Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

Полоний: Здесь крысы!.. А! (фигак)

Гамлет: Как ободняет, так и завоняет! (фигак)

Офелия: Здесь рыбы! Мокро!.. О! (фигак)

Гамлет: Бедный Йорик! Как часто в детстве я играл его очаковской медалью! И вот, Горацио… (фигак)

Розенкранц и Гильденстерн: Мы тут ни при чём! (фигак, фигак)

Клавдий: Жена, не пей вина! (фигак)

Гертруда: Вино и пиво — человек на диво! (фигак)

Лаэрт: Охренели все, что ли? Э? (фигак)

Гамлет: Ступай по назначенью!.. (фигак)

Клавдий: Больно ж! Я ранен! (фигак)

Гамлет: Избрание падёт на Умслопогаса — вот он-то не фигак. А я-то — что? (фигак)

Все хором кричат: "фигак". Кланяются.

Извините, если кого обидел.

31 марта 2006

История для субботы

Ну, что — все сфабриковали на машинке фальшивый приказ об увольнении Кукушкинда? Все разослали его по двадцати адресам?

Это обязательно нужно сделать — ведь этот приказ уже 238 раз обошёл вокруг света.

И кто перепишет его двадцать раз — будет тому счастье.

А кто не перепишет его двадцать раз и не разошлёт друзьям — будет тому несчастье.

Маршал Тухачевский не переписал этот приказ двадцать раз, пожалел ленты на пишущей машинке "Ундервуд" — и прямо утром за ним пришли.

А вот маршал Ворошилов не пожалел ни ленты, ни своего времени — и сам пришёл за маршалом Тухачевским. И потом ещё много лет жил счастливо и богато, и даже посетил Индию.

А одна крестьянка перепечатала этот приказ двