Читаем без скачивания Избави нас от зла - Том Холланд

всегда необходимы риск и бесстрашие?

Роберт посмотрел на нее и нахмурил брови. Он не знал, что ответить.

Послышался смех Лайтборна, и мальчик увидел, как лицо Маркизы омрачилось разочарованием.

— В вас не осталось былого страстного стремления отважно броситься в неизведанное, — прошептала она, — каким горел тот Лайтборн, с которым я познакомилась когда-то.

— Вы правы, — откликнулся Лайтборн, — только тогда я был гораздо глупее.

Роберт окинул обоих взглядом и повернулся к телескопу.

— Я не побоюсь пойти на риск, если это необходимо, — пробормотал он, — но сперва хотел бы знать, что вы можете мне предложить.

Он услыхал неприятный смешок Маркизы, прозвучавший очень холодно.

— Возможно, я не предложу вам ничего, — сказала она. — Возможно, я лишь посоветую вам, как вынести бремя того, что вам уже дано.

Роберт резко обернулся.

— Что вы хотите этим сказать?

На лице Маркизы снова появилась неприятная улыбка, затем она подошла к ящику с книгами и достала их целую стопку.

— Я приехала совсем недавно, — недовольным голосом пробормотала она, перекладывая книги одну за другой, — поэтому еще не навела порядок… Вот! — Маркиза широко улыбнулась. — Нашла.

Она открыла книгу и протянула ее Роберту.

— Скажите, Ловелас, вы узнаете это?

Он посмотрел на открытую страницу и невольно зажмурил глаза. Мальчик вспомнил, как плоть стекала с такого же лица в первый вечер мая внутри каменного кольца, сползала крупными ошметками с совершенно нового лица, выступавшего из-под прежней плоти. Он снова открыл глаза. На тонком пергаменте был рисунок чернилами: то же лицо, лицо Первого во Зле, лицо, которое…

— Нет! — вскрикнул мальчик.

Он швырнул книгу, окинул комнату диким взглядом, нетвердым шагом подошел к Миледи и зарылся головой в кружева на ее груди. Она крепко обхватила его руками и стала покачивать, перебирая пальцами волосы.

— Думаю, да, — тихо сказала Маркиза, — можно считать, что вы действительно узнали это лицо.

Лайтборн встал, чтобы поднять книгу. Вглядевшись в рисунок, он нахмурился.

— Чья она? — спросил он.

— Моя. Ее совсем недавно написал Тадеуш.

— О чем она?

— Это правдивое описание великого и могущественного духа, властью которого держится и охраняется вся Вселенная.

Лайтборн фыркнул.

— Если вы смеете насмехаться надо мной, Лайтборн, значит, ничего не понимаете. Этот дух вызван, и он блуждает по Земле. Тадеуш преуспел в том, что обещал. Это действительно произошло.

Лайтборн окинул Маркизу холодным взглядом.

— И как много пользы принесло ему самому это деяние?

— Я подготовлюсь лучше, чем удалось ему.

— Что? Вы намерены приблизиться к этому существу сами?

— Зачем иначе мне было возвращаться на этот мрачный остров, где даже кровь в венах имеет привкус слишком перекипевшей?

Лайтборн презрительно пожал плечами.

— Я бы не советовал. Он убьет вас, и ваш прах будет развеян по ветру, как это произошло с Тадеушем. Я знаю, мадам, что было именно так, потому что ощущал запах его праха собственными ноздрями. Так что ничего не понимаете вы. Это создание, этот демон, кем бы он ни был, обладает властью уничтожать нашу породу.

— А вы подумайте и о другой власти, которой он, возможно, тоже обладает.

Маркиза молча уставилась на огонь камина, потом заговорила снова.

— Не забывайте, Лайтборн, что он — Властелин ада, который один и есть Бог всего этого мира.

— И как же вы предполагаете ублажить этого вашего «Бога»?

