Читаем без скачивания Туарег - Альберто Васкес-Фигероа

В результате он проспал три долгих дня.

Когда Гасель проснулся, одеяло было пропитано потом и кровью, но она перестала течь, а повязка превратилась в засохшую корку, приставшую к коже. Он попробовал пошевелиться, однако боль оказалась настолько невыносимой, что ему пришлось несколько часов просидеть абсолютно неподвижно, прежде чем собраться с духом и попытаться хотя бы коснуться раны. Позже он с трудом дополз до фляжки, напился воды и снова заснул.

Сколько времени он провел между жизнью и смертью, между просветлением и беспамятством, между сном и реальностью, никто не смог бы сказать. Несколько дней, а может, и недель. Но когда наконец проснулся однажды утром и почувствовал, что дышит полной грудью, не чувствуя боли, и все выглядит так, как оно и есть на самом деле, у него было ощущение, что половина жизни протекла среди этих четырех стен и он приехал в город уже несколько лет, а то и веков назад.

Он с аппетитом поел грецких орехов, фиников, миндаля и выпил последние запасы воды. Затем с трудом встал на ноги и, опираясь о стену, сделал несколько шагов. Однако у него закружилась голова, и пришлось вновь опуститься на пол, но Гасель огляделся вокруг, прокричал в полный голос и почувствовал уверенность в том, что гри-гри смерти больше не дремлет рядом с его ложем.

«Может, негритянка Кальсум ошиблась, – подумал он, чувствуя себя счастливым от подобного открытия. – Наверное, в своих снах она увидела меня раненым и сломленным, но не могла себе представить, что я окажусь способным победить смерть».

В следующую ночь ему удалось добраться – где пешком, где ползком – до ближайшего фонтана, в котором он с превеликим трудом помылся и сумел-таки снять повязки, которые словно приросли к коже.

Спустя четыре дня любой человек, рискнувший сунуться в старую, обугленную церковь, пришел бы в ужас, обнаружив там ходячие мощи – длинное, шатающееся привидение, которое еле волочило ноги по пустому нефу, преодолевая слабость и тошноту, пытаясь, собрав в кулак всю свою сверхчеловеческую силу воли, удержаться на ногах и вернуться к жизни.

Гасель Сайях знал, что каждый проделанный им шаг понемногу отдалял его от смерти и понемногу приближал к пустыне, которую он любил.

Он провел еще одну долгую неделю, восстанавливая силы, пока у него не осталось никакой еды. Тогда он понял, что настал момент навсегда покинуть свое убежище.

Он постирал одежду в фонтане и помылся сам, практически с головы до ног, воспользовавшись темнотой и безлюдьем, а на следующее утро, когда солнце стояло уже высоко, спрятал в кожаную сумку тяжелый револьвер, принадлежавший капитану Калебу эль-Фаси, и, с сожалением оставив в церкви свою шпагу, винтовку и разодранные гандуры, не торопясь, отправился в обратный путь.

Он побывал в Старом городе, где наелся до отвала, выпил горячего чаю, крепкого и сладкого, который с силой разогнал кровь по венам, и купил себе новую рубашку голубовато-синего цвета, которая на какое-то мгновение позволила ему ощутить себя счастливым.

Подкрепившись, Гасель отправился дальше и на короткое время задержался на лестнице, где его ранили, чтобы рассмотреть следы, оставленные пулями в старых стенах.

Когда он снова вышел на широкий проспект, его удивили толпы народа, собравшиеся на тротуаре с той и другой стороны, и, когда Гасель хотел перейти через дорогу, направляясь к вокзалу, его остановил полицейский.

– Переходить нельзя, – сказал он. – Подожди.

– Почему?

– Сейчас проедет президент.

Гаселю не надо было оглядываться, чтобы почувствовать, что его вновь сопровождает гри-гри смерти. Поди, узнай, откуда тот появился или где все это время скрывался, однако вот он тут как тут: вцепился в новую рубашку и тихонько хихикает над Гаселем. Как он мог лелеять глупую надежду на то, что избавился от него?

Он забыл о президенте. Забыл о своей клятве убить его, если тот не вернет ему семью. И вот сейчас, когда здание вокзала уже маячило у него перед глазами и от возвращения в родную пустыню и свой мир его отделяли сто метров, судьба, похоже, решила посмеяться над его благими намерениями. Гри-гри смерти сыграл с ним трагическую шутку, и человек, который был началом и концом всех его зол и несчастий, оказался на его пути.

Инша Аллах!

Если такова его воля и он должен выполнить свое обещание и убить его – он его убьет. Потому что он, Гасель Сайях, даже будучи благородным имохагом благословенного народа Кель-Тальгимус, ничего не может поделать против воли Небес. Если уж они так распорядились, что именно сегодня, в этот час, его враг снова оказался между ним и жизнью, которую он выбрал, то это наверняка потому, что Всевышний решил: враг должен быть повержен, а он, Гасель Сайях, – орудие, избранное для его уничтожения.

Инша Аллах!

Проехали два мотоциклиста с включенными сиренами, и почти тотчас же выше по проспекту люди начали кричать и аплодировать.

Отрешившись от всего вокруг, думая только о своей миссии, туарег сунул руку в кожаную сумку и нащупал рукоятку револьвера.

Новые мотоциклисты, на этот раз целая колонна, появились на повороте. В десяти метрах от них очень медленно ехала большая черная закрытая машина, почти полностью заслонявшая другую, открытую, на заднем сиденье которой какой-то человек поднял руки в знак приветствия.

Полицейские сдерживали вопящую и рукоплещущую толпу, а из окон домов женщины и дети бросали цветы и конфетти.

Он с силой сжал оружие и стал ждать. Несколько раз пробили вокзальные часы, словно настойчиво приглашая его все забыть, но их отзвуки потонули в вое сирен, криках и аплодисментах.

Туарег почувствовал желание заплакать, у него затуманило глаза. Он вслух проклял гри-гри смерти, и полицейский, который стоял перед ним, раскинув руки, вновь взглянул на него, удивленный услышанной фразой, смысла которой он не понял.

Взвод мотоциклистов проехал мимо, заглушив все грохотом своих машин, затем появился большой черный автомобиль, и в этот момент Гасель отшвырнул в сторону большую кожаную сумку, резко оттолкнул полицейского и прыгнул вперед, оказавшись одним махом в трех метрах от открытой машины с взведенным и готовым выстрелить револьвером.

Человек, который отвечал на приветственные крики поднятыми руками, почти в то же мгновение увидел туарега. На его лице появилось выражение страха, и он выставил ладони вперед, растопырив пальцы, чтобы защититься, издавая при этом крик ужаса.

Гасель выстрелил три раза, понял, что вторая пуля попала президенту в сердце, взглянул ему в лицо, чтобы убедиться в том, что он его убил, и от изумления застыл, словно громом пораженный.

Раздалась автоматная очередь, и Гасель Сайях, имохар, больше известный по прозвищу Охотник, замертво упал навзничь – с замешательством, написанном на его лице.

Автомобиль резко ускорил ход, завыли сирены, расчищая дорогу к ближайшему госпиталю, в тщетной попытке спасти жизнь президента Абдуля эль-Кебира в знаменательный день его триумфального возвращения к власти.

Примечания

1

Шатер. – Примеч. ред.

2

Шайтан, Иблис – в исламе злой дух, демон, дьявол. – Примеч. ред.

3

Имохаги (туареги) – народ, живущий в пустыне Сахара. – Примеч. ред.

4

Африканская антилопа семейства полорогих. – Примеч. ред.

5

Жвачное парнокопытное животное рода баранов. – Примеч. ред.

6

Город в Республике Мали (Западная Африка) в 13 км к северу от реки Нигер. – Примеч. ред.

7

Хамада, гамада (араб.) – название каменистых пустынь в Сахаре, распространенных на плато, сложенных плотными породами. – Примеч. ред.

8

Город в Иордании. – Примеч. ред.

9

Одногорбый верблюд. – Примеч. ред.

10

Порода быстроногого верблюда-дромадера. – Примеч. ред.

11

Самая большая по территории вилайя (провинция) Алжира. – Примеч. ред.

12

Арабское название песчаных массивов Северной Африки. – Примеч. ред.

13

Солдаты-туземцы в колониальных войсках. – Примеч. ред.

14

Город в Республике Мали. – Примеч. ред.

15

Столица Ливии. – Примеч. ред.

16

Сильный южный или юго-западный ветер. – Примеч. ред.

17

Европейцы (язык туарегов). – Примеч. ред.

18

Птица семейства голубей. – Примеч. ред.

19

Миниатюрная лисица своеобразной внешности, которая живет в пустынях Северной Африки. – Примеч. ред.