Читаем без скачивания Камелия - Лесли Пирс

Крики и яркий свет, упавший на тротуар, заставили ее обернуться. Компания студентов с бутылками в руках выходила из дома, который стоял рядом с антикварным магазином.

— Пойдем на вечеринку? — предложил один студент, помахав ей бутылкой. — Это вниз по Финбороу-роуд.

Их веселость подействовала на Камелию успокаивающе. Сунув сумку под мышку, она зашагала к Бифорт-стрит.

Улица была пустынной. Наверху, по Кингс-роуд, проезжали машины, но в этом районе все спали.

На этой улице Камелия и Би мечтали жить. Однажды на Рождество они рассматривали один из домов через чугунный забор. В комнате горел свет, виднелся накрытый к ужину стол, серебряные подсвечники, красные салфетки и цветы. Служанка в кружевном переднике заканчивала сервировку. Подруги с завистью наблюдали за этой картиной. Во дворе стояла нарядная елка, на двери висел рождественский веночек, у входа красовался серебристый «Мерседес». Наверху, за закрытыми шторами, хозяйка дома, наверное, застегивала молнию вечернего платья, купленного на Бонд-стрит.

Но сейчас ничего не было видно. Все окна были темными. Можно было только различить блеск дорогой краски на двери и канапе под цветущей вишней в саду.

Вдруг раздался какой-то скрип, напугавший Камелию. Она остановилась, оглянулась, но ничего не увидела. Бросив сигарету в мусорный ящик, она продолжила свой путь, решив, что ей все это послышалось.

Через несколько секунд Камелия почувствовала, как чьи-то руки сомкнулись на ее шее. Не успела она закричать, как жирная рука закрыла ее рот.

Все произошло слишком быстро. Еще мгновение, и она скрылась бы от него. Ее сумка упала, все содержимое высыпалось на тротуар. По зловонному дыханию Камелия сразу догадалась, что это был Хенк, — еще перед тем, как увидела яркий край его рукава.

— Ты решила, что ты самая умная задница на свете, — прошипел он. — Я знал, что ты живешь не там. Раньше ты говорила, что живешь возле реки. Ты решила, что я похож на идиота?

Камелия пыталась вырваться из его рук, но он держал ее очень крепко.

— Знаешь, что я тебе за это сделаю? — Голос Хенка хрипел от переполнявшей его злобы. — Хочешь, чтобы я это произнес?

Камелия не могла ответить. Она пыталась освободить свой рот, чтобы укусить его, лягала ногами, размахивала руками, пытаясь его ухватить.

Но чем больше она старалась, тем крепче американец ее держал. Он так сильно запрокинул ее голову, что чуть не сломал ей шею. Коленом он подтолкнул ее к открытым воротам и затащил в темный сад.

Интуиция подсказывала Камелии, что если Хенк собирался ее изнасиловать, тогда ему надо будет повернуть ее лицом. Она перестала сопротивляться и позволила ему затащить себя в сад. Она решила ждать удобного момента.

Когда он отпустил ее шею и одновременно освободил рот, Камелия закричала что есть силы и пнула его коленом. Но крик не напугал его, и он остановил колено, повернувшись боком. Вдруг он схватил ее за горло и сжал так, что у нее глаза чуть не вылезли из орбит.

— Я служил в морской пехоте, — прорычал он, — и знаю по крайней мере десять способов, как тебя убить. Но у меня на уме совсем другое.

Грудь Камелии чуть не разорвалась, когда Хенк сильнее сдавил ее горло. У нее кружилась голова, она почти ничего не видела. Внезапно Камелия подумала, что изнасилование лучше, чем смерть. Американец, продолжая держать ее за горло, ударил по ногам так, что она упала на спину. Не отпуская хватки, он лег на нее, уперевшись коленями в землю.

— У меня было полно англичанок во время войны, — прорычал он, придавив пальцем трахею. — Они отсасывали у нас за колготки и консервы, а потом смеялись за нашими спинами. С тех пор ничего не изменилось, несмотря на то что мы для вас выиграли войну. Вы все такие же надменные.

Странные мысли лезли Камелии в голову, когда Хенк придавил ее своим весом. Би была дома и ждала ее, двадцать фунтов лежали сейчас в лифчике, любимая шубка валялась в грязи. Но все это было неважно по сравнению с изнасилованием или смертью.

Хенк искал что-то в кармане, держа Камелию одной рукой. Вдруг он засунул какую-то тряпку ей в горло так, что у нее начались позывы к рвоте.

Сейчас Камелия могла лишь смотреть на него с мольбой. Одним коленом Хенк с силой прижал ее к земле. Как только она начинала бить его руками, он сильнее сжимал ее горло.

— Наконец-то ты поняла, — прошептал он, когда Камелия замерла. — Сейчас я насажу тебя, как индейку в День благодарения.

В его руках появилось что-то белое и длинное. Он быстро завязал петлю у нее на шее и сильно ее затянул. Затем он ухмыльнулся, и это было страшнее, чем крик.

На другом конце веревки Хенк сделал еще одну петлю и надел ее Камелии на запястье. Когда он снял ботинок с ноги Камелии и засунул в петлю еще и ступню, девушка догадалась, что он задумал. Она поняла, что умрет медленной и мучительной смертью.

Она собрала все силы, пытаясь вырваться.

Как только Хенк свяжет ее руку и ногу с одной стороны, то потом перейдет на другую сторону, и тогда она задушит себя, стоит ей только шевельнуться.

Камелия неистово брыкалась под его телом, металась каждый раз, как только слабла хватка на горле, но американец придавил ее, как танк, а веревка все туже затягивалась на шее.

Когда он поднял вторую ногу к руке, Камелия была почти в бреду. Раздался громкий треск, похожий на выстрел. Девушка поняла, что он сломал ей лодыжку.

Боль затмила все: мокрую траву, зловонное дыхание, даже предстоящее изнасилование. Камелия оказалась в критическом положении — петля все сильнее затягивалась у нее на шее. Слезы на щеках стали ледяными. Крики застряли у нее в горле, их слышала только она.

— Я видел, как парни проделывали такое с негритянкой, — сказал Хенк, как бы между прочим, задирая юбку Камелии. — Если ты будешь лежать спокойно, то, возможно, выживешь, будешь сопротивляться — умрешь.

Камелия дрожала и горела одновременно. Она думала о сломанной ноге и о том, чтобы не опустить ее. Даже в таком положении она видела, как Хенк расстегнул ширинку и наклонился между ее широко раздвинутыми ногами.

— Давайте глянем на промежность, которая не продается, — проговорил американец, наклоняясь вперед и хватая Камелию за бедра. Разрывая колготки, он снова потревожил ее ногу. По телу прошла новая волна боли. Потом он потянулся к ее трусикам. Его пальцы, разорвав ткань, врезались в нежную плоть. Почувствовав холодный воздух, Камелия поняла, что она обнажена, но это было не страшно по сравнению с невыносимой, мучительной болью.

Хенк опустился на колени. Его лицо скрывала тень, дергающийся локоть вырисовывался при свете уличного фонаря, стоявшего прямо за высоким забором. Почему никто не идет мимо? Как могут люди спать, когда такое происходит под их окнами?