На лице Маркизы появилась слабая улыбка. Она подошла к Роберту, который стоял на коленях перед Миледи, обнимавшей его обеими руками.

— Я поищу то, что направит меня, — прошептала она и на мгновение приложила ладонь к животу мальчика.

Он вздрогнул. Миледи еще крепче прижала Роберта к себе, словно стремясь уберечь его тело от прикосновений Маркизы, улыбка которой при виде этой сцены стала еще ослепительнее.

Маркиза повернулась к Лайтборну.

— Ну, не очаровательное ли зрелище? — усмехнулась она. — Теперь я воочию убедилась, что у Миледи вполне развилось чувство материнства.

— А почему бы и нет? — мгновенно откликнулась Миледи. — Взгляните на него! Он еще совсем ребенок.

— Полагаю, и вам это тоже известно, ваш мальчик нечто большее, чем просто ребенок.

Роберт вырвался из объятий, поднялся на ноги и сдвинул брови.

— Что вы имеете в виду? — спросил он. — Что значит «нечто большее»?

Маркиза бросила мимолетный взгляд на свою книгу, которую Лайтборн положил на стол, а затем взяла Роберта за руку. Он попытался освободиться от нее, но Маркизу, казалось, это только позабавило. Она подвела его к телескопу, но на этот раз склонилась возле прибора сама.

— Я спрашивала вас, — заговорила она своим негромким, журчащим голосом, — как высоко вы рискнете взлететь, не потому, что искала способ раззадорить вас, а по той причине, что уже мельком видела истинного Бога, сама сущность которого так же бесконечна, как Вселенная, которую Он создал.

Она помолчала, медленно повернулась к мальчику и добавила:

— Возможно, вы уже стали частью этой бесконечности.

— Нет, — запротестовал Роберт, отрицательно мотнув головой. — Нет Бога, кроме Всемогущего Господа.

— Того Всемогущего, который позволил сжечь вашу мать и каплю за каплей выпустить кровь из вашего отца? Не лучше ли называть такого Бога Властителем ада?

— Нет! — крикнул Роберт, крепко зажав ладонями уши.

— Не пытайтесь отвергать то, что сами считаете правдой. Вы смотрели ему в лицо, Ловелас. Сатане, Первому во Зле, Властелину целого мира… И все же… И все же… он сохранил вам жизнь. Для чего?

Роберт застонал и только отрицательно мотал головой.

Маркиза округлила глаза и решительно кивнула.

— У него наверняка была цель.

— Нет! — снова крикнул Роберт.

Он совершенно растерялся и обернулся. Миледи поднялась с кресла и подошла к нему, чтобы обнять.

Маркиза улыбнулась и подмигнула Миледи.

— Вы знаете, что я говорю правду. Иначе зачем Ему могло понадобиться оставлять на мальчике свою печать так явно?

— Печать? — прошептал Роберт.

— Да, — ответила Маркиза очень нежным шепотом прямо ему в ухо. — Печать, которая указывает на вашу принадлежность дьяволу.

— Вы можете ошибаться, — мрачным голосом заговорила Миледи, продолжая крепко прижимать к себе Роберта. — Возможно, это вовсе не деяние дьявола.

— Что не его деяние? — нетерпеливо выкрикнул Роберт.

Маркиза склонила набок голову; ее глаза испуганно расширились.

— Как? — воскликнула она. — Разве ваша милая приемная мать еще ничего вам не сказала?

Роберт стал извиваться в объятиях Миледи. Он вырвался из ее рук и поймал взгляд Маркизы.

— О чем? — требовательно спросил мальчик.

— О том, чем вы отличаетесь, — заговорила Маркиза шепотом, — от любого смертного, которого ей приходилось знать прежде.

Миледи уставилась на нее с нескрываемой злобой.

— Ведь мы договорились, — сказала она ставшим вдруг низким и невыразительным голосом, — что не станем затрагивать эту тему.

Роберт услышал, что ее манера говорить внезапно изменилась,