Читаем без скачивания Немезида (пер. Ю.Соколов) - Айзек Азимов

– Ну, дорогой, ты же все понимаешь. Нельзя обманывать себя.

– Я знаю, – глухо ответил Фишер. – Но они все-таки могли уцелеть. Ведь могли?

– Да, – ответила Уэндел несколько неестественным тоном, – и дай бог, чтобы так и было. Конечно, их можно обнаружить. По излучению. Но это не все.

– А что еще?

– Коропатский требует, чтобы мы привезли ему какое-нибудь доказательство того, что побывали именно на Роторе, – а как иначе доказать, что, проведя несколько месяцев в космосе, мы вернулись, побывав за несколько световых лет от Земли? И что же такое можно привезти, чтобы ни у кого не возникло сомнений? Предположим, мы обнаружим в пространстве бетонные или металлические обломки. Так ведь подойдет не любой из них. Просто металлический обломок не годится – ведь мы можем прихватить его с Земли. Предположим даже, что нам удастся отыскать что-нибудь особенное – ну, такое, что может быть только в поселениях – так ведь и это смогут посчитать подлогом. А вот если Ротор жив, если он еще существует, не исключено, что мы сумеем уговорить кого-нибудь из роториан вернуться с нами. Человека можно идентифицировать по отпечаткам пальцев, сетчатке, ДНК. Лучше выбрать такого, которого на Земле или других поселениях еще хоть кто-нибудь помнит. Коропатский настаивает на этом. Дескать, так поступил Колумб, привезя из Америки туземцев… Конечно, – Уэндел глубоко вздохнула, – мы не много сможем привезти назад, будь то люди или материальные свидетельства. Когда-нибудь у нас появятся корабли величиной с поселение. Первый звездолет будет небольшим и наверняка примитивным, с точки зрения потомков. И привезти назад мы сможем только одного роторианина – больше в корабль не поместится, – а значит, нельзя ошибиться в выборе.

– Мою дочь, Марлену, – сказал Фишер.

– А если она не захочет? Мы возьмем только добровольца. А им может оказаться один из тысячи, и не исключено, что такового вообще не окажется.

– Она захочет. Я поговорю с Марлевой и наверняка смогу убедить.

– А если ее мать будет не согласна?

– Я и с ней поговорю, – упрямо буркнул Фишер. – Уговорю как-нибудь.

Уэндел снова вздохнула.

– Крайл, прошу тебя, не фантазируй. Неужели ты не понимаешь, что твою дочь мы взять не сможем – даже если она захочет?

– Почему? Почему же?

– В момент отлета ей был только год, и она не помнит Солнечной системы. Ее никто не сможет узнать здесь. Едва ли в Солнечной системе сохранились хоть какие-то сведения о ней. Нет, нам придется выбрать человека средних лет из тех, кто хоть раз бывал в другом поселении, а лучше всего – на Земле. Помолчав, она твердым тоном продолжила: – Вот жена твоя могла бы подойти. Ты же говорил, что она училась на Земле! Об этом наверняка сохранились сведения, н ее будет легко идентифицировать. Но честно говоря, я бы предпочла не ее.

Фишер молчал.

– Крайл, извини, я не хотела тебя задеть, – робко сказала Уэндел.

– Только бы моя Марлена была жива, – медленно произнес Фишер. – Тогда посмотрим, что делать дальше.

Глава двадцать первая

Сканирование мозга

– Прошу прощения, – произнес Сивер Генарр, обращаясь к матери и дочери. Его длинноносое лицо выглядело виноватым, – Не успел я сказать Марлене, что у меня здесь не бывает особенных дел, как тут же начались неприятности с энергоустановкой и мне пришлось отложить нашу беседу. Думаю, теперь нашей невольной размолвке пришел конец, и мы не будем уделять ей большого внимания, Надеюсь, что все можно уже позабыть? Ну как, я прощен?

– Конечно, Сивер, – ответила Эугения Инсигна. Она была заметно встревожена. – Не скажу, что эти три дня были легкими для меня. Мне кажется, что с каждым днем опасность для здоровья Марлены увеличивается,

– А я совсем не боюсь Эритро, дядя Сивер, – возразила девочка.

Инсигна продолжала:

– Я не думаю, что Питт может предпринять какие-то действия против нас на Роторе. И он сам это знает, иначе зачем ему было посылать нас на Эритро?

– Попробую быть честным посредником и удовлетворить обе стороны, – проговорил Генарр. – Помимо того, что Питт может сделать открыто, он прекрасно умеет действовать чужими руками. Эугения, жди беды, если страх перед Эритро заставит тебя забыть об изобретательности и решительности Питта. Начнем с того, что, если ты возвратишься на Ротор вопреки его закону о чрезвычайном положении, он может либо засадить тебя в тюрьму, либо сослать на новый Ротор, либо просто вернуть назад. Ну а если вы останетесь на Эритро, я, конечно, не стану преуменьшать опасность – лихоманка вещь неприятная, даже если ее вирулентная форма уже исчезла. Эугения, я так же, как ты, не желаю подвергать Марлену риску.

– Да нет же никакого риска! – возбужденно прошептала Марлена.

– Сивер, наверное, нет необходимости разговаривать о Марлене в ее присутствии.

– Ты ошибаешься. Я хочу поговорить именно при ней. Мне кажется, она лучше нас с тобой знает, что надо делать. Ее рассудок принадлежит ей, она привыкла к себе самой, нам с тобой остается просто не вмешиваться.

Инсигна издала нечленораздельный звук, но Генарр непреклонно продолжал:

– Я хочу, чтобы она присутствовала, потому что хочу знать ее мнение.

– Но ты ведь уже знаешь ее мнение, – возразила Инсигна. – Она хочет выйти из-под Купола, а ты заявляешь, что мы должны с этим смириться, будто она волшебница какая.

– Ни о волшебстве, ни о том, чтобы выйти, речи не было. Мне бы хотелось предложить вам один эксперимент – естественно, со всеми необходимыми предосторожностями.

– Какой же?

– Начнем с того, что я хотел бы провести сканирование мозга. – Он обернулся к Марлене. – Ты понимаешь, что это необходимо? У тебя есть возражения?

Марлена слегка нахмурилась.

– Я уже проходила сканирование. Все проходят. Без этого в школу не принимают. И при каждом медицинском обследовании…

– Знаю, – мягко перебил ее Генарр. – Эти три дня я не бездельничал. Вот. – Рука его легла на стопку листов компьютерной бумаги в левом углу стола. – Вот результаты всех сканирований твоего мозга.

– Дядя Сивер, ты не все сказал, – спокойно проговорила Марлена.

– Ага, – с удовлетворением проговорила Инсигна. – Что же он от нас скрывает, Марлена?

– Он беспокоится обо мне. Он не может полностью поверить, что мне ничего не грозит. Он испытывает неуверенность.

– Почему ты так решила, Марлена? – удивился Сивер. – По-моему, я вполне убежден в твоей безопасности.

Словно вдруг о чем-то догадавшись, Марлена продолжила:

– Мне кажется, что вы протянули три дня именно поэтому. Вы пытались проникнуться уверенностью – чтобы я не заметила вашего беспокойства. Но у вас ничего не вышло. Я это вижу.