Читаем без скачивания Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании - Владимир Немцов

Каковы же основные пути к решению этих наболевших вопросов? Как быть с «нечитателями»? Я не буду повторять всем известные истины о роли комсомольских и профсоюзных организаций в культурно-воспитательной работе среди молодёжи. Это ясно. Речь идёт о литературе.

У нас множество библиотек. Трудно переоценить эту культурную силу в идейном воспитании нашей молодёжи. Однако пропаганда книги в большинстве случаев ограничивается стенами самой библиотеки. Её надо расширить.

Почему так широко рекламируются духи и кремы или научная литература, которая нужна ограниченному кругу специалистов, а не книги для массового читателя? Помогите ему, приучите читать!

Можно представить себе буквально фантастическую картину: газетный киоск «Союзпечати», тот самый, который встречается всюду — на улице, на вокзале, в любом городе, или книжная полка в сельском магазине… И вдруг на всех этих прилавках вместо прошлогодних брошюр и книг, которые никто не читает, лежат интересные книги, пользующиеся широким спросом.

Привлечённый яркими, с выдумкой сделанными обложками, возле такого киоска остановится молодой шахтёр или железнодорожник, продавщица мороженого, колхозник. Вполне возможно, что у этих людей не развита потребность к чтению, но теперь никто из них без книги не уйдёт, потому что здесь и приключения, и фантастика, и юмор, и рассказы о твоей сегодняшней жизни.

Не раз, беседуя с библиотекарями, мне приходилось слышать, как случайно прочитанная увлекательная книга потом заставляла многих читать и другую, более сложную литературу.

Очень жаль, что большие мастера слова почти не обращаются к остросюжетной прозе, довольствуясь тем кругом читателей, которые у них имеются. А как бы этот круг расширился, сколько бы появилось у такого писателя новых читателей, если бы он написал, как говорил Пришвин, «завлекательную» книгу! Ведь нельзя же отдавать так называемую приключенческую литературу на откуп холодным ремесленникам, которые довольно часто подвизаются в этом жанре. Пусть не поймут меня превратно — я за большую и разную литературу, и «завлекательная» книга может быть отнюдь не приключенческой. Читателю нужна действительно массовая литература, литература для всех.

Такая книжка может печататься на газетной бумаге, как «Роман-газета».

Надо, чтобы книгу покупали, причём самый широкий круг читателей. Она у нас доступна каждому. Книгопродавцы жалуются, что стихов не берут, библиотекари поддакивают — большинство сборников стоит на полках в незапятнанной чистоте. Насчёт библиотек — дело понятное, как-то странно взять домой тоненький сборничек молодого поэта: что там есть — неизвестно. К тому же стихи часто читаются по настроению — они должны быть дома, под рукой.

Маяковский издавал отдельные стихотворения с броскими тематическими обложками и рисунками. Он завоёвывал широкого читателя и даже писал:

Меня жепечататьпрошуЛетучимдождёмброшюр.

Нужна действительно массовая литература, не только сборники рассказов, но и отдельный рассказ с рисунками.

За последнее время в некоторых городах появилась новая форма пропаганды книги, прямо с лотков.

Окраина Москвы. Конец рабочего дня. Возле кино и на протяжении всей улицы стоят эти лотки. Разные книги — детские и юношеские, технические, научно-популярные, книги о путешествиях. Возле лотков толпятся люди, много школьников, рабочей молодёжи.

Девушки, уже торговые работники в восемнадцать лет, помогают выбрать книжку, перебегают от лотка к лотку, советуются, где такую найти.

Вы помните, в главе «Долг и совесть» я упоминал торговых работников, которые живут не по средствам. А тут книги — никакой «пересортицы». Вот эта торговля мне по душе.

Спрашиваю у девушек:

— Ну как с планом?

— Трудно, но ничего. Выполняем.

— А книг-то мало.

— Днём было полно. Школьники раскупили. Они до книжек жадные.

Мне трудно понять, но почему-то за последнее время в нашей печати появилась новая форма пропаганды книги: твоя личная библиотека — это вроде как общественная. Пусть все читают. Может быть, для взрослых это иной раз и полезно, но что касается воспитания ребят, то мне думается, что это вредная затея.

Из всех видов собственности книжная полка — самая благородная. Она останется и при коммунизме.

