Читаем без скачивания Темный мастер - Анна Степанова

Он сощурился хитро на Лаю, потирая нелепо торчащую бородку. Девушка растерялась даже, но глаз не отвела и смущения не выдала.

«Лучше бы не знала», — подумалось ей.

— Вижу, что знаешь, да не скажешь ничего, — вздохнул мужичок. — Эх, темный он человек, наш лорд…

— Еще какой темный, — еле слышно проговорила Лая, криво усмехнувшись неожиданной игре слов. Как ни странно, из недолгого бормотания старого брюзги она узнала об Эдане больше, чем за прошедшие три дня их совместного путешествия. Да чего там: больше, чем за последние десять лет ее поисков! Только картинка получалась чересчур уж двоякая, как в легенде про Первого Бога, что одной рукой убивал, а другою жизнь дарил…

Дворик «замковый», меж тем, оказался, хоть и небольшим, как, впрочем, и все здесь, но довольно любопытным. К стене с зажатыми между двух башен воротами прилепились с разных сторон одинаковые невысокие строения (казармы — слева, конюшни и прочие хозяйственные помещения — справа, как пояснил Фом). Всю центральную часть занимала ровно вымощенная площадка, на которой бодро вышагивали Эдановы «плясуны». А замыкало этот прямоугольник двухэтажное здание довольно мрачного вида, от крытой галереи на входе которого спускался двумя широкими ступенями премилый садик, лишенный, впрочем, большинства своих прелестей по причине неподходящего времени года.

Их появление во дворе не прошло незамеченным: «плясуны», не сбавляя ровного бодрого шага, дружно передвинулись в их сторону — явно чтобы видеть и слышать побольше, — а навстречу им уже вовсю ковыляла внушительная немолодая особа в строгом шерстяном платье, подпоясанная огромным цветастым передником. Разглядев в одном из прибывших Фома, особа прищурилась грозно, уперла руки в боки и уже открыла было рот, чтобы сказать что-то…

— Ну, я это, лошадок заведу, — поспешил ретироваться мужичок.

— Я-те заведу, хрыч старый! — разразилось ему вослед. — Где шатался-то? Опять в кабаке просиживал? Ой, горе ты на мою голову! И зачем я, дура, с тобой только связалася!.. Ану вернись, когда жена с тобой разговаривает!..

Фом лишь голову в плечи вжал и быстрее припустил к конюшням. «Плясунов», похоже, это неожиданное развлечение, напротив, весьма порадовало.

— Во, баба дает! — послышался их нестройный гогот. — Так его, Тана!

Лая тоже с удовольствием понаблюдала бы за этой милой сценкой, если б сама не оказалась в положении довольно незавидном: одинокая растерянная фигурка, оказавшаяся на пути справедливой супружеской ярости. Живописно пересказав в удаляющуюся спину Фома историю всей его семьи, женщина обратила свой негодующий взор и на нежданную гостью.

— И кого этот подлец привел? Девка вроде, а в мужских тряпках. Ишь, непристойность какая! — громыхнула она себе под нос.

В ответ на сие глубокомысленное замечание Лая чуть было не расхохоталась. Все внимание немногочисленной публики теперь было обращено на нее.

— Так это… молодой лорд с собою привел, просил устроить, — на миг вынырнула из-за спин бойцов голова Фома, и снова юркнула куда-то.

— Ага, — неопределенно хмыкнула Тана, и добавила уже повежливее. — Ну, пошли, милая. Нечего этим скалозубам на тебя пялиться.

Мысленно потешаясь непрекращающемуся ворчанию женщины, Лая зашагала следом. За ними, сохраняя от жены должную дистанцию, увязался и Фом, пыхтя под тяжестью Лаиных и Эдановых вещей.

— И как же тебя, бедняжечка, угораздило, — сочувственно бормотала Тана. — Вот мальчишка негодный! Уж сколько раз говорила ему: посовестись, бесстыдник, сколько можно девкам головы дурить! Женился бы, говорю. А он ухмыляется только. И так, негодник, ухмыляется, что, будь я моложе, сама за ним побежала бы! Тьху!

— Да хватит тебе причитать, ворона старая! — неожиданно разозлился Фом. — Не нашего это ума дело!

— А ты ее, красавица, не слушай! — горячо зашептал он Лае. — Много она в том понимает! Что там другие? Ты им не чета, я сразу, в деревне еще, заметил. На тех он глядел, и не видел будто. А на тебя и смотреть не хочет вроде, а глаз сам тянется…

— Вот еще, глупости какие! — фыркнула Лая, скрывая смущение. — С чего вообще вы взяли, что я… что мы… Ох, Эдан, будет у меня с тобой разговорчик!

— Не слыхал раньше, чтоб его так называли, — удивился мужичок. — Имя, что ли? Лордов-то все больше по имениям величают: Таргел и Таргел. А как там при рождении нарекли, они уж и сами не упомнят часто…

Так, сопровождаемая с двух сторон бормотанием, Лая вошла в дом. Большой темный холл с двумя уходящими вверх массивными каменными ступенями лестниц встретил ее нежилым холодом. Узкие витражные окна закрыты снаружи ставнями, боковые двери заперты, жерло огромного очага глядит безжизненно и слепо, гобелены завешены от пыли каким-то тряпьем, тяжелая резная мебель, темные статуи в нишах зачехлены и спрятаны, огромная люстра свисает с толстых потолочных балок на железных цепях, уныло демонстрируя пустые кованые кольца без единой свечи.

— Неуютно тут малость, — будто извиняясь, проговорила Тана. — Дом — он ведь людей любит, а лорд к нам уж полгода, как не заглядывал… Ничего, скоро все засияет… Ну, показывать, что да где, не буду, — добавила она в обычной своей ворчливой манере. — Это уж тебя господин пусть водит, коли пожелает… Пока тебе комнату приготовят, подождать придется. Есть, наверное хочешь?

— Еще и как! — улыбнулась девушка.

— Тогда на кухню пойдем, если, конечно, не гордая. Хотя на благородную не похожа, вроде. Как называть-то тебя? Госпожой? Леди?

— Лая меня зовут. Без всяких фокусов.

— Вот я так и подумала, глядя как ты со стариком моим беседуешь запросто…

Она прищурилась на девушку с хитрецой, тут же напомнив живо своего супруга, осмотрела ее с головы до ног, покачала головой своим каким-то мыслям.

— Ну, добро пожаловать в замок Таргел, Лая! — проговорила наконец и, свернув в боковой коридор, вразвалочку поковыляла навстречу кухонному теплу и ароматам.

Глава четырнадцатая, в которой есть только он и она

Ворота и верхушки башенок терялись в холодной предрассветной мгле. Тепло от выпитого вина и странная, давно забытая тревога пронимали тело. Огнезор легко провел перстнем по решетке сторожки. Металлически заскрежетали прутья, из мрака вынырнуло заспанное лицо караульного. Сонные глаза немедленно округлились, в коморке загрохотало что-то, торопливо застучали шаги.

— Опять спишь на посту, Порто? — укоризненно, но беззлобно проговорил юноша, когда привратник отпер дверь. — Учишь вас, разгильдяев, учишь… Еще раз увижу, вернешься к матушке огород копать.

— Так она ж меня из дому выставила! — почуяв веселость молодого господина, нахально ухмыльнулся охранник. Потом спросил, лукаво понижая голос: