Читаем без скачивания Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сумма вознаграждения, конечно, впечатляла, при нынешних тридцати тысячах в месяц, но их могут и заплатить, а могут и …
В этом смысле кто-то и высказался, вызвав новую вспышку доводов «за» и «против».
Вот ещё одна, почти вечная проблема «безыдейных мятежей»: привлечённые к заговору войска надёжны только до тех пор, пока считают это рентабельным. Убивать за деньги соглашаются многие, но вот умирать за деньги желающих почти не бывает.
— Смотрите, — указал на джип «Леонов», первым заметив полотенце, которым несколько раз махнули из полуоткрытой дверцы. — Мне сходить?
— Пусть сам сюда идёт, мы вдвоём встретим.
«Азард» прокричал команду:
— Парламентёру пройти двадцать шагов, остановиться, ждать!
Когда генерал, морщась от дождя, чуть приутихшего, постепенно переходящего из проливного в обложной, прошагал указанное расстояние, навстречу вышли Фёст с андроидом, успевшие промокнуть насквозь.
— Погодка не благоприятствует вашему мероприятию, — вместо приветствия сказал Фёст с насмешкой, поигрывая ремешком подвешенной по-немецки, слева, кобуры. — Назовите себя и цель вашего «визита».
— Дурака валять решили, господа «парламентёры»? — раздражённо ответил генерал. Его бесило сейчас абсолютно всё — погода, неудача, этот не выражающий никаких эмоций старший лейтенант и не по делу весёлый штатский, а особенно — мысль о том, что его «напарник» и «полномочный представитель» сейчас уже добрался до машины на КПП и, включив печку, мчит в сторону Москвы. Или — в противоположную. Так или иначе — ему сейчас гораздо комфортнее. Но не может же быть, чтобы такой человек просто сбежал! Он вложил в «проект» все свои таланты и возможности, ему есть что терять и нечего делать ни в подполье, ни в эмиграции. Так что рано отчаиваться…
— Я без дипломатии скажу, — чуть снизил генерал тональность, — напрасно вы вмешиваетесь не в своё дело. Тут вопросы государственные. Не по вашей компетенции да и не по моей тоже. Я, думаете, что-то решал? Мне, генерал-лейтенанту, высшее командование тоже приказало — доставить конкретного человека в известное место. Обеспечить необходимые условия. Нам, исполнителям, что делить? А вы… господин неизвестный, — обратился он к Фёсту, признав в нём старшего, — стрелять начали…
— Полковник, кстати, — походя заметил Фёст. — Интересное дело, — опять усмехнулся он, — у меня этот эпизод качественно записался, камера хорошая, профессиональная, почти «Три Д». Там отчётливо видно, кто первый, откуда и из чего стрелял. Вместо человеческого разговора. Так что «ваша не катит». Дальше — вы человек, судя по вашим словам, военный, тогда и караульный устав обязаны знать. Часовой есть лицо неприкосновенное, сам же оружие при нападении на охраняемый объект применять обязан, не вникая в обстоятельства. Подчиняется только разводящему и начкару. С нашей стороны всё законно, за начкара — сам Верховный Главнокомандующий! Так что все покойники — на вашей совести. Советую не усугублять. Предлагаю всем выйти из машин без оружия, построиться. Я доложу и будем ждать, как Верховный распорядится. Он ведь в любом случае главнее вашего командира. Или уже нет? — Фёст помолчал немного, изображая сомнение и раздумье. — Если он вас ждал, а нас предупредить забыл — ему претензии выскажете. Других условий у меня для вас нет, а огневой мощи, чтобы остатки вашей «гвардии» добить — достаточно. По три гранатомётчика на каждую машину плюс взвод полного состава с тяжёлым вооружением и, добавлю, — приличным боевым опытом. В нашей решимости применить силу вы убедились. Соображайте. Время пошло! — Фёст посмотрел на часы и решил слегка сблефовать: — Десять минут. То есть мы вас успеем ликвидировать раньше, чем подойдёт помощь, на которую вы рассчитываете. Дальнейшее развитие событий станет вам абсолютно безразлично. Как там у Василя Быкова книга называлась? «Мёртвым не больно»?
Сознавая полную безвыходность своего положения, генерал кипел бессильной злобой, на себя в первую очередь: нет, действительно, за двадцать лет аппаратных игр он совершенно разучился реально на жизнь смотреть. Забыл, можно сказать, что далеко не всё в ней случается, как тебе возжелать благоугодно будет.
Генерал скрипнул зубами так, что Фёст услышал. «Ведь был же девяносто четвёртый год, и Грозный, и гибель Майкопской бригады как раз под гранатомётами из засад», — думал он. Сам, тогда ещё капитан, знал, что говорилось о той войне и писалось, с участниками боёв лично общался, но вот дальнейшая «служба» как смыла всё, что было в нём офицерского, осталось только чиновничье. Вот на этом поприще успехов он достиг выдающихся…
На себя-то генерал злился и на организаторов всей акции, но стоящего перед ним полковника пристрелил бы в первую очередь. Это ведь он осмелился стать ему поперёк дороги. И стоит — не сдвинешь!
