Читаем без скачивания Секунду, я что злодей? - Игорь Берков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она дотронулась до полупрозрачной фиолетовой мембраны.
— Они неразрушимы, — вышел вперед шестой герой. — Поэтому тюрьма и называется абсолютной.
— Как мило… Неразрушимы. Даже если я сделаю так?
Тело Эйры покрылось разрядами, внутри куба полетели молнии, а потом она и сама стала молнией. Белая вспышка металась внутри клетки. Треск всё нарастал, иногда сквозь мембрану пробивались небольшие искры.
— Не выдержит… — шестой герой быстро разочаровался в стойкости своего заклинания.
— Выдержит, — ответил я.
В прошлый раз выдержала.
Наконец молния поняла всю бесперспективность своей затеи. Количество искр уменьшилось, и белый огонек успокоился.
— Ладно, — протянула девочка, вернувшись в человеческую форму. — Подловили. Этот куб ведь не магия, так? По крайне мере не наша магия.
— Молчи, отродье, — выкрикнул третий герой. — Или умрешь.
— Умру? — рассмеялась Эйра. — Раз тюрьма абсолютна и ничего из себя не выпускает, значит, она и впустить ничего не сможет, так? Голодом меня заморить не получится, а если отменишь призыв, я просто убью вас. Ваш единственный шанс выжить — склониться перед императором человечества!
— Давай, — сказал я.
— Сжатие, — приказал шестой герой.
Две стенки куба медленно пошли на сближение.
— Даже так? — Эйра ничуть не смутилась. — Тогда вы умрете еще раньше. ОН не позволит навредить мне.
Шаг первый отработан идеально. Всё идет ровно так же, как и в прошлый раз. Значит, если нигде не накосячу, второй шаг тоже будет успешным. Дело останется за третьим.
Запуски ракет с других точек должны перетянуть на себя Красного Птенца. Пока он работает внештатным ПВО, Люциас будет один. Один против семерых. Убьем его, и шестьдесят процентов работы по спасению мира будет выполнено.
На этой линии он уже поглотил Сэлэсию и пробудился как Экспансия. Пусть внутри него сейчас сразу два божественных осколка, мы справимся. В прошлый раз почти справились. Нужно лишь чуть подкорректировать тайминги второй клетки.
Фиолетовые мембраны куба коснулись тела Эйры, зажав ее между собой.
— Вы умрете через три, два… — она начала отсчет, второй шаг выполнен, — одну…
Вот сейчас всё и решится. Если третий герой попадет — мы победили. Промажет хоть на долю секунды, и наши шансы упадут до одного-двух процентов. Давай, Люциас, попадись.
— Абсолютная тюрьма! — крикнул шестой герой, в этот раз чуть быстрее, чем в прошлый. В прошлый я сказал ему ориентироваться на буку «у», произнесенную Эйрой. В этот — на буку «н».
Раздался свист. Все обратили взор в воздух. В трех метрах над палубой висела еще одна фиолетовая клетка. Пустая. Она появилась и так же быстро растворилась, не оставив и следа.
Мое сердце упало в пятки. А на палубу упала голова шестого героя. На том месте, где он стоял, зияла дыра, уходящая вглубь авианосца.
— Промахнулись, — закричал пятый. — Ты говорил, вариант верняковый.
«Он и был верняковым», подумал я про себя.
Если бы на приманку клюнул Люциас, всё бы получилось. В прошлый раз он и клюнул. Но не в этот. Чёрт, придется начинать всё с самого начала.
Я сел на палубу.
— Эй, ты чего? — подбежала ко мне Диана.
— Всё кончено, — ответил я. — Неудачная линия, попробую еще раз.
— Что значит еще раз?! А как же мы?
— Вставай, придурок, и сражайся, еще ничего не решено, — закричал пятый герой.
На герое номер шесть сработал скилл воскрешения. Его голова покрылась золотистым сиянием, и он вдохнул. Вновь появилось тело, правда, на этот раз голое. Система наградила его всего одним «воскрешением», и оно оказалось потрачено ни на что.
— Я промазал? — спросил он, поднявшись.
— Готовь клеть, малой!
— Понял.
— Пифий, если ты не встанешь, я сам тебя прикончу!
— Да пожалуйста, — ответил я.
Они еще не знали, с чем мы столкнулись. А я знал. Проблема не в промахе абсолютной тюрьмы. У нас изначально не было ни шанса. Эта линия сломалась гораздо раньше. Вот только непонятно когда и по какой причине. Никаких серьезных отклонений от тридцать четвертой регрессии я старался не допускать.
Герои суетились по палубе, занимали круговую оборону. Жаль их разочаровывать, но сражения не будет.
За тридцать пять жизней кое-что удалось выяснить о злодеях.
И Люциас, и Сэлэсия несут в себе дуаль — некую двойную частицу. Абстрактный концепт, состоящий из двух противоположностей. Для Люциаса это будет Экспансия и Освобождение, для Сэл — Разрушение и Созидание.
В начале, когда моя регрессия только начинается, их человеческие личности способны сдерживать порывы своих частиц. Но с течением времени происходит истончение. Деградация, чей пик приходится на четвертый год. Тогда тело Люциаса занимает Экспансия, а тело Сэлэсии — Разрушение.
В этот момент они обычно сражаются друг с другом, пока один не съест другого. И тогда рождается существо запредельной мощи. Монстр, внутри которого две дуали. Но даже его можно победить.
А вот кого победить нельзя… Есть еще третий носитель. Красный птенец. Он давно ходит по этой планете, и ему каким-то образом удалось подчинить свою дуаль и сохранить личность. Причем я понятия не имею, что представляют из себя его частицы. Обычно он в разборки не лезет, но нечто в линии способно спровоцировать и его. Пока я не нашел эту связь, знаю лишь, что из трех попыток поглотить другие дуали все три были успешными. Эта — четвертая.
Небо померкло.
— Что происходит?
Сквозь облака пробился красный свет мертвой жизни. Океан забурлил и обратился кровью.
— Пифий, что происходит? — рядом со мной присела Диана.
— Конец света, — я обнял ее за плечо. — Я обязательно спасу тебя. В следующий раз.
— Пифий, Пифий… — она уткнулась в меня.
— Люциас, Люци, это ты? — по палубе бегала напуганная Эйра. — Я не чувствую связи.
Другие герои еще собирались сражаться. Они не понимали.
«Та-а-ам горы высокие-е-е» — долетело до нас многократное эхо.
«Та-а-ам степи бескрайние-е-е»
Я понятия не имею, почему в конце света всегда играет Лев Лещенко, спетый тонким детским голоском. Этот мир и без того достаточно странный, чтоб разбираться еще и в этом.
«Та-а-ам ветры летят, по проселкам пыля-а-а…»
В авианосец начали безостановочно бить молнии, а из молний выходить всё новые Эйры. Сначала они ухмылялись, потом замечали других себя, в недоумении начинали осматриваться.
Посыпались с неба головы третьего героя. Все слова, сказанные на палубе, начинали повторяться и зацикливаться, становясь заевшей пластинкой. Реальность трескалась и распадалась на куски.
Носитель одной дуали — угроза планетарного масштаба. Если кто-то соберет в себе две, он получит достаточно сил, чтобы уничтожить галактику. А три…
Когда одно существо поглощает
