Читаем без скачивания Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа

Усилия стольких мужчин, женщин, стариков и детей, трудившихся дни и ночи напролет, чтобы построить самую быструю на свете пирогу, лодку, о которой прежде никто и мечтать не мог, лишения, которые с достоинством претерпевали моряки и воины, и самое главное, жизни их товарищей – все теперь казалось пустым и никому не нужным. Оказалось, что все эти жертвы ничего не значат для принцессы, которая, как похотливое животное, готова была на все, лишь бы снова предаться отвратительной страсти с убийцей своего отца. О боги! О Тане! Какой стыд! Какой ужас!

Тапу Тетуануи не мог подобрать слов, чтобы должным образом выразить свои чувства. Он больше двух часов без отдыха откачивал воду в напрасной попытке измотать себя и не думать о случившемся. В конце концов он выдохся и присел рядом с другом, который, как и он, казалось, не мог найти себе покоя.

– Мы должны выбросить ее за борт! – вместо приветствия заявил мрачный Ветеа Пито. – Вышвырнуть ее за борт, и пусть ею займутся акулы. – Он криво улыбнулся. – Хотя, может, и они побрезгуют, ведь она – хуже акулы!

– Выбросить за борт – все равно что убить ее. И кто же отважится на это?

– Я сделал бы это с большим удовольствием, если бы это был кто-то другой. Но при одной только мысли, что я могу превратиться в белую акулу, я от страха не могу и рукой шевельнуть.

– Так же, как и все остальные, – заметил Тапу. – В конце концов, Таароа даровал власть нашим правителям, и только он может лишить их ее.

Ныряльщик испытывающе посмотрел на друга.

– Ты действительно так считаешь? – спросил он.

– Мне так всегда говорили, и, зная Памау, я никогда не сомневался в божественной справедливости.

– Ив кого же пошла она?

– Не знаю, – признался юноша. – Но помню, что Хиро Таваеарии утверждал, что женщины – самые странные и таинственные существа на земле. Никто не может сказать, что у них на уме и что ими движет. Внутри женщины запутанный лабиринт. Только если мужчина сумеет пройти по нему, он завладеет ее душой… – Чуть помолчав, Тапу продолжил: – Душа некоторых женщин таится «там».

– У Майаны точно нет.

– Конечно, у Майаны нет. Но Ануануа не такая, а может быть, другим является и Октар…

– Нет, – убежденно возразил Ветеа Пито. – Он именно такой, каким кажется. Если бы он был другим, то остальные девушки тоже открыли бы ему свои души, а не дрожали бы при одном звуке его имени. Все дело в ней, в Ануануа! Она бессердечная сука, у которой наступила течка. Почему только он не растерзал ее, как Пуруа?

– Знаешь, я чувствую себя таким ничтожным, – со вздохом проговорил Тапу Тетуануи. – Мы должны что-то сделать, чтобы освободиться от нее, но я не знаю что.

– Мы обязательно что-то придумаем, – тихо, но уверенно сказал Ветеа Пито. – У нас достаточно времени, да и до дома мы доберемся не скоро…

– О-к-т-а-р!!!

Душераздирающий крик заставил их подскочить на месте. Даже гребцы на какое-то мгновение сбились с ритма. Каждый раз, когда этот нечеловеческий крик разносился над палубой «Летучей рыбы», казалось, что такой же нечеловеческий крик раздавался в ответ оттуда, где небо встречалось с океаном. Все, кто находился на борту, понимали, что кровожадный король Те-Оно бросится на поиски той, кого так любил.

А это была безумная любовь, безудержная страсть, которую испытывают только сошедшие с ума люди. Их чувства не приносили им счастья и покоя, напротив, любовь их была подобна раскаленным углям и причиняла лишь муки. Это было постоянное, не проходящее чувство голода, заставляющее их практически пожирать друг друга.

Всей команде «Марара», для которой любовь и секс являлись чем-то легким и прекрасным, простым и естественным, чем-то, что создал великодушный бог Таароа для того, чтобы его создания могли наслаждаться друг другом, эта болезненная связь между звероподобным гигантом и хрупкой девочкой-подростком казалась столь же странной, как если бы речь шла о связи морской черепахи и малюсенькой красноперой птички а’а, олицетворявшей бога Оро.

Тапу Тетуануи вспоминал свои страстные встречи на пляже с Майаной, которую любил так, как не мог любить женщину никакой другой мужчина, и ему, как он ни старался, было трудно вообразить, что подобная прекрасная, нежная связь могла превратиться в разрушительную страсть, из-за которой даже принцесса позабудет о чувстве собственного достоинства.

– Нам нужен ветер.

Тапу поднял голову и посмотрел на Мити Матаи, чей голос вывел его из глубокой задумчивости. Тапу встревожила озабоченность, написанная на лице моряка, пристально всматривающегося в горизонт.

– Ты думаешь, они нас преследуют?

– Думаю, что да.

– Но ведь они знают, что наша лодка намного быстрее их, – сказал юноша.

– Когда дует ветер, то да, – ответил старый капитан. – Но как только наступит штиль, они станут быстрее нас. Вспомни, что у них на каждом борту по двадцать отборных гребцов, а у нас и десяти не наберется.

– Может быть, они решили вернуться на остров? – с надеждой в голосе предположил Тапу.

– Сомневаюсь, – возразил главный навигатор. – Те-Оно хорошо знакомы с этими водами и знают лучше нас местные течения и мертвые зоны, так как они находятся в своем Первом Круге, в то время как мы находимся в Пятом. – Он задумчиво почесал бровь. – Нужно быть очень внимательными, отмечать малейшие изменения. Очень и очень внимательными.

Беспокойство капитана не было беспочвенным, так как «Марара» снова оказалась очень близко к экваториальной линии. Сильное течение сносило их к востоку, в то время как пассаты – как северные, так и южные – постепенно теряли свою силу, и над водой висело плотное знойное марево.

Как всегда, с наступлением вечера подул легчайший бриз, продлившийся чуть более часа. Когда же на землю опустилась ночь, ветер окончательно стих. Океан застыл, над ним повисла мертвая тишина. Не слышно было даже всплесков воды, разрезаемой корпусами катамарана.

Из глубин начали подниматься видения. В полночь Тапу Тетуануи увидел, как миниатюрная фигурка принцессы появилась на палубе, девушка, выбравшаяся из своего укрытия, взобралась на нос правого корпуса и застыла там на целых три часа, время от времени всматриваясь в темноту.

О чем она думала?

Мити Матаи тоже наблюдал за ней, и Тапу заметил выражение растерянности на его лице, будто он тоже не мог поверить в то, что девочка, которая не так давно играла у его ног, теперь стала жертвой болезненной страсти.

– А я на нее наступил, – вдруг прошептал он. – Прости меня Тане. Наступил на свою королеву. – Он повернулся к своему ученику, который вдруг остро почувствовал ту же печаль, что охватила капитана. – Какую же кару уготовит мне Таароа, когда он позовет меня к себе?