Читаем без скачивания Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции - Валерий Шамбаров

Однако в ЦИК Советов они остались. И этот самый орган, о котором декларировалось, что перед ним будет ответственным правительство, явно приобретал черты центра оппозиции! Большевистское руководство поняло — если оно хочет удержаться у власти, надо срочно брать под контроль ЦИК. Переизбрать председателя Каменева и поставить другую кандидатуру. Кого? Ленин остановил выбор на Свердлове, обладавшем всеми необходимыми качествами. «Верностью», умением вести кулуарную борьбу, организаторскими талантами. Тщательно подготовили заседание ЦИК, обработали его членов, «подкопали» противников. И 8 ноября провернули эту операцию. ЦИК сместил своего председателя и по рекомендации ЦК избрал на его место Якова Михайловича…

Хотя облегчения это сперва не принесло. Теперь уже Свердлов вместо Каменева попытался вести переговоры с Викжелем. Подключил к ним и Шаю Голощекина. Видимо, надеясь, что меньшевиков Дана, Гоца и Либера диалог с хасидом сделает уступчивее. Нет, и это не подействовало. Они уперлись и повторяли те же требования.

А 10 ноября в Петрограде открылся Чрезвычайный съезд Советов крестьянских депутатов. Тот самый, что был по требованию левых эсеров был перенесен с 30 ноября на 5-е, но собрался с задержкой из-за хаоса и перебоев с транспортом. Россия была аграрной страной, и теоретически съезд крестьянских депутатов представлял куда большую часть населения, чем съезд рабочих и солдатских депутатов. Хотя, конечно, эсеры, выступавшие от лица русского крестьянства, к оному ни малейшего отношения не имели. А в значительной доле не только к крестьянам, а и к русским отношения не имели. Но позиции большевиков в крестьянских Советах были чрезвычайно слабы, куда слабее, чем в рабочих. Из 330 делегатов 195 было от левых эсеров, 65 от правых эсеров, а от большевиков лишь 37.

Чернова встретили овациями, Ленина освистали с криками «долой». Вопили об «узурпации», обвиняли большевиков в плагиате — мол, они в «Декрете о земле» украли эсеровскую аграрную программу. Но… съезд этот, при всей своей оппозиции ленинцам, был и вполне «демократическим». В худшем стиле демократии осени 1917-го. То есть мгновенно раскололся на фракции, группы, группочки, потонул в безудержной болтовне, речах, резолюциях, выработке формулировок, голосованиях по частным вопросам, во взаимных претензиях, счетах и обвинениях. Левые эсеры разругались с правыми, лидеры принялись грызться друг с другом…

На чем и сыграли большевики. Намекнули левым эсерам — а чего бы нам с вами не составить коалицию? Им уже предлагалось несколько портфелей в Совнаркоме сразу после взятия Зимнего, тогда они отказались. А теперь призадумались — почему бы и нет? Власть-то уже взята, Керенский вернуть ее не смог и исчез с горизонтов. И пока съезд хаялся и ругался, в Смольном начались секретные переговоры. От большевиков их вел Свердлов. Периодически подключались Троцкий, Зиновьев, Голощекин. Диалог им пришлось вести опять с соплеменниками — от левых эсеров были уполномочены Натансон, Шрейдер, Камков (Кац). Но эти соплеменники оказались гораздо более покладистыми, чем меньшевистские.

Сначала они выдвинули все тот же пакет условий: исключение из правительства Ленина и Троцкого, создание «однородного социалистического министерства», роспуск ВРК и других «репрессивных организаций». А ВЦИК, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, как рабочих, так и крестьянских, пусть станет парламентом, там должны быть представлены все левые партии, городские думы, профсоюзы, земства, армия. Однако защищали эти пункты левые эсеры не очень-то твердо. Действительно, имело ли для них смысл отстаивать интересы своих врагов, правых эсеров? И городских дум с земствами? И валить Ленина с Троцким — которые так любезно протягивают их партии руку дружбы и союза?

Так что удалось за несколько дней сторговаться. ВРК был оставлен. Ленин с Троцким тоже. Совнарком становился коалиционным, двухпартийным, из большевиков и левых эсеров. Благо и часть портфелей освободилась после ухода «раскольников». ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и ЦИК Советов крестьянских депутатов сливались в единый ВЦИК, получавший права парламента. А в его состав входило 108 депутатов от съезда рабочих и солдатских Советов, 108 от съезда крестьянских Советов, 100 от армии и флота и 50 от профсоюзов. Кроме того, к статусу Совнаркома — «рабоче-крестьянское правительство», добавлялась приставочка «временное». До Учредительного Собрания. И все свои декреты и постановления Совнарком должен был снабжать фразой «впредь до решения Учредительного Собрания».

