Читаем без скачивания Новгородская альтернатива. Подлинная столица Руси - Андрей Буровский

Бересту как писчий материал можно сохранять очень долго — но для этого она должна лежать под прессом: берестяным страницам нельзя позволять скручиваться. Если берестяной лист сохраняет плоскую форму (как лист бумаги) — он почти вечен (как все та же бумага). Так сохранились берестяные книги XVIII века, так сохранялись книги Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде, — прессами для них служили тяжелые переплеты из дерева, еще и утяжеленные металлическими заставками и оковкой. Вероятно, так же сохранялись и берестяные книги в архиве Новгорода Великого… Но о грустной судьбе архива и документов из архива — ниже.

Так вот, все берестяные грамоты из культурного слоя Новгорода — это смятые, скрученные кусочки бересты, на которых выдавлены тексты из восьми, пятнадцати или самое большее двадцати строк. То есть это как бы листки тогдашней бумаги, на которых писалось что-то временное, не обязательное.

Если бы на бересте написали нечто исключительно важное, подлежащее длительному хранению, то и оформлены эти тексты были бы иначе. Это не фрагменты средневековых книг, которые стоили дорого, переписывались долго и трудно, а хранились как можно дольше.

Небольшие тексты на скрученных кусках бересты с самого начала не предназначались для длительного хранения.

В-третьих, делать выводы помогает анализ самого текста. Ведь в разное время одни и те же буквы славянского алфавита писались по-разному. Ученые хорошо знают, как изменялась конфигурация одних и тех же букв в разное время. Скажем, буква «Н» писалась, как латинское «N», а «Н» — читалась, как современное И. Букву М писали то прямыми вертикальными линиями, как латинское М, то она писалась косыми линиями, как греческая «Мю». Есть заметная разница между написанием одних и тех же букв в XIV веке и в XV, тем более в XII и XV веках.

Сопоставляя, начертания букв на грамотах и в известных письменных источниках, можно сделать многие выводы. Можно датировать сами грамоты. Можно соотнести время написания разных грамот между собой. Можно проверить еще и другие даты, сделанные другими способами.

Находят грамоту в слое яруса № 15… Согласно «грубым деревянным часам» мостовая настелена в первой половине XII века, — вот уже и одна дата. Мостовая состоит из бревен, срубленных в 1223 и 1224 годах, — значит, «тонкие деревянные часы» показывают — все вещи, попавшие в этот ярус, угодили в новгородскую грязь после 1224 года. Вот и вторая дата.

Нашли стеклянные бусы — их форма, цвет, материал, способ изготовления дали еще одну дату. Находка ножей с клеймами мастеров — четвертая дата. Среди этих вещей найдены грамоты… Ни на одной из грамот пока не обнаружено ни одной даты. Но по конфигурации букв, по способам их написания можно датировать — да, это XIII век. Появляется пятая дата, в ряду прочих.

Сразу отмечу то, что принципиально важно для всей археологии Новгорода, — никогда одни даты не противоречат другим. Ну, не бывает такого.

Если же о грамотах, то вот два важнейших наблюдения.

В одном ярусе никогда не встречаются грамоты, написанные в стиле разного времени.

Никогда не бывает так, чтобы стилистика грамот противоречила остальным датам. Если слой XIV века — то и стилистика букв соответствует XIV веку. Если слой XII столетия — то и стилистика букв в грамотах соотносится со стилистикой букв в рукописных книгах XII века. Не бывает, что в слое XIV века попадались грамоты, конфигурация букв на которых соответствует XIII веку, а в слое XII века нет грамот, написанных в XI веке.

Выводы? Очень простые выводы.

Датировкам грамот можно верить.

В каждом слое находят грамоты примерно одного времени. Они не только попали в слой тогда же, что и остальные вещи. Примерно в это время они и были написаны.

То есть грамоты, попавшие в слой между накоплениями грязи между ярусами мостовой, написаны жившими именно в эту эпоху. Пятнадцатый ярус — это между 1224 и 1242 годами… Значит, в это время, между этими датами и написаны берестяные грамоты из этого яруса. Людьми, которые жили в это время.

Письмена писавших на бересте и ходивших порой по собственным грамотам новгородцев заставили по новому осмыслить многие стороны жизни Новгорода… Да и всей Древней Руси.

Во-первых, грамотность на Руси… По крайней мере в Древнем Новгороде грамотность оказалась массовой. Причем вовсе не только знатные и богатые были грамотны.

