Читаем без скачивания Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез - Максим Малявин

Три нефритовых жезла на погрузчиках, или О вреде избытка свободного времени

Прошло много веков с тех пор, когда процесс коллективного возлияния чего похмельнее и воскурения чего позабористее был редкой, но необходимой частью ритуала приобщения к прекрасному, неведомому и сакральному. Но подспудное желание собраться теплой компанией и замутить небольшой шабаш никуда не делось. А то, что без внятной идеологической подоплеки и железной руки (опционально – крепкого деревянного магического посоха) духовного наставника действо частенько сопровождается дебошем, – это уже побочный эффект. Хотя и вполне ожидаемый.

Тут как-то вызвали Дениса Анатольевича и его добрых молодцев на градообразующее предприятие. Приезжайте, мол, скорее, помогите нам все это безобразие развидеть.

Безобразие учинили три молодых человека. Видимо, их подкосило наличие неучтенного бригадиром свободного времени при полном неумении этим временем рационально распорядиться. Откуда материализовались три косяка с коноплей и пакетик спайса – уже неважно. Черная дыра невостребованного личного времени у малосознательной личности еще и не такое может засосать.

Косяка было три. Пакетик один. Готовность сыграть в футбол на минном поле подсознания – тоже одна на всех, зато огромная. В итоге коноплю набодяжили со спайсом, прикурили – и реальность, устало матерясь, покинула заводской склад, пообещав вернуться с подкреплением.

Услышав подозрительный грохот, доносившийся со склада, бригадир обсценно удивился и пошел проверить, что за нефритовый жезл там так громко барагозит. Открыв дверь, он на какое-то время лишился дара речи. Точнее, выражения у него были, и довольно крепкие, но в дело вмешался невроз выбора: бригадир никак не мог решить, какая синтаксическая конструкция наиболее полно отражает ситуацию и всю глубину бригадирского к ней отношения.

По складу, сшибая ящики и щедро усыпая пол деталями, гонялись друг за другом аж три нефритовых жезла на погрузчиках. Тут бригадир, наконец, отмерз, и эхо старательно повторило все «ати» и «яти» его молодецкого покрика. Уяснив из сказанного, что их сейчас поимеют, прибьют, а потом поимеют недобитое и прибьют недоеденное, ребята бросились врассыпную. На погрузчиках, естественно.

Двое на полном ходу попытались протаранить стену, но та оказалась прочнее и дала сдачи. Третий решил затеряться между стеллажами, но зацепил один из них и опрокинул его на остальные. Бригадир уже прикинул, какой эффект домино сейчас должен получиться, и похолодел, но обошлось: стеллажи крепили на совесть, и дело ограничилось погребением погрузчика под грудой деталей.

На шум прибежали остальные рабочие из цеха. Посреди разгрома, восседая на двух уцелевших ящиках, сидели два мастера тарана и рассуждали о смысле жизни. Кривым логическим тропкам и замысловатости их фраз мог позавидовать сам почетный друид Российской Федерации: сказанного вполне могло хватить на половину его нового альбома. Третий парень, выбравшись из-под завалов, размеренно и методично бился головой о стеллаж – видимо, незавершенность эффекта домино не давала ему покоя.

Вызванная бригадиром барбухайка приехала к тому моменту, когда двое философов сошлись на том, что все сущее не более чем суета сует и фигня фигнь, и переключились на их товарища-дятла. На каждую очередную серию ударов лбом в стойку стеллажа они переглядывались, пожимали плечами – и заходились в приступе хохота, катаясь по полу.

– И так уже минут двадцать, – сокрушенно развел руками бригадир.

– Вот что меня больше всего удивляет, – задумчиво сказал Денис Анатольевич, окидывая взглядом разгром, – так это то, что завод до сих пор работает и умудряется что-то выпускать.

– Так вы их заберете? – с надеждой спросил бригадир.

– Нет, тут оставим! – хмыкнул Денис Анатольевич. – Вон того – на штамповку, а этих клоунов сразу в топ-менеджеры! Ладно, мужики, пакуем сначала дятла, потом клоунов. Ох, чувствую, будет нам сегодня наркология благодарна! Я даже почти знаю, в каких выражениях!

Как родные

Возможно, когда-нибудь пламенные борцы с карательной психиатрией смогут придавить разгул энтропии в своем сознании и своих рядах, консолидируются и выступят единым фронтом против объекта своей всепоглощающей ненависти. И тогда нашему серьезному учреждению в очередной раз придется сделать ход конем. Точнее, слоном. Мы закроем диспансер, отправим медперсонал в длинный-длинный отпуск, а на дверях учреждения повесим список пламенных борцов. С телефонами и адресами. Мол, все вопросы теперь к ним. Ага, и госпитализировать можете непосредственно на их свободные койки. Ничего, освободят, если надо.