Известие о достигнутом соглашении прозвучало на Чрезвычайной крестьянском съезде совершенно неожиданно, 14 ноября. И было встречено бурным ликованием. Во-первых, делегатов от левых эсеров было подавляющее большинство. А во-вторых, открывался выход из тупика, наступал конец затянувшемуся противостоянию и общей напряженности. Поддержку возникшей коалиции высказали меньшевики-интернационалисты Мартова, анархисты, польские социалисты, окологазетная группировка «Новая жизнь» Горького. Да и тех, кто остался недоволен, соглашение в целом удовлетворило. Новое правительство все равно получило статус «временного», как бы пятый кабинет. Повластвовали два кабинета Львова, два кабинета Керенского, ну и пусть кабинет Ленина повластвует — всего полтора месяца до Учредительного Собрания осталось…

День 14 (27) ноября провозглашался концом гражданской войны, «величайшим днем» всей революции. Было разыграно массовое праздничное действо. В Таврическом дворце делегатов крестьянского съезда горячо приветствовал Свердлов. Затем они вышли на улицу и двинулись к Смольному. Вдоль дороги были выстроены солдатские полки, играли военные оркестры. Было уже темно, но организаторы заготовили факелы. Их зажгли, и колонна с факелами и знаменем крестьянского ЦИК шагала по Питеру. Присоединялись новые группы, колонны. Шествие разрасталось. Провозглашалась победа революции, здравицы объединению сил демократии и социализма. Возле Смольного ждала выстроенная Красная гвардия, на ступенях — делегации рабочих. Встретили, повели в зал, где ждал ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Петроградский Совет. Под музыку впустили, два президиума обнялись и сели вместе. Скрестили знамена обоих ЦИКов. Опять приветствовал Свердлов — как «хозяин» помещения. Предоставил слово Спиридоновой…

На следующий день прошло торжественное объединенное заседание ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Председательствовал на заседании Яков Михайлович. И он же был избран председателем ВЦИК. Без всяких проблем, без альтернативных кандидатур. Оно как бы уже само собой подразумевалось. Он ведь на всех объединительных мероприятиях на первом плане был. А скорее, это тоже согласовали заранее, в ходе закулисного торга. И левые эсеры с этим согласились. Почему бы и нет? Свердлов не был «аллергеном» для «социалистической общественности», подобно Ленину и Троцкому. Вроде, человек почти нейтральный. И вон какой умный, обходительный, дипломатичный. С таким будет легко дела вести, взаимопонимание находить…

18. Второе лицо государства

Итак, совсем еще молодой, 32-летний человек, вчера еще — мало кому известный партиец, всего за несколько месяцев совершил головокружительную карьеру. Ленин — во главе правительства и ЦК, а Свердлов — председатель парламента и руководитель Секретариата ЦК. Но даже и не просто парламента! И не просто Секретариата! Как и прежде, Секретариат оставался единственным аппаратом ЦК. То есть Центральный Комитет мог себе заседать, выносить решения. А их оформление, рассылка, работа с нижестоящими организациями шли через Свердлова. Точно так же и Совнарком мог сколько угодно заседать, обсуждать те или иные вопросы, принимать декреты — а кто стал бы их реализовывать? Если правительство не обладало реальными рычагами власти…

Царская администрация была разрушена еще весной. Деятели Временного правительства создать структуры своей власти толком так и не смогли, и эти хлипкие зачатки администрации смел Октябрь. Наркомы из большевиков и левых эсеров поделили между собой министерские портфели? Прекрасно. Но ни наркомат здравоохранения, ни наркомат земледелия, ни наркомат просвещения и ни один другой из наркоматов, даже военный, не имели своих структур и рабочих органов в губерниях, городах, уездах. Единственной действующей властью на местах были Советы. Подчинявшиеся ВЦИК. То есть Свердлову!

А руководство Секретариатом ЦК давало ему дополнительные возможности. Позволяло влиять на местные Советы не только от своего имени, а еще и от имени ЦК, от имени партии. И он опять энергично действует «кадровыми» методами. Расставляет, переставляет работников. К нему идут за назначениями люди и в Секретариат, и во ВЦИК. Кого-то присылают ему и Ленин, Троцкий, другие руководители. Дескать, хорошо знаю этого человека, наш в доску, надо пристроить. Он и пристраивает. Мгновенно оценивая, мгновенно ориентируясь в качествах кандидата. По-своему пристраивает. Кого-то председателем исполкома — но в глухую «тьмутаракань». А кого-то малозаметным «винтиком» — но в важный центральный орган.