Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Митико вскрикнула и вдруг поняла, что уже сидит на постели. Рядом с ней спала дочка. Чувство ответственности за ребенка придало ей смелости. Если и дальше лежать, зарывшись в одеяло, все повторится опять, снова паралич, страх и слезы до утра под одеялом. В таком состоянии она как мать ни на что не годится.

Как ни странно, ничего такого с ней не происходит, если не лежать неподвижно, а что-то делать. Да, темно, но все же это та же самая привычная комната. Надо двигаться, и ничего страшного не случится.

И еще ей не хотелось видеть потолок. Поэтому она и встала. На потолочных досках в этой комнате тоже было множество неприятных узоров. Днем, играя с дочкой, она не замечала в них ничего особенного, но когда оставалась ночью одна, древесные волокна начинали двигаться и обретали какой-то иной смысл.

Ей захотелось убедиться, что дверь заперта. Духи духами, но страшнее всего люди.

Если кто-то покусится на жизнь ребенка, ей незачем жить. Ребенка надо защищать. Ради его жизни сохранить свою собственную.

Дверь она всегда запирала надежно. Входную дверь ей поменяли на прочную дощатую. Она закрывалась крепким засовом. И на раздвижной двери в соседнюю комнату в четыре татами тоже был засов. Винтовые замки на окнах закручены до упора. Все возможные меры, чтобы обезопасить комнату, были приняты. Но тут она начала беспокоиться, хорошо ли закрыт засов.

Троих детективов поселили в комнате «Касива-но-ма», через одну от нее. В соседней комнате с другой стороны жили господин Футагояма с сыном. «Все в порядке, все в порядке», – говорила себе Митико.

Но она не могла заснуть, не проверив засов еще раз. Она встала с постели. Холодный воздух. Ощущение ледяных татами на подошвах ног. Медленно пройдя по татами, она осторожно сдвинула раздвижную дверь и вышла в комнату в четыре татами. Раздвижная дверь, ведущая в следующую комнату в два татами, тоже с засовом. На ощупь она убедилась, что он плотно задвинут. Успокоившись, что все в порядке, она решила вернуться в теплую постель. Повернулась, чтобы идти обратно, но тут подумала, что надо бы проверить дощатую дверь в коридор. Это было самое важное.

Она спокойно отодвинула засов раздвижной двери, а потом без малейшего шума медленно сдвинула и саму дверь. Оказавшись во тьме комнаты в два татами, Митико на мгновение лишилась чувств.

Она все-таки увидела призрака. Там сидела жуткая фигура, одетая в черное. Вокруг ее головы была повязана белая повязка, и с обеих сторон в нее были вставлены маленькие фонарики. Лицо закрывал свободно свисающий кусок ткани. Поэтому лица призрака не было видно.

Это длилось какие-то секунды, поэтому деталей она не разглядела. Не хватило времени. Увидела только, что он был одет во все черное. Это несомненно. Общее впечатление такое же, как от картины в комнате на третьем этаже «Рюбикана», где умерла Сатико Хисикава. Черный школьный китель с тесным воротником, белый тканевый пояс вокруг талии. Ниже – черные брюки и, кажется, черные гетры. В правой руке он держал охотничье ружье. Призрак сидел, уперев приклад ружья в татами, стволом к потолку.

Митико совершенно не помнила, что произошло после этого, у нее не осталось даже малейших воспоминаний о том, как она открывала и закрывала две раздвижные двери. Когда она пришла в себя, она снова была в постели, прижимая ребенка к себе и крича во весь голос. Она кричала и кричала. Голова отказывалась повиноваться, она не могла думать ни о чем другом. Оставалось только чувство страха и осознание необходимости защитить ребенка.

Как долго она кричала? Шум привел ее в чувство. Юки рядом с ней проснулась и громко плакала.

– Мама, мамочка!

Тут Митико наконец пришла в себя. Она снова почувствовала себя матерью.

– Прости, прости, Юки, – сказала Митико.

– Да, да, – отвечала девочка сквозь плач.

Митико подумала, что главное для нее – защитить дочь. Для этого она должна сделать все возможное. Девочке не на кого положиться, кроме нее.

– Госпожа Митико! – услышала она мужской голос. Ее звали уже несколько раз. И в дощатую дверь стучали все сильнее и сильнее. Она не ожидала этого. Стучали детективы.

