Читаем без скачивания После – долго и счастливо - Анна Тодд

– Я иду спать, тебе что-нибудь нужно? – спрашивает он резким низким голосом.

Я поднимаю на него глаза, но он смотрит себе под ноги.

– Нет, но спасибо.

– Я отнес твои вещи в гостевую комнату, в твою комнату.

Я киваю. Безумная, не заслуживающая доверия часть моего мозга мечтает, чтобы Карен вдруг не оказалось с нами на кухне, но другая часть, гораздо больше первой, разумная и озлобленная, рада, что она здесь. Хардин исчезает, поднявшись по лестнице, и я желаю Карен спокойной ночи и отправляюсь спать.

Чуть позже я стою перед дверью комнаты, в которой провела несколько лучших ночей в своей жизни. Тянусь к дверной ручке, но тут же отдергиваю пальцы, словно холодный металл обжигает кожу.

Нужно разорвать порочный круг, а если я поддамся своим побуждениям, своей сути, всеми фибрами души стремящейся быть рядом с ним, мне никогда не вырваться из порочного круга ошибок и ссор.

Наконец, выдохнув, я закрываю за собой дверь гостевой комнаты и запираюсь на замок. Засыпаю с мыслью о том, что было бы, знай юная Тесса, какой опасной бывает любовь. Если бы я знала, что это так больно, если бы знала, что мое сердце разобьют вдребезги, а потом склеят, но только для того, чтобы снова разбить, я держалась бы от Хардина Скотта как можно дальше.

Глава 40

Тесса

– Тесси! Сюда, иди сюда! – громко и взволнованно зовет меня отец из коридора.

Выбравшись из своей маленькой кровати, я бегу к нему. В спешке чуть не падаю, споткнувшись о свободно болтающийся поясок халата, завязываю его на ощупь и врываюсь в гостиную… Мама и папа стоят возле красиво наряженной, зажженной елки.

Я всегда любила Рождество.

– Смотри, Тесси, мы приготовили для тебя подарок. Конечно, ты уже взрослая, но я увидел это и не смог пройти мимо. – Отец улыбается, и мать прислоняется к нему сбоку.

«Взрослая?»

Я перевожу взгляд под ноги, пытаясь понять, что он имеет в виду. Я не взрослая, по крайней мере, мне так кажется.

Мне вручают небольшую коробочку, и я, не раздумывая ни секунды, нетерпеливо срываю яркую ленту. Люблю подарки. Мне дарят их нечасто, поэтому каждый раз это целое событие.

Разворачивая его, я поглядываю на родителей, но выражение лица матери сбивает с толку. Я никогда не видела, чтобы она так улыбалась, да и отец… По-моему, его не должно быть здесь, но я не помню, почему.

– Открывай скорее! – торопит он, пока я вожусь с крышкой.

Я взволнованно киваю и тянусь внутрь… но сразу же отдергиваю руку, когда что-то острое вонзается в палец. Едва не выругавшись от боли, роняю коробочку на пол. На ковер падает игла. Когда я поднимаю глаза на родителей, кожа отца мертвенно-бледная, а в глазах одна пустота.

Улыбка матери ослепительна и, кажется, сверкает даже ярче, чем солнце. Отец наклоняется и поднимает иглу с пола. С иглой в руке он делает шаг ко мне, я начинаю пятиться, но ноги не слушаются. Несмотря на все усилия, мне не удается сдвинуться с места, и я беспомощно кричу, когда он втыкает иглу мне в руку.

– Тесса! – Я слышу полный отчаяния, громкий, испуганный голос Лэндона, он трясет меня за плечи.

Каким-то образом я умудряюсь сесть. Футболка мокрая от пота. Я смотрю на него, затем опять на руку и как помешанная выискиваю отметины от иглы.

– С тобой все в порядке? – восклицает он.

Я хватаю ртом воздух и, пытаясь обрести потерянный голос, чувствую, как больно в груди. Качаю головой, и Лэндон сильнее сжимает мои плечи.

– Я слышал, как ты кричала, и… – Лэндон замолкает, когда в комнату врывается Хардин.

На его щеках яркий румянец, глаза бешеные.

– Что случилось? – Он отталкивает от меня Лэндона и садится рядом на кровать. – Я слышал, как ты кричала. Что случилось? – Его руки оказываются на моих щеках, большими пальцами он проводит по дорожкам от слез.

– Не знаю. Мне приснился сон, – выдавливаю я из себя.

– Что за сон? – Хардин почти шепчет, теперь очень медленно поглаживая пальцами кожу под глазами.

– Вроде тех, что снятся тебе, – отвечаю я так же тихо.

С его губ слетает вздох, он хмурится:

– Давно? Давно тебе снятся такие сны?

Я пытаюсь собраться с мыслями:

– С тех пор как я нашла его, но пока всего два раза. Не знаю, откуда они берутся.

Он огорченно проводит рукой по волосам, и мое сердце замирает при виде этого знакомого жеста.

– Ну, думаю, любому, кто нашел бы мертвое тело отца, начали бы сниться… – Он замолкает на середине фразы. – Черт, прости, мне нужно следить за языком. – Он огорченно вздыхает.

Его глаза перескакивают с меня на тумбочку у кровати.

– Тебе что-нибудь нужно? Может, воды? – Он пытается улыбнуться, но улыбка получается вымученная, даже грустная. – За последние дни я предложил тебе воды уже, наверное, тысячу раз.

– Мне просто нужно снова заснуть.

– Я останусь? – наполовину спрашивает, наполовину требует он.

– Не думаю, что… – Я перевожу взгляд на Лэндона. Почти забыла, что он тоже в комнате.

– Ладно. – Хардин не смотрит на меня, уставившись в стену за моей спиной. – Я понял.

Когда он сокрушенно пожимает плечами, я еле сдерживаюсь, взывая к остаткам самоуважения, чтобы не обнять его за шею и не попросить остаться со мной на ночь. Мне нужна его поддержка. Мне нужно, чтобы, пока я засыпаю, он обнимал меня за талию, а я положила бы голову ему на грудь. Мне нужно, чтобы он помог мне обрести покой во сне так же, как я всегда делала это для него. Но он уже не тот спасательный круг в океане жизни, на который я могла рассчитывать. Да и был ли он им? Он то приходил, то уходил, постоянно за пределами досягаемости, все время убегал от меня и нашей любви. Я не могу опять его догонять. У меня просто нет сил гнаться за чем-то настолько недостижимым и нереальным.

К тому времени как мне удается выбраться из водоворота мыслей, в комнате остается только Лэндон.

– Подвинься, – тихо командует он.

Я так и делаю и сразу же засыпаю, жалея о решении держаться от Хардина подальше.

Даже в самый разгар неизбежной трагедии, которой обернулись наши отношения, я бы не стала ничего менять. Я не согласилась бы повторить те же ошибки, но не жалею ни об одной секунде, которую провела с ним.

Глава 41

Хардин

Погода здесь куда лучше, чем в Сиэтле. Ни намека на дождь, солнце хоть изредка, но выглядывает. Сейчас апрель – чертову солнцу пора бы проснуться.

Тесса весь день провела на кухне с Карен и той цыпочкой, Софией. Я пытаюсь показать, что уважаю ее личное пространство и могу подождать, пока она не будет готова поговорить, но это гораздо тяжелее, чем представлялось. Прошлая ночь далась мне нелегко: невероятно тяжело видеть ее такой расстроенной и напуганной. Как же плохо, что мои кошмары передались ей. Мои страхи заразны, и, будь это в моих силах, я бы забрал их обратно.