Читаем без скачивания По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла - Генри Мортон

А многие авторы — среди них попадаются ученые с мировым именем — и вовсе переселяются в такую келью на все время работы. В библиотеку приезжает и множество совсем неизвестных людей. Трудно определить по длине бороды или размаху бровей, чем занимается в своей нише такой посетитель. То ли он исследует Артуровский цикл, то ли мучительно бьется над расшифровкой демотического письма в надежде пролить новый свет на текст Евангелия.

А здесь, в соседних закутках, расположилась стайка девушек, готовящихся к выпускным экзаменам. Они сидят, углубившись в ученые трактаты, посвященные Риму в эпоху императора Нерона и святого Павла.

Если б не эти стриженые девичьи головки да не шелковые чулки песочного цвета, я бы, пожалуй, поверил, что попал в какой-то средневековый монастырь.

Снаружи, на Динсгейт, кипит обычная жизнь: тысячи мужчин и женщин проходят мимо, не обращая внимания на дом, который скромно стоит в стороне от дороги. Да и дому тоже нет дела до случайных прохожих, ибо он отрешен от мирских забот и сконцентрирован на сокровищах духа. Это подлинное святилище разума! А сотворившая его женщина находится тут же — она стоит изваянная из белого мрамора и смотрит на противоположный конец нефа, туда, где высится статуя ее мужа.

«Для большинства людей, — писал доктор Фэйрберн в 1899 году, — это просто библиотека Джона Райлендса, воздвигнутая благодаря беспримерной щедрости его вдовы… Но для тех немногих, кто знает истину, библиотека есть и навсегда останется удивительным и редким чудом — свидетельством искренней любви женщины к своему мужу и желания увековечить его память».

В хитросплетении боковых улочек и переулков, примыкающих к Смитфилдскому рынку, происходит непрерывный круговорот людей. Тысячи мужчин, женщин и детей, плотно сжатых в толпе, медленно перемещаются в свете керосиновых горелок. Каждую неделю они приходят сюда, чтобы насладиться сознанием собственного — пусть небольшого, пусть временного — богатства. Здесь можно встретить женщин в сабо и шалях, фабричных девушек, одетых совсем по-городскому, молодых парней, которые прогуливаются под ручку со своими подружками, и мужчин постарше в окружении их семейств. Это бесконечный карнавал, утомительный в своем однообразном веселье.

Трепещут на ветру тонкие язычки пламени в уличных фонарях. В воздухе пахнет грушевыми леденцами, моллюсками и керосином. Булькают на кострах огромные чаны, в которых варятся ириски на потребу гуляющей публике. Со всех концов несутся крики рыночных зазывал, перекрывающие и шарканье тысяч ног, и гул человеческих голосов. Владельцы лотков проявляют завидную настойчивость, используют все способы (вплоть до насмешек и прямых оскорблений), лишь бы зацепить и удержать подле себя эти бледные равнодушные лица. И все наперебой предлагают: купи, купи, купи!

Я смотрел и поражался: насколько же переменчивая и многоликая структура — большой город. Казалось бы, всего несколько переулков отделяет это место от Пиккадилли, Маркет-стрит, Динсгейт, а совсем другой мир!

Все ремесла здесь группируются по улицам. В этом отношении здешний рынок ничем не отличается от каирского или тунисского базара. В одном конце обосновались лекари с медицинским патентом, в другом торговцы сластями, в третьем продавцы фарфора. Неподалеку от них целый ряд отведен торговцам золотыми часами — не выходящий из моды товар! На улице холодно, идет дождь, из переулков задувает промозглый восточный ветер. А посетителям рынка все нипочем: десятки мужчин и женщин стоят вдоль стен, поглощают мороженое и кашляют.

Здесь вы можете купить все, что угодно — от жареной трески до платоновской «Республики».

В темных, укромных переулочках отираются продавцы собак. Они прохаживаются туда-сюда, а из-за пазухи у каждого выглядывает маленькая мохнатая мордочка. Обычно такой тип бочком подкрадывается к вам и простужено сипит (продавцы собак почему-то перманентно простужены):

— Мистер, не желаете отличного рыжего щенка?

И указывает на жалкое создание, которое сидит в сторонке и нерешительно посматривает в вашу сторону. На мой взгляд, это самое трогательное зрелище — глаза собаки, которая ждет нового хозяина.

Специфическая черта, которая отличает данный базар от, скажем, Ноттингемского рынка или субботней бирмингемской барахолки, — маниакальное стремление публики взвешиваться. На каждом углу стоят замысловатой формы весы — щедро украшенные плюшем, с хромированными рычагами, — и выглядят они так, будто вот-вот ударят вас электрическим током или же разразятся бравурной музыкой при вашем приближении. Для меня осталось загадкой, почему каждую субботу жителей Манчестера обуревает желание узнать свой вес.

Уличные доктора пользуются спросом. Вот один из них демонстрирует толпе маленькую девочку с явными признаками облысения. Худенькая, бледная девочка понуро стоит рядом с «волосяным доктором», такое впечатление, будто она никогда в своей жизни не улыбалась. Боже, что за картина! Сомнительный лекарь (такие обычно принимают в обшарпанных кабинетах где-то на окраине города), угрюмые зрители, которые не спешат проявлять интерес к патентованному «Средству от облысения», и этот несчастный ребенок, неуловимо смахивающий на подопытное животное — тот же пустой взгляд и маленькие пальчики, сжимающие край прилавка.

В двух шагах от них разоряется какой-то нервный тип — по виду явный холерик. Громкий голос, раскрасневшееся лицо и резкие жесты… Что рекламирует этот врач, не слишком понятно, но уж страсти ему не занимать! По этой части он вполне мог бы поспорить с Петром Пустынником, призывающим народ отвоевать у неверных Святую Землю. Полную противоположность ему являет молодой студент-медик в очках с роговой оправой. Парень спокойно стоит, опустив одну руку в карман. В другой держит бутылочку с ярко-зеленой жидкостью — кажется, лекарством от гриппа, и говорит:

— Мой отец был врачом и умер нищим! Я оплатил все его долговые расписки, вот почему я здесь! Если б у меня были деньги, я бы сюда не пришел. Но, коли уж я здесь, заклинаю вас: прислушайтесь к совету студента-медика! Я повторю то, что всегда слышал от моего домашнего врача. А он говорил мне так: «Следите за чистотой своих легких, молодой человек! Чем бы вы ни занимались, не забывайте регулярно очищать свои легкие!» Итак, леди и джентльмены, обратите внимание…

Через дорогу приютилась тележка, нагруженная книгами. Возле нее останавливается худосочный молодой человек — судя по виду, рабочий, не имеющий возможности наесться досыта. Вот он извлекает из кармана заветный шестипенсовик и оплачивает покупку. Мне любопытно, что такой юноша может покупать на книжном развале. Потихоньку подхожу и заглядываю через плечо. «Потерянный рай» Мильтона! Он выглядит таким голодным… и таким счастливым!