К 1970-м годам известно 394 грамоты с Неревского раскопа. Из них семь найдено в слоях XI века, 50 — в слоях XII, 99 — XIII, 164 — XIV века. В XV веке в землю попало всего 74 грамоты… Но часть слоев второй половины XV века иссушена после дренажных работ XVIII–XIX веков, и береста в них не сохраняется. Семьдесят четыре грамоты найдены только в слоях первой половины XV столетия. В целом же ясно видно нарастание грамотности людей — писем-то с каждым столетием все больше и больше.

Причем трудно найти группу населения, не владевшую грамотой и не писавшую. Прихожане пишут священникам — и наоборот… Допустим, и раньше было известно, что среди священников много было грамотных — но ведь и прихожане пишут священникам! Ростовщики переписывают своих должников. Одни бояре пишут другим. Ремесленники переписываются с заказчиками.

Регулярно писали друг другу люди самого простого состояния, в том числе братья и сестры, супруги, родители и дети. А что? Обычнейшая семейная переписка. Интересно и полезно было бы рассказать этим людям о теориях ученых XIX века — про почти поголовно неграмотную Древнюю Русь.

Грамота XIV века: «Поклон от Марине к сыну моему к Григорью. Купи ми зендянцу добру. А куны яз дала Давыду Прибыше. И ты, чадо, издей при себе да привези семо».

Зендянец — это хлопчатобумажная среднеазиатская ткань, привозили ее из города Зендяны. Куны — это деньги, и мама Григорья, Марина, посылает ему деньги с оказией. Явно люди они небогатые, если у сына может не оказаться денег на покупку ткани.

Заказчик пишет мастерице: «Озцинку выткала, и ты ко мне пришли, а не угодице с ким прислать, и ты у себе избели». Заказчик узнал, что холсты («озцинка») сотканы, и просит прислать. Если не с кем — пусть их выбелит сам ремесленник.

Или вот запись и расчет заказа какого-то вышивальщика: «мыла на белку бургалского, а на другую белкую…». Белка — опять же, небольшая денежная единица. Бургалское мыло? Это от немецкого слова «бург» — городское мыло, говоря попросту.

Впрочем, примеров можно приводить великое множество, хоть цитируй грамоту за грамотой.

Ах да! Это в городе было грамотных побольше… Деревня же неграмотная, само собой… Но огромное число грамот написаны крестьянами владельцам своих сел в Новгород. Такова, кстати, и самая первая грамота, открытая в 1951 году Ниной Акуловой.

Вообще же — полное впечатление оживленной переписки Новгорода и его сельских владений. Владельцы земель пишут своим управляющим, ключникам. Ключники отписывают господам, а поверх голов ключников крестьяне пишут своим господам… А те отвечают крестьянам!

Вот грамота XV века: «Цолобитье от Кощея и от половников. У кого кони, а те худи, а у иных нет. Как, осподине, жалуешь крестьяны? А рож, осподине, велишь мне молотить, как укажешь».

Авторы письма — ключники и крестьяне, обрабатывающие господскую землю за половину урожая (откуда и название — половники). Они, эти вовсе не богатые крестьяне, жалуются на бедность и отсутствие коней. Никак не верхушка деревни.

Может быть, писали и читали за людей специальные чтецы-грамотеи? А кроме них, Новгород оставался неграмотным? Были и неграмотные — это известно потому, что найдено несколько писем одного и того же человека, написанные разными почерками. Богатый боярин диктовал, писец записывал. Но найдены и по нескольку писем одного человека, написанные одним и тем же почерком.

А главное — найдены длинные стержни-писала, которыми и прочерчивали, выдавливали буквы на бересте. Таких писал на Неревском раскопе найдено ни много ни мало — семьдесят. Трудно представить себе, что такое количество писал потеряно профессиональными писцами, которые читали и писали письма за других. Писало в Древнем Новгороде было таким же бытовым предметом, как нож или как гребень из рога; наверное, многие новгородцы так и ходили везде с писалом, подвешенным к поясу, как с ножом или с гребнем.

Грамоту знали только мужчины? Не совсем… Ведь и Марина писала к сыну Григорью, известно несколько писем от мужей к женам и от жен к мужьям.

Или вот грамотка, втоптанная в грязь мостовой, записка, написанная на рубеже XII и XIII веков: «Я посылала к тебе трижды. Какое зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ко мне не приходил?»

Грамотка, от которой становится немного грустно, найдена возле забора усадьбы. Так и видится девушка, которую «накрыли» строгие родители п£и попытке передать письмо, и она как стояла у забора, так и скомкала, выронила его в вечную новгородскую грязищу. Или это письмо швырнул парень, который не пришел в третий раз? Прочитал письмецо, пожал плечами, бросил в грязь… Этого мы, наверное, никогда не узнаем — разве что изобретем машину времени.