был настоящий. Эта мысль стала единственной звездой на ее почерневшем небе.

И он был рядом. Ее руки находили каждую его частицу. Спина, плечи, шея… длинные пальцы и широкая ладонь, которые приглашающе раскрылись, когда она до них дотронулась.

Она не запомнила тот вдох, когда ее губы наконец оторвались от его губ, или то мгновение, когда заснула. Она не запомнила ничего, кроме его кожи. Его веса. Контакта их тел и той эмоциональной связи, которая позволила ей отпустить свое горе.

39. Прищур: Глаза на цели

Ромео разбудил их задолго до того, как она готова была бы встать. Он был в летном костюме, взъерошенный и с темными полукружьями под глазами. Казалось, он нисколько не удивился, обнаружив Чейз и Тристана рядом и полуголыми. Он просто промямлил что-то насчет завтрака перед вылетом и закрыл за собой дверь.

Чейз прочла на лице Тристана такую же усталость, только еще более глубокую. Сколько сна он лишился в те часы, пока ее утешал?

– Тебе нельзя снова лететь. Не сейчас.

– Надо сменить Сильф.

Он встал, хрустнув суставами.

– Я могла бы полететь вместо тебя. Ромео не так устал. Пусти меня.

Чейз смотрела, как он одевается.

– Тебе запретили полеты, Чейз.

Все ее существо хотело быть Никс. Принять его слова за оскорбление. Быть жесткой и равнодушной. Однако она удержалась.

Она встала с койки.

– Сегодня я верну «крылышки».

Он улыбнулся и сказал:

– Не будь такой нетерпеливой. Сходи на вызов к психиатру. Поговори с Кейлом. Справься с тренажером. Дай Бунтарю тебе помочь.

– Большой план.

Она попыталась улыбнуться, и хотя это далось ей с трудом, улыбка вышла настоящей.

Он переплел их пальцы – и они вышли вместе.

В ангаре Тристана ждал дежурный по аэродрому. Чейз наблюдала за чрезвычайным положением в действии. Промерзшее бетонное сооружение было почти пустым: много самолетов осуществляли патрулирование. Наземные команды работали, не переставая. Работа была нервной, изматывающей.

Ромео подошел к ним, заглатывая банан нечеловечески громадными кусками. Вид у него был такой, словно его избили, но своего умения заигрывать он не растерял.

– Привет, красотка. Как держится наш паренек?

– А он наш?

– Oui. Ты – единственная девушка, с которой я согласен им поделиться.

– Наверное, с этим я как-то жить смогу.

Она не знала, что на нее нашло: она вдруг придвинулась к Ромео и крепко его обняла.

– Так я и знал! – воскликнул он, когда она его отпустила. – Ты от меня без ума! Я прав?

– Даже и близко нет.

Чейз смотрела на Тристана, стоявшего по ту сторону «Феникса». Он пролистал папку и что-то показал дежурному.

– О чем говорят? – спросила она у Ромео.

– На базе – что мы все погибнем под бомбами Жи Сюнди. В академии – о том, что Торн твой папаша. Идут разговоры о том, что это он устроил тебя в «Звезду», что ты получила «крылья» незаслуженно и поэтому разбилась. Кажется, это Бунтарь тебя сдал.

Ее тело стало таким же холодным, как цементный пол ангара.

– Но и там и там никто этому особо не верит, – добавил Ромео. – Это просто пустая болтовня. Нервишки и все такое.

Она пристально посмотрела на Ромео. Пиппин его любил! Внезапно это сделало Ромео гораздо более реальным. Человеком, имеющим для нее значение.

– Все время, пока я здесь училась, я боялась, что все узнают про Торна. И вот теперь… дерьмово. – Она помолчала. – Должно было бы быть хуже, да? А вот нет. Просто дерьмово.

– Скоро все переключатся на что-то еще. Так всегда бывает.

– Пиппин тоже боялся, – начала она признаваться. – Он считал, что если расскажет про себя, к нему начнут относиться по-другому. Он настолько боялся, что даже не смог тебе сказать, что в тебя влюбился.

– Правда? – Ромео радостно заулыбался.

Такая радостная реакция ее ошарашила.

– Он тебе нравился?

– Не-а. Мне нравятся женщины. Но всегда приятно слышать, что ты кому-то нравишься. – Лицо у Ромео стало серьезным, даже немного грустным. – Не так уж часто со мной случается, если честно.

Чейз понадобилась целая минута, чтобы разобраться с этой задачкой: хоть она и видела, как Ромео заигрывает чуть ли не со всеми девчонками в «Звезде», она ни разу не замечала, чтобы он добился хоть какого-то успеха.

– Я ведь не урод, так? – вопросил он.

Чейз обвела его взглядом, от ботинок до надбровья.

– Не урод. Но тебе стоит постараться не казаться постоянно таким озабоченным. Ты подаешь неправильные сигналы, когда пялишься на всех присутствующих девиц.

Он ухмыльнулся:

– Ну, все не настолько явно.

– Именно настолько.

– Sérieusement? – Он побледнел. – То есть – серьезно?

– И смени позывной. Он производит не такое впечатление, как тебе кажется. Как тебя зовут на самом деле?

– Адам.

– Приятно познакомиться, Адам. – Она пожала ему руку. Это выглядело странно, но ей было наплевать. – А я Чейз.