Читаем без скачивания Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании - Владимир Немцов

Опять перебираю письма.

Пишет семнадцатилетний паренёк: «Я дружу с девушкой. Мы поспорили, бывает ли любовь в 15-16 лет…»

Этот же вопрос крайне интересует двух пятнадцатилетних девочек. Бывает ли любовь в их возрасте? Они пишут, что встречаются с двадцатилетними парнями и не знают, что это: любовь или дружба?

Боюсь, что эти, вероятно, дошлые ребята, которые неизвестно почему снизошли до встреч с несовершеннолетними девчушками, по-своему объяснят им и любовь и дружбу. Что поделаешь с такими несмышлёнышами!

Нет ничего странного, что девочек заинтересовал этот вопрос. Он мог возникнуть у них даже раньше пятнадцати лет. Только не хочется, чтобы они искали ответа у жизни, которая не всегда бывает справедлива к юным сердцам. Неверный шаг — потом тяжёлая расплата, озлобленность и разочарование.

И снова приходится говорить о воспитании чувств. Неужели у этих девочек не возникло вполне естественного желания обратиться к книгам, к чему так упорно призывала школа? Видимо, не подсказали им, что в таком возрасте, пока ещё нет жизненного порою сурового опыта, есть добрые советчики — книги, созданные великими сынами человечества. Они сумели завладеть сердцами многих поколений. Спросите у них, найдите ответ на книжных страницах.

Это вовсе не риторика, и я отнюдь не утверждаю, будто бы основные беды происходят лишь из-за того, что мы не всех приучили к книге, но в то же время нельзя недооценивать эту великую силу в деле воспитания молодёжи.

А такая опасность существует, и главным образом потому, что преподавание литературы в школе, даже по количеству часов, ни в коей мере не может сравниться с точными науками. Я уже не говорю о формализме, сухости и казёнщине, чем грешат многие преподаватели, «проходя» тех или иных классиков… Можно ли таким образом привить ребятам любовь к литературе?

Было бы смешно жаловаться, что кино и телевидение, очень мощные средства эмоционального воздействия, в какой-то мере подавляют роль книги. Правда, мне приходилось слышать высказывания некоторых уважаемых кинорежиссёров о том, что писатели должны забросить литературу и заняться только сценариями.

В следующей главе я попробую обосновать свои возражения, сейчас лишь замечу, что дело, конечно, не в этом. Любые средства хороши, коли они служат нравственному воспитанию молодого поколения. Но мне думается, что и в литературе и особенно в кино тема нашей сегодняшней морали, связанная с любовными переживаниями юности, ютится где-то на задворках серьёзного разговора о воспитании молодёжи. Больше того, вместо сильных характеров, пылкого сердца, готового бороться за любовь, тем самым утверждая высокую человечность, свойственную настоящим героям, мы иной раз показываем жалких хлюпиков, абсолютно неспособных к борьбе.

Приведу лишь один пример.

На одном из диспутов я получил записку: «Как вы относитесь к фильму «А если это любовь?» Об этом фильме идёт и ещё, вероятно, будет идти много споров. Те мальчики и девочки, о которых я рассказывал, вряд ли станут вспоминать, что существовали горячо любящие сердца Ромео и Джульетты. Ведь это вроде сказки, таких людей не бывает… А если перекинуть мостик к современности, то они могли бы сказать, что есть балет и духи под тем же названием — «Ромео и Джульетта». Ну а характеры, сила любви?

Какая там сила! Вот что показано в этом современном фильме. Мальчик и девочка, примерно того же возраста, что и в шекспировской трагедии. У них нет многолетней вражды семей, нет средневековых традиций… Впрочем, ничего нет. Даже в самом названии фильма поставлен вопрос: «А если?»

Я не уверен, нужно ли искать это «если», тем более что фильм вполне категорично даёт ответ: никакой любви не было, а существовало лишь некое неясное томление, присущее юности, на что почему-то ополчились ханжи и обыватели. Судя по фильму, почти все взрослые такие.

Слюнявая покорность, равнодушие без всяких признаков любви — вот что характеризует основного героя фильма. Но ведь сколько у нас настоящих героев, причем даже его возраста! Во имя любви, в борьбе за личное, а отсюда и общее счастье они преодолевают трудности и лишения, иной раз способны на подвиг, и уж конечно такой герой не сникнет перед сплетниками и ханжами.

