Читаем без скачивания Дракон с королевским клеймом (СИ) - Штерн Оливия

— Была… — эхом выдохнула Вельмина.

Что там теперь, с ее стариками? Куда подались? Или вернулись в дом де Триолей? Хотя… как им вернуться, дом-то отобрал Ариньи, которого потом тоже убили, мучительно и жутко.

— Меня учили готовить, в детстве и совсем чуть-чуть, — наконец ответила она, потому что серые глаза короля-дракона смотрели на нее пристально и с любопытством.

— То есть, — он хмыкнул, — то есть ты все забыла?

— Вспомню, — буркнула Вельмина.

И, хотя ей очень хотелось просто лечь на лежак и закрыть глаза, она все же сказала:

— Если ты разведешь огонь, то я уж как-нибудь сварю кашу.

— С салом, — уточнил Итан.

У Вельмины зародилось чувство, что он специально обсуждает с ней всякую ерунду, исключительно чтобы она смогла забыть, хотя бы на время забыть о том, что с ней сделали.

За это она должна быть благодарна ему… Да она и была, и даже больше, чем благодарна, только вот все теперь было бессмысленно. Ему не нужна такая, как она. Королю-дракону подойдет королева, настоящая, светлая и чистая во всех смыслах.

Потом она с удивлением наблюдала за происходящим. Итан как будто и не устал: принес воды в одном из горшков, наломал сухих еловых веток и сложил их на жаровне маленьким шалашиком. Вельмина, сидя прямо на полу у сундука, выудила еще один пустой горшок, даже ложку нашла, вырезанную из дерева. Каше предстояло быть овсяной. С салом.

— Вряд ли это будет так вкусно, как ты привык есть во дворце, — задумчиво сказала она, устанавливая горшок на жаровню с догорающими ветками.

— Но уж всяко вкуснее, чем в королевской тюрьме.

Вельмина взрогнула, когда он опустился на пол рядом, со спины, и положил руку на плечо.

— Зачем ты меня постоянно трогаешь?

— Мне нравится тебя трогать, вот и все.

— Не надо, — Вельмина вздохнула, — ничего хорошего из этого не выйдет.

И непроизвольно сжалась в комок, когда Итан потянулся к ней, сгреб в охапку и прижал спиной к себе.

— А как же предсказание? — от его шепота встали дыбом волоски на шее, — ты помнишь?

Вельмина закрыла глаза. О-о, как она устала. Устала настолько, что даже пропало желание побыть одной, загородившись от всего мира стеклянной непроницаемой стеной. Она погружалась в апатию, и уже стало все равно, что будет дальше. Пожалуй, только серое стеганое одеяло на лежаке выглядело привлекательно.

— Чушь все это, — устало выдохнула она, — да и ты уже был мужем королевы. Меня нет в твоем предсказании.

Итан не ответил, но и ее не отпустил. Так они и сидели на полу, молча, дожидаясь, пока овес разварится настолько, что его можно будет есть. Случилось это уже поздним вечером, когда за пыльным оконцем стояла кромешная темнота, а в домике свет давали только угли в жаровне. Итан снова потребовал сала, и Вельмина покорно отковырнула ложкой желтоватый завиток, бросила его поверх булькающего варева. Потом молча обернулась, протянула ложку.

— Э, нет, так не пойдет, — он покачал головой.

В багровом свете углей светлые глаза казались золотыми и совсем драконьими.

— Ты ешь сперва.

— Я устала. Мне очень хочется туда, — Вельмина кивнула на лежак.

— Вот съешь три полных ложки, и можешь ложиться, — тоном, не терпящим возражений, сказал Итан.

Возможно, случись это тогда, когда Вельмина ещё была госпожой де Триоль, она бы возмутилась и воспротивилась. Да кто он такой, чтоб указывать? Но той Вельмины больше не осталось. Была лишь смертельно уставшая больная женщина.

Вельмина молча зачерпнула полную ложку, долго дула нее, и только потом аккуратно собрала кашу. Конечно же, овес не доварился и был жестковат. Но не сидеть же над этой кашей до утра? Кое-как прожевав пресную и жирную кашу, она наполнила вторую ложку. Итан внимательно наблюдал и молчал. После третьей ложки она выразительно на него глянула и снова протянула ложку.

— Хорошо, — он кивнул, — иди, устраивайся. Я к тебе присоединюсь чуть позже.