– Пожалуйста, откройте! Что происходит?

– Сейчас, сейчас! – Митико наконец ответила и встала, держа ребенка на руках. Остатки сильного страха все еще не покидали ее голову. Направившись к входу, она не могла заставить себя идти дальше. Ей и сейчас было страшно.

Раздвижная дверь, ведущая в комнату с четырьмя татами, оставалась открытой примерно наполовину. Она протиснулась в эту щель, держа Юки на руках. В дощатую дверь продолжали стучать.

– С вами все в порядке? Госпожа Митико, с вами все в порядке? – кричали снаружи.

Но она не могла ответить. Когда она приблизилась к комнате в два татами, где находился буддийский алтарь, она снова задрожала и потеряла голос.

Раздвижная дверь в эту комнату тоже осталась открытой. Митико медленно приблизилась к приоткрытой двери, но в комнате в два татами никого не было. Никого, ничего. Детективы продолжали стучать в дверь, и комната была наполнена только этим стуком и темнотой.

Митико медленно вошла в комнату с Юки на руках и первым делом огляделась. Потом она медленно наклонилась и, не отпуская Юки, правой рукой отодвинула засов. Дощатая дверь моментально распахнулась. В коридоре стояли трое детективов в рубашках и брюках. Пиджаков на них не было; видимо, они так и спали. Митико подумала, что с этим ей повезло.

– Что случилось, с вами все в порядке?! – продолжали кричать детективы.

– Да, все в порядке. Простите.

– Так что случилось?

– Ну… – сказала Митико и оглянулась вокруг.

Поверят ли они ей? Однако детективы, похоже, ждали, затаив дыхание.

– Здесь сидел призрак Муцуо.

Детективы замолчали.

– Что? Кто это такой?

– Муцуо – это тот, кто убил тридцать человек в тридцать восьмом году. На третьем этаже висит картина… Это он…

Фукуи и Танака медленно вошли в комнату, даже не слушая, что им говорят. Фукуи включил свет. Зажгли и фонарики. В комнате, где стоял буддийский алтарь, стало непривычно светло. Потом они вошли в комнату в четыре татами и там тоже включили свет. Затем пошли дальше, в заднюю комнату в шесть татами. Митико молча наблюдала.

Они ходили кругами, осматривая обе комнаты. Судзуки не пошел с ними, а остался неподвижно стоять в коридоре, глядя на лицо Митико. Она опустила ребенка и теперь держала девочку левой рукой, правой пытаясь прикрыть лицо.

– Почему вы прячете свое лицо? – спросил Судзуки.

– Я просто… – ответила Митико.

– Просто – что?

– Я без макияжа.

Судзуки фыркнул с облегчением.

– Тут никого нет, – сказал вернувшийся к ним Фукуи.

– Госпожа, вы…

Пока Фукуи собирался что-то сказать, заговорила Митико:

– Мне не приснилось. У этого человека была повязка на голове…

– Госпожа, – Судзуки ткнул Митико в плечо и указал на что-то.

Обернувшись, она увидела чайный столик, поставленный набок и прислоненный к стене, с белым полотенцем, висящим на одной из четырех ножек, обращенных к комнате. Судзуки указывал на это полотенце:

– Не такая ли повязка?

Митико потеряла дар речи.

– Вы, я думаю, приняли это за повязку.

И детективы рассмеялись.

– Все прилично устали.

– Но ружье в правой руке… – заговорила Митико.

Детективы, глядя на нее, молча ждали, пока она продолжит. Но продолжить она не смогла. Видно было, что они относятся к ее словам с сомнением. Они ждали, чем еще она их насмешит. И она это понимала.

– Охотничье ружье от «Браунинга»? Но госпожу Хисикаву и госпожу Накамару застрелили, так почему же в вас не стреляли?

– Я этого не знаю. А было бы лучше, если бы и меня застрелили?

– Ну ладно, ладно, не в этом дело. В любом случае хорошо, что вы в безопасности; впредь будьте осторожнее, – быстро сказал Судзуки и первым вышел в коридор.

За ним последовали два других детектива.

Что они решили? Что глупая женщина приняла иллюзию за реальность и закричала. Митико немного рассердилась, но от этого ей стало легче. Ну и слава богу.