Виктор Евгеньевич (назовем его так) знаком с психиатрией уже больше десятка лет. И все эти годы прошли в борьбе. Вначале – с компаниями сотовой связи, вступившими в преступный сговор с иностранной разведкой. Ишь чего удумали – транслируют шифрограммы прямо в мозг, используя его, Виктора Евгеньевича, мощнейший интеллектуальный ресурс как обычный накопитель информации! Они ему даже агентурную кличку дали – «флешка с плешью»!

Переписка с прокуратурой и прочими органами длилась долго. Когда Виктор Евгеньевич уличил их в волоките и пригрозил, что напишет президенту и в ООН, органы заволновались, стали отговаривать – мол, президенту-то за что такое счастье! И быстро вспомнили, что есть такие специальные люди в белых халатах, у которых сейчас наверняка мало работы. Вот пусть и займутся этим плешивым флеш-накопителем. А то он уже собрался вышки сотовой связи валить, офисы громить.

Начался новый этап борьбы Виктора Евгеньевича, на этот раз – с психиатрами. Заявления в суд он носил пачками: на главврача, на участкового, на персонал отделения, на спецбригаду – в общем, человек был занят.

А потом вся болезнь как-то постепенно сошла на нет, госпитализации прекратились, операторы сотовой связи и их иностранные друзья-агенты, судя по всему, нашли себе новые флешки, и Виктор Евгеньевич ходил на прием уже просто для того, чтобы отметиться, рассказать про житье-бытье и выписать лекарства. Ну и, конечно же, снова написать на кого-нибудь жалобу. Чисто чтоб не расслаблялись.

В этот раз Оксана Владимировна расспросила его про самочувствие (традиционно так себе, но с головой все в порядке, вы не подумайте, доктор!), обсудила с ним соседей по подъезду (традиционно сволочей), погоду (традиционно гадскую), экологию (вы, наверное, уже догадались), полистала амбулаторную карту и сказала:

– Виктор Евгеньевич, дорогой. У вас уже лет пять как нету обострений. И лекарства, что я вам выписываю, мы снизили до такой дозировки, что можно смело отменять. Я вас поздравляю. Вы в стойкой ремиссии. Можете к нам больше не приходить. Всего вам доброго.

Виктор Евгеньевич встал. Его губы задрожали, и он разрыдался:

– Вы… Вы меня прогоняете?

– Виктор Евгеньевич, что с вами?

– Я… Вы… Вы же мне теперь как родные! Я ведь больше в этой жизни никому не нужен! Понимаете? Никому-никому! Вдовец, на пенсии, ни друзей, никого! Только вы, ваша больница, у меня и есть! Куда же мне теперь?

Доктор встала и положила руку ему на плечо:

– Виктор Евгеньевич, не расстраивайтесь. Ну что вы! Конечно же, вы можете к нам приходить. Рассказывать, как дела, как соседи, что в вашем ЖЭКе снова накуролесили. Приходите обязательно! Только лекарства больше пить не нужно.

Виктор Евгеньевич просветлел лицом:

– Правда?

– Правда, – серьезно и веско ответила Оксана Владимировна.

– Тогда вот, поглядите. – Он вынул из потрепанного портфеля папочку. – Я тут новую жалобу написал…

Рефинансировал

Если бы меня попросили вкратце описать, как за последнее время поменялось отношение народа к кредитам, а банков – к заемщикам, я бы сказал так: если раньше можно было смело давать медаль «За взятие кредита», то сейчас самой модной будет эпитафия «Он покинул этот мир с чистой кредитной историей».

Сергея (допустим, звали его так) на судебно-психиатрическую экспертизу доставил конвой, хотя внешний вид его особых опасений не внушал. Аккуратный костюм, аккуратная прическа, хабитус типичного менеджера. Возможно, даже эффективного. Так вот и не скажешь, что проходит по серьезной статье.

Сергей предъявленных ему обвинений не отрицал. Просто, как он пояснил, обстоятельства сложились так, что любой на его месте поступил бы точно так же. Да-да, даже вы, доктор. Не верите? Тогда слушайте.

Работал он в банке. Менеджером в кредитном отделе. Работа вполне устраивала, но плох тот еж, который не мечтает стать противотанковым, и Сергей задумался о карьерном росте. Для карьеры требовалось второе высшее образование. Юридическое. Платное. Причем, как выяснилось во время первой же сессии, весьма и весьма платное.

А тут еще и подруга шубу затребовала. Мол, кто я тебе – мечта всей жизни или просто потрахаться пришла? Секс без шубы, говорит, глубоко порочен, аморален и опасен для здоровья. Твоего. Пришлось доказывать серьезность намерений срочным взятием кредита.