Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Они не посмеют! — запротестовал Масуд. — Ты командуешь кавалерийским полком. В худшем случае, тебя выпорют.

Фадил посмотрел на Масуда, подняв брови.

Масуд почувствовал, как краснеет. — Я не имел в виду…

— Так значит, ты не хочешь быть излишне расточительным, рассчитываясь моей болью?

Масуд отвернулся, сжав кулаки, ощущая одновременно разочарование от рухнувших надежд и смущение.

— Я не должен был вовлекать тебя в это, — он повернулся и посмотрел на пустыню, глядя на горы по направлению на Кватар, куда, скорей всего, и лежал путь Наэмах. Ему хотелось прыгнуть со стены и полететь. — Прости меня, Фадил. Мне следовало самому…

Рука брата мягко тронула его за плечо.

— Я не говорю, что не помогу. Я говорю лишь, что буду наказан, если об этом узнают. Так что давай постараемся, чтобы этого не произошло.

Он подтянул к себе Масуда и обнял его.

Облегчение мелькнуло в глазах Масуда.

— Спасибо. Спасибо, Фадил.

— Ты мой брат, Масуд. Наэмах — твоя любовь. А любовь выставляет собственные требования.

Масуд обнял своего брата, как в детстве, когда ещё были живы их родители, когда мир казался обновлённым и чудесным, когда Узурпатор казался всего лишь древней легендой.

— Как я смогу покинуть город?

Они почувствовали запах ладана, пришедший с улицы. Они посмотрели вниз и увидели полдюжины жрецов Усириана, бога подземного мира, шедших по улице, их тела были с ног до головы закрыты чистыми одеждами из тонкой зелёной ткани. Их склонённые головы скрывались под капюшонами с зелёной вуалью, и каждый нёс с собой маленькое кадило, испускающее ароматический дым. Пешеходы на их пути плевали им под ноги и покрывали ругательствами. Жрецы никак на это не реагировали.

Фадил пригладил бороду и кивнул в сторону жрецов.

— Вот как. Царь-жрец приказал им до наступления ночи покинуть город.

Масуд не мог поверить услышанному.

— Изгнал жрецов? Почему?

— Они должны были обеспечивать вечный сон мёртвых. Если слухи об армии Узурпатора верны — они не справились с этим. Но их неудача — это твой шанс.

Масуд поднял руки и покачал головой.

— Я не смогу вести себя, как жрец. Если кто-нибудь спросит меня…

— Никто не сделает этого. Жрецы пообещали молчать до тех пор, пока указ царя-жреца не будет отменён. Ты спрячешься среди них и вместе с ними выйдешь из города. Никто и не ждёт, что ты будешь говорить.

Масуд оживился от этой идеи. Он потёр подбородок.

— Но тебе придётся путешествовать пешком, — продолжал Фадил. — Изгнанным жрецам не дадут лошадей.

— Наэмах уехала на повозке. Я легко догоню её.

— Тогда, решено.

Масуд не мог поверить в свою удачу. Он должен сделать подношение Баст в знак благодарности.

— Пойдём, — сказал Фадил. — Мы должны достать тебе одежду, чтобы ты выглядел соответствующе. Большинство жрецов Усириана уже покинули город.

Когда они спустились по одной из многочисленных лестниц, ведущих на стены, Масуд спросил: — Фадил, как ты думаешь, они… чувствуют что-нибудь? Создания Узурпатора? Как ты думаешь, они осознают, что с ними произошло?

— Я не думаю, что они живы. Не больше, чем деревянные доски.

— Я слышал, что… их последние мысли остаются с ними и сводят их с ума.

Фадил, никогда не позволявший столь причудливым мыслям поселяться в своей голове, покачал головой.

— Они мертвы, и от них не осталось ничего. Выброси эти мысли из головы. Тёмные искусства всего лишь заставляют двигаться мёртвую плоть, не более того. В любом случае, они всё ещё далеко отсюда, так что ты всё равно ничего не увидишь. Но ты должен спешить. Как бы то ни было, но война грядёт, и уже довольно скоро.

— Что будет с тобой и твоими людьми, Фадил? Вы кавалеристы, а осада это…

— Когда появятся первые мертвецы, я с моими отрядами выйду в пустыню, чтобы уничтожить как можно больше, а затем вернусь в город. Царь-жрец желает нанести максимально возможный урон врагу ещё до начала осады.

— Это кажется небольшой победой.

Фадил кивнул.

— Возможно. Но крупные победы состоят из множества мелких. Кроме того, иногда боги дают лишь мелкие победы.

— Верно.

— У нас есть долг. У тебя и у меня, — сказал Фадил. — Мой — в городе. Твой — в твоём сердце. Время их исполнить. А теперь, давай добудем тебе облачение.

Переполненные улицы пахли потом и содержимым ночных горшков. Масуд оглядел скопление пешеходов, верблюдов, лошадей и повозок сквозь закрывавшую лицо вуаль жреческих одеяний.

— Вот ещё один, — закричал Фадил, возвышаясь на коне над толпой. Он выдернул Масуда, облачённого в одежды жреца, и пихнул его к трём жрецам Усириана. — Проваливай, собака!

Священники, также облачённые в мантии и скрывшие лица под зелёной вуалью, едва взглянули на Масуда. У них были посохи, бурдюки и те немногочисленные вещи, что им удалось взять с собой. Масуд скрывал под мантией хопеш.

Толпы, заполнившие улицы, махали кулаками и выкрикивали ругательства, выставляя напоказ свою ярость, словно оружие. Масуд сгорбился под их натиском. Полуголый ребёнок выбрался из толпы и плевал в них, вызывая приветственный рёв толпы. Содержимое ночных горшков лилось на них с балконов домов.

— Если вы не можете оставить мёртвых мёртвыми, значит, боги решили, что вы должны присоединиться к ним! — кричала очень толстая женщина. Она бросила камень, который попал в голову жрецу, шедшему перед Масудом. Жрец пошатнулся, и толпа подалась вперёд, как будто брошенный камень сломал удерживавший их до этого момента невидимый барьер. Масуд бросился вперёд и подхватил падающего жреца, не давая тому упасть и быть растоптанным разъярённой толпой.

— Прочь! — крикнул Масуд, слишком поздно осознав свою ошибку.

Священник, которому он пытался помочь, повернулся к нему лицом. Масуд мог представить себе выражение шока на его лице, скрытом зелёной вуалью.

— Он заговорил! — крикнул кто-то в толпе, указывая на Масуда. — Клятвопреступник! Клятвопреступник!

— Назад! — крикнул Фадил, гарцуя на коне вокруг четырёх жрецов. — Все назад. Они изгнаны по приказу царя-жреца. Они изгнаны по приказу царя-жреца. Назад!

Фадил поднял коня на дыбы, и толпа отступила, не переставая кричать.

— Пошли! — крикнул Фадил священникам, подталкивая их в сторону западных ворот. Толпа сомкнулась за ними, море испуганной, разъярённой плоти, удерживаемое от разлива лишь скрытой угрозой, прозвучавшей в голосе Фадила.

Фадил выехал перед жрецами и слез с коня, передав поводья одному из своих людей.