Мне кажется, что молодые зрительницы, которые верят в настоящую любовь, не могут испытывать к герою фильма особой симпатии. Вспомните хотя бы сцену расставания на пустыре. Жалкое зрелище. Неужели это герой, которому бы следовало подражать?

Я не хочу писать запоздалую рецензию на этот фильм и упоминаю о нём лишь потому, что, созданный талантливым режиссёром, он может воздействовать на чувства и сознание молодёжи не в том плане, как бы нам этого хотелось. Ведь дело в том, что кино — наиболее доступное и впечатляющее зрелище, а вся классическая мировая литература, показывающая сильные характеры, трепетную любовь и её великую облагораживающую роль в жизни человека, порою не доходит до молодёжи.

Не по-хозяйски!

Впрочем, мне могут возразить: а что тут тревожиться? Ведь существует не только классическая, но и современная литература. Есть публицистика. Во Дворцах культуры, библиотеках устраиваются лекции и диспуты на эти темы. Народ интересуется. Что вам ещё нужно?

А нужно многое, и нечего закрывать глаза, что среди молодёжи есть не только такие, кто почти никогда не заглядывает в книгу, но и не ходит на лекции, лишь изредка бывает в кино, а чаще всего на танцах.

И это вовсе не потому, что ребята и девушки пустые, равнодушные. Они хорошо работают, заняты домашними делами, а других интересов в них пока ещё не пробудили ни семья, ни школа, ни коллектив.

Откуда-то появился термин «интеллектуальный кинематограф». Под этим понимают, что некоторые фильмы далеко не всем доступны, а только зрителям с «высоким интеллектом». Ну а как быть с другими?

В этой связи мне вспоминаются встречи на читательских конференциях в одном крупном промышленном городе. Ребята прекрасно выступали, умно, со знанием материала, поражали своей начитанностью, собственными, оригинальными мыслями. Они хорошо разбирались в искусстве. Короче говоря, это их мы по привычке называем «наш требовательный читатель», «наш требовательный зритель». Всё хорошо, всё правильно, и ради такого читателя, такого зрителя в меру сил и таланта художники создают свои произведения.

Но вот вместо помпезных залов Дворцов культуры с хрустальными люстрами, вместо огромных библиотек, где проходили эти встречи, я оказался в подсобных цехах завода-гиганта, в переплётном цехе типографии, где работают малоквалифицированные ребята и девушки, многодетные матери с нелёгкой заботой о семье… Хорошие, честные люди — создатели материальных и духовных ценностей… Да, да, и духовных, если понимать под этим воспитание детей.

Люди собрались в красном уголке во время обеденного перерыва, чтобы послушать беседу о воспитании. Здесь часто бывали лекции о космосе и кибернетике, о значении витаминов, о происках империалистов в колониальных странах. Слушали лекции и о современной литературе.

Но тут я не мог обратиться к ним, как обычно: «Дорогие читатели», так как чувствовал, что они не знают ни одной моей книжки, даже имени не слыхали. Был простой разговор, и я понимал, как он им нужен. Вопросы задавать стеснялись, но потом поодиночке отводили меня в сторону, о чём-то спрашивали, а я думал: какими мы иной раз бываем верхоглядами, равняясь только на высококультурного, образованного читателя или зрителя! Но есть совершенно другая категория читателей и зрителей. Они пытаются выбирать только «модные» книги, спектакли, которые вызывают споры — в лучшем случае — либо этакий небольшой «скандальчик». В основном это ограниченные… (Вы думаете, что скажу нечто вроде «советских битников», как об этом иной раз пишет западная пресса?) Ни в коей мере. Это уже не очень молодые домохозяйки, обеспеченные вполне приличными пенсиями.

Это от них зависела судьба Ольги Петровны, о которой я писал в главе «Только любовь».

Это они её воспитательницы! А сколько их? Полное отсутствие духовных интересов. Только мода, сплетни…

Я очень боюсь, что ещё не вымерли эти грязные законодатели… (нет, не мод, а житейского практицизма не нашего толка).

И вновь я обращаюсь к тем, кто создаёт материальные и духовные ценности. Забывать о таких людях нельзя. В нашем стремительном движении вперёд к светлому будущему надо почаще оглядываться, чтобы вовремя подтянуть тылы. Не каждому человеку доступно овладеть всеми сокровищами культуры, достичь высот знания, но человек может гордиться и тем, что в нём заложены прекрасные, добрые чувства.

Пробудить их, воспитать — вот она, благороднейшая задача нашего великого времени!

«Воспитанный молодой человек»