Да и в самом деле, что за странность? Ребята собирают марки, спичечные этикетки, открытки, и никому в голову не придёт советовать им раздавать эту коллекцию товарищам. Пусть даже во временное пользование.

У ребят есть стремление к собиранию книг, они приучаются любить книгу. От этого у них не изменится психология к худшему. Больше того, молодой человек начинает понимать, что без книги жить нельзя, она необходима, как хлеб.

Современность и народные традиции

Нужно ли повторять, насколько близко мы подошли к полному стиранию граней между городом и деревнёй? Ведь сейчас на селе появился рабочий класс. Я говорю о тружениках совхозов, которые выросли на целине. В тех местах, где я бывал, они тесно соседствуют с колхозными деревнями, взаимно обогащаясь трудовым опытом и культурой.

Да, я не ошибся — именно культурой. Молодёжь целинных земель в основном приехала из городов и, казалось бы, больше приобщена к культуре (прекрасные библиотеки, театры, новые фильмы, дворцы-клубы, спортивные залы), но и у колхозного села есть своя, самобытная культура, которая может привлекать многих. Я уже не говорю о её национальных особенностях, тех, что пока ещё здесь сохранились.

В селах уже много своей интеллигенции — учителя, врачи, агрономы; с каждым днём всё больше и больше становится инженеров, механизаторов, электриков. Большинство из них — молодёжь, окончившая городские вузы и техникумы.

Не только знания, но и городскую культуру она принесла в село. Эту культуру несут и студенты, приезжающие домой на каникулы, и рабочие, и служащие — родственники колхозников. Они проводят здесь отпуск. Не забудьте также, что есть ещё и молодёжь, которая учится на курсах в городе. Во всяком случае, сейчас никак нельзя пожаловаться на то, что городская культура не доходит до села.

Спору нет, насколько это плодотворно. Колхозник приобщается к настоящей культуре, у него уже есть собственная библиотека, он выписывает журналы и газеты, следит за новинками кино, а теперь в его жизнь настойчиво входит и телевидение. Кроме того, сколько нового, интересного рассказывают его односельчане, которые учились или работали в городе!

А молодёжь? Разве её можно сейчас отличить от городской? Девушки следят за модой, у них вырабатываются новые вкусы, многие увлекаются самыми современными танцами. Давно уже прошли времена, когда девушки водили хороводы или вместе с ребятами играли в лапту, в горелки. Старые песни тоже забыты. Из города навезли модных пластинок, в клубе — магнитофон. Неужели на баяне играть? Девчата засмеют.

Здесь хочется поспорить. Может быть, далеко не везде сельская молодёжь так некритически подражает модным веяниям, которые мы и в городе не особенно жалуем. Однако, судя по письмам читателей и по собственным наблюдениям, пошлость танцевальных площадок, уродливая мода, воющая и трескучая джазовая музыка, примитивные мещанские песенки проникают и в село. Кое-где на колхозных улицах уже появились девицы в узких брючках чуть ниже колен, модницы с растрёпанными космами. Мне объяснили, что такая, с позволения сказать, причёска называется «я у мамы дурочка».

Правда, пока над этими дурочками смеются всем колхозом, но ведь привычка много значит. А вдруг дурочек появится ещё больше, тогда, может быть, и смех прекратится. Привыкнет народ.

Но не это меня беспокоит, а то, что в погоне за модой теряются и добрые традиции национального костюма. В нём было много хорошего, его создавал народ, а мы знаем, как бережно отбирал он всё лучшее из того, что ему оставлялось в наследство.

В селениях наших южных республик, в странах, где мне приходилось бывать, как правило, сохраняются национальные формы одежды. Но почему же так редко можно увидеть в русском селе девушку, одетую в сарафан современного покроя. Кстати говоря, это очень удобное красивое платье, и его в несколько модернизированном виде можно встретить и за рубежом.

Полезно также вспомнить, что сравнительно недавно, в довоенные годы, сельские девушки не отказывались от традиционного русского костюма, и в праздничные дни их можно было встретить в длинных широких юбках всевозможных цветов, но без аляповатых роз и букетов, которые упорно вот уже много лет предлагает нам текстильная промышленность. Теперь же странно смотреть, до чего изменились вкусы деревенских модниц. Узкое короткое платье с какими-нибудь пионами во всю спину, туфли на каблучках-гвоздиках. По улице не пройдёшь: они так и вязнут в песке. Причёска, если не под кинозвезду, то перманент в мелкий барашек.