Читаем без скачивания О смелых и умелых (Избранное) - Николай Богданов

- Приказываю пробиваться в Кремль.

- Поздно! Юнкера уже выходят из его ворот с поднятыми руками. Без вашего приказа! - ехидно крикнул Рында-Бельский. - Но я красным не сдамся! - И, выхватив пистолет из кобуры, Рында-Бельский выстрелил в себя.

- Это конец! Если такие, как он, вот так умирают, - сказал Рябцев.

...Стеша очнулась только через несколько дней в чужой комнате, на чьей-то постели. Оглядевшись, она поняла, что находится у кого-то из соседей. Но почему она очутилась здесь? Где хозяева квартиры? Недолго раздумывая, Стеша вышла из чужой квартиры и поспешила домой.

Их жилье было на запоре. Растерянная, вышла Стеша на улицу и увидела старушку нищенку, которой не раз подавала копеечку. Старушка, завидев ее, подошла, вынула из сумки кусок хлеба и протянула его Стеше, сказав:

- Покушай, сиротка, спаси тебя Христос!

- Какая же я сиротка? У меня папа. У меня мама.

Старушка заплакала и сквозь слезы тихо сказала:

- На Новодевичьем кладбище твоя мама! Под кремлевской стеной твой папа!

Стеша не помнит, как очутилась она на Новодевичьем кладбище. Здесь было столько свежих могил, что среди них не нашла она материнскую. Кого-то еще хоронили. Слышалось унылое пение попов и плач родственников. Ни одного знакомого лица. Хоронили все больше людей в военном - юнкеров и офицеров.

И вдруг Стеша увидела Фильку. Шел он заплаканный.

- Мы Глашу похоронили, - проговорил он, всхлипывая. - Вон там, под деревьями, она будет лежать...

- А где наши, не знаешь? - шепотом, словно боясь разбудить мертвых, спросила Стеша.

- На Красной площади, - проговорил, отирая слезы, Филька.

- Андрея не встречал?

- Нет. Пойдем на Красную площадь. Туда все ребята побежали. Наверно, и Арбуз там.

Над Красной площадью проносились осенние тучи. В их разрывы изредка проглядывало солнце, освещая стену Кремля, под которой резко выделялась черная земля, забросанная еловыми ветками и грудами венков.

Люди шли и шли мимо, снимая шапки, кланяясь, крестясь. Неподвижно стояли на посту солдаты и красногвардейцы. К ним подошли Стеша и Филька, робея, чтобы спросить, не похоронен ли здесь отец Стеши.

И вдруг один из солдат с перевязанной рукой, стоявший на посту, закричал:

- Дочка! Стеша!

Это был отец Стеши. Она прильнула к нему, а он зашептал:

- Не плачь! Не будем слез лить. Мы отомстим им за всех. За нашу маму. За всех погибших.

Сдерживая слезы, Стеша спросила, не встречал ли он Арбуза.

Отец пожал плечами, а какой-то солдат с забинтованной головой, на которой едва держалась папаха, сказал с широкой улыбкой:

- Не убили его! Прострелили здорово, гады, когда он за баррикады прыгнул за упавшей винтовкой. Хотел я ему помочь, а меня тоже в лоб железный воробей клюнул. Ухватил я мальчишку в охапку - и в госпиталь. Доктора ко мне. А я им приказываю: моя рана подождет, у мальчишки крови меньше. Давайте его штопайте. Это защитник баррикады. Герой! Перед всем народом за него отвечать будете.

- Да где ж сейчас-то Андрей? - прервала солдата Стеша.

- Заштопали доктора приятеля моего, Арбуза. Все раны крепко залатали. Ну он вскоре очнулся и спросил меня: "Как там дела, дядя Сидор". - "Наша берет!" - сказал я. Он успокоился и заснул. Ищите его в госпитале.

Филька и Стеша отыскали указанный солдатом госпиталь, но Арбуза там не было. Там лежал с забинтованной головой командир полка Померанцев, который сказал:

- Знал я такого паренька по прозвищу Арбуз. Его раны были хорошо штопаны, забинтованы, но уж очень бойкий был мальчишка. Когда он спал, вбежали красногвардейцы с завода Михельсона. Андрей проснулся, когда михельсоновцы закричали: "Ура! Наша взяла! Юнкера сдались! Кремль освобожден!"

Мальчишка, забыв про свои раны, вскочил с кровати и тоже стал кричать "ура!". Швы на ранах разошлись, и от потери крови он умер.

Фильке и Стеше не поверилось, что человек мог умереть от радости.

Они спросили медицинских сестер, как была фамилия умершего мальчика. Сестры ответили, что его фамилия была Андреев.

- Это не Арбуз! - сказал Филька. - Их фамилия Павловы. Я знаю. Наши дедушки, бабушки из одной деревни.

И Филька и Стеша побежали искать Арбуза.

Но они так и не нашли Андрейку. Историю про мальчика - героя баррикады рассказывали многие, и все по-разному. И называли разные имена. Одни говорили, что его звали Павликом, другие - Андрейкой. Девушки из Союза рабочей молодежи "Третий Интернационал", сами побывавшие под огнем белогвардейцев на баррикадах, говорили, что руководитель их отряда Люся звала этого мальчика с голубыми глазами Васильком. А ребята из кузнечного цеха утверждали, что его звали Арбузом.

Наверно, их много было, геройских мальчишек. И много их погибло, помогая отцам и братьям отстоять Советскую власть.

Одного из таких героев увидел во время похорон жертв Октябрьских боев в Москве Джон Рид, американский журналист, написавший потом книгу под названием "10 дней, которые потрясли мир" о том, как победила Великая Октябрьская социалистическая революция.

...Узнав, что юный герой был тяжело ранен при защите баррикады и умер от бурной радости, услышав о нашей победе, Джон Рид улыбнулся ему как живому.

- У тебя счастливая смерть, московский Гаврош! - сказал он, бросая горсть земли в братскую могилу. - Хотел бы и я умереть вот так в победном бою за свободу.

А друзья Андрейки не поверили в его гибель.

- Нет, нет, не погиб Арбуз! - убеждала Стеша Фильку. - Не таков он, чтоб поддаться смерти.

- Не таков, не таков! - поддакивал Стеше Филька. - Он наверняка где-нибудь воюет. Говорят, на Дону белоказаки против нас поднялись. На помощь шахтерам туда матросы из Питера поехали. Наверняка Арбуз к матросам пристроился!

Вот так убеждали они друг друга, мечтая тоже попасть на войну с белогвардейцами и где-нибудь на полях сражений за Советскую власть встретиться с веселым, храбрым, никогда не унывающим Арбузом.

ВЕЧЕРА НА УКОМОВСКИХ СТОЛАХ

Комсомольские рассказы

________________________________________________________________

СОДЕРЖАНИЕ:

Как на съезд ехали

Первый заяц

Первомайская лодка

Сшиби-Колпачок

Неугомон

Последний вальс

Дело Серафима Жеребцова

Поющий тенор

________________________________________________________________

КАК НА СЪЕЗД ЕХАЛИ

- Больше всего на свете полюбили мы тогда собрания и заседания, - так начал свой рассказ Гришуков о приключениях деповских ребят в первый год революции. - Бывало, хлебом нас не корми, дай только собраться, избрать президиум, секретаря, председателя, и пошли "ставить вопросы на попа": "Есть ли бог, а если нет, то почему?", "Что такое любовь?", "Когда будет мировая революция?" и так далее. Любой вопрос могли обсудить, по каждому высказать мнение. Свое мнение! Судьбой-то нашей, бывало, никто не интересовался, не то что мнением, а теперь мы сами судьбы решаем. Последние стали первыми.

Прежде нашего брата отовсюду в шею, а теперь мы, красная молодежь, опора будущего. Нас туда, нас сюда, нам слово дают: товарищ такой да товарищ сякой - делегат, депутат, уполномоченный. Мы ведь не сами по себе - представители. У нас свой союз есть - социалистической молодежи.

Это нам винтовки доверены Совет охранять. Мы бандитов бьем. Мы власть на местах укрепляем. И голодно и холодно бывает, и вражеская пуля стережет из-за угла. Все нипочем. Пробудились, творим историю.

И хочется нам привлечь всю молодежь, объединиться. Встрепенулись, когда услышали - собирается в Елатьме первый уездный съезд красной молодежи.

И не стало у нас другой мечты, как на съезд, на съезд!

Отцы-матери отговаривать: куда в этакую даль, мальчишки, за семь верст киселя хлебать! Чего вы там не видали? Медом, что ли, вас манят? Зимнее время, одежонка плохая, на путях банды...

Старыми понятиями иные еще живут, не знают, что для нас мед, какая одежа нам душу греет. А нам даже странно, что мы раньше без таких интересов жили. Прозябали, конечно. И как это в других странах люди без революции обходятся? Скучно там молодежи, чем дышать?

А нам - свежий ветер в лицо. Что ни день, то новое. Вот и съезд - это же праздник, всему миру свидание и великая цель. Союзов стало как грибов после революционного ливня. Тут и наш социалистический, рабочий, и ЮКи, ШТУКи, и даже СММ - союз монашеской, или монастырской, что ли, молодежи. Был и такой. Создали его послушники знаменитого Саровского монастыря. Надоело горюнам, что их святые монахи под видом послуха эксплуатируют вовсю, не соблюдая ни божеских заповедей, ни восьмичасового рабочего дня.

Всех революция пробудила, отовсюду молодые голоса. Да только звучат по-разному, не получилась бы какофония какая-нибудь. Вот и задумали мы спеться на один мотив, желательно - Третий Интернационал.

Тревожимся, как оно там произойдет, в Елатьме? Город без рабочей прослойки, гимназический. Революционных традиций нет. Недавно отличился белогвардейским восстанием. Получили указание - избрать одного делегата от пяти. Избрали. От слесарских учеников - меня, от литейной - Леньку, от паровозников - Максима и Гришку и, конечно, нашего главного говоруна Сергея Ермакова.