— Я должен связаться с руководством. Уточнить обстановку, получить инструкции…
— Ох, я прямо с вас смеюсь, — начал откровенно валять дурака Фёст. — Хотите сказать, что всё это время сидели в машине и задумчиво смотрели на минутную стрелку, ждали, когда истечёт срок ультиматума?
— Рация была в той машине, что вы сожгли…
— Ага. А сотовые телефоны у всей вашей команды отобрали родители за плохое поведение… Даже не остроумно. Принимайте решение, — повторил Фёст. — Генерал вы или в натуре шестёрка с лампасами? На вас мне, честно говоря, наплевать и растереть, а ещё три десятка солдат по вашей милости в упор расстреливать — поперёк горла…
Его слова прервали донёсшиеся из-за леса автоматные очереди, сначала одна, потом ещё несколько. И — взрывы ручных гранат. Похоже — примерно в том направлении, куда Герта повезла Президента с его друзьями.
Генерал начал открывать рот, но сказать ничего не успел.
По едва заметному кивку Фёста «Леонов» сгрёб генерала в охапку, закинул на плечо, как волжский грузчик — шестипудовый куль муки, и со скоростью спринтера рванул в кусты.
Достаточно было взмаха руки, чтобы «Аякс» за полминуты из «вампира» сжёг оба БТРа и «Навигатор», а из «Шмеля»[66] ударил по «Уралу». Четыре передвижных полевых крематория — и больше никаких проблем, хотя бы здесь. Только Фёста с юных лет учили спасать людей, а не убивать, даже когда второе — предпочтительнее.
Под курткой у него висели на ремне, прицепленные прямо рычагами, четыре «РГД-5». Их он и швырнул из кювета одну за другой под колёса ближайшего БТРа раньше, чем экипаж опомнился и начал стрелять.
Получилось, как надо. Все свои живы, даже он, если успеет добежать до укрытия, а бронетранспортёр уже никуда не поедет.
Глава двадцать седьмая
Англичане — великая морская нация. С этим спорить нелепо, достаточно пролистать историю последних веков. По крайней мере, с тысяча пятьсот восемьдесят восьмого года, со дня гибели испанской «Непобедимой армады», первенство Британии на морях никто не оспаривал. Попытались немцы, начав строить свой «Хохзеефлотте»[67], но не успели, Мировая война началась раньше, чем флот был готов. После Ютландского сражения, которое не стало второй Цусимой, а закончилось вничью, что для немцев означало полное поражение, целых тридцать лет никто не пытался бросить новый вызов «владычице морей». Пока наконец гордые британцы не усмотрели для себя смертельную угрозу в двадцатилетней кораблестроительной программе России — своего надёжного союзника по ТАОС.
Следует отметить, что некая паранойя всегда была отличительной чертой английского истеблишмента. Все эти короли, лорды, премьер-министры, генералы и адмиралы жили в постоянном, изматывающем, лишающем здравомыслия страхе перед тем, что кто-то, наконец, стукнет по столу кулаком и спросит: «А вы вообще кто такие? С какой радости над вашей империей не должно заходить солнце? Не хватит ли с вас прекрасных, неприступных с Х века островов, где можно пасти овец и валять шерсть?» Четыреста лет существования в такой утомительной психической атмосфере и выковали знаменитый «британский характер». «Возьми всё, до чего можешь дотянуться, и никому не отдавай! Убей раньше, чем убьют тебя! Предай раньше, чем „другу“ это придёт в голову! И вообще не нужно нам никаких друзей, куда проще жить, считая всех врагами, только и мечтающими, чтобы вырвать у тебя из пасти очередной кусок ростбифа!»
Эта философия получила отличный стимулирующий толчок в середине пятидесятых годов XX века. Англия дождалась того самого «Вызова» — ключевой идеи капитальнейшего двенадцатитомника Тойнби[68].
Российские адмиралы и наиболее дальновидные политики, мыслящие историческими периодами, а не избирательными сроками, сумели мобилизовать общественное мнение и, наконец, пробили через Думу грандиозную программу морских вооружений, масштабами превосходящую давние амбиции Тирпица[69]. Только кайзеровской Германии, по большому счёту, флот особенно был ни к чему, что и подтвердила суровая практика — критерий истины. Ни в океаны он не вышел из своего Вильгельсмгафена, за исключением нескольких рейдеров, ради которых не стоило огород городить, ни даже на Балтике не сумел запереть в Маркизовой луже[70] совсем небольшой, но активный русский флот.