Съеденная каша почти мгновенно устремилась обратно, так что пришлось дышать глубоко и часто, чтобы как-то ее удержать в желудке.

— Ко мне? — наконец выдавила Вельмина.

— Ну а как еще, — Итан с наигранным удивлением даже руками развел, — король-дракон не может спать на полу.

— Тогда я на полу посплю, — торопливо сказала она.

— Иди в кровать, — повторил Итан, — пожалуйста… не создавай лишних трудностей из пустяка.

И снова она не смогла ослушаться. Но оно того стоило. Едва Вельмина легла поверх одеяла — ну не ложиться же на голые доски? — как веки потяжелели, а тело наоборот, сделалось легким-легким, словно перышко.

Она подремывала, пока Итан стучал ложкой, мысли снова превратились в грустных темных лошадей, которые тихо брели куда-то в тумане. Вельмина раз за разом повторяла про себя, что все, что с ней произошло — это только потому, что кто-то счел это удобным для претворения в жизнь собственных планов. Это было так ужасно, что в голове не укладывалось. И самое страшное, что тот принц, тот кровавый кукловод, ни на минутку не задумался, а что же будет потом с ней? Впрочем, ее могли и убить напоследок, а потом показать Итану — мол, видишь, что король Аривьена приказал с ней сделать?

Невыносимо…

Глухой стук ложки внезапно прекратился, и Вельмина проснулась от наступившей тишины. В темноте силуэт Итана был едва различим, но она слышала его тихое дыхание, слышала скрип половиц под ногами — он подошел к лежанке и, думая, что Вельмина спит, некоторое время просто стоял рядом.

«Я не вынесу, если он ляжет рядом и снова будет меня обнимать», — сонно подумала она.

— Подвинься к стенке, — тихо попросил Итан, — тут места хватит двоим.

— Обещай, что не будешь… — начала Вельмина, но осеклась.

Что — не будешь?

Прикасаться?

Она ведет себя, как свинья. Изводит человека, который ее спас.

И Вельмина подвинулась к стенке. Повернулась на бок, спиной к Итану, почти влипла в сруб — лишь бы только расстояние между ними осталось побольше. Ей казалось, что, если он ее обнимет, снова будет нечем дышать, а сердце подскочит к горлу.

Доски скрипнули под тяжестью короля-дракона.

Вельмина затаила дыхание.

Но Итан внезапно решил проявить деликатность: он тоже повернулся к ней спиной. И получилось так, что Вельмина просто грелась в тепле его большого тела. А потом она услышала его тихий голос.

— Я вот что тебе скажу. Понимаю, что это тяжело, но… Надо все, что случилось, просто оставить позади и идти вперед. Жизнь на этом не заканчивается.

— Зачем идти? — шепотом ответила Вельмина, — у меня не осталось ничего. Даже меня самой уже не осталось.

- Глупости. Ты — это все та же ты. Ничего не изменилось. И я сделаю все, чтобы ты снова была счастлива.

Вельмина сжалась.

— Ты… ты что, хочешь… быть со мной?

— Почему нет?

— Я же… они…

— Но ты — это все та же ты, Вельмина. И, знаешь, я доверяю себе. Потому что я никогда — слышишь? — никогда не превращался в дракона без катализатора. Это был первый раз… когда мне сказали, что с тобой сделали. Ты понимаешь, что это значит?

Она понимала. Но все равно ничего не могла сделать ни с собой, ни с грустными мыслями, которые разбредались в разные стороны.

— Что, если я никогда не смогу дать тебе того, что ты хочешь? — только и спросила она.

— Ничего, я терпеливый, подожду, — ответил король-дракон.

И зевнул. Пробормотал:

— Как-то неудобно спать на боку. Давай-ка я лягу на спину, а ты положишь голову мне на руку. Так будет удобнее.

Сказано это было так обыденно, и так мирно, что Вельмина не стала возражать. И действительно, так оказалось удобнее. Она даже осмелела и вытянула руку поперек Итана, а он просто лежал на спине и не делал никаких попыток ее обнять. Под щекой Вельмины была твердая рука Итана, а еще… ее окутали сонное, уютное тепло, и тишина, и запах дыма. Уже засыпая, Вельмина подумала, что Итан очень хорошо отстирал одежду. От него не пахло кровью. Только солнечным теплом и лесной свежестью — если, конечно, солнце вообще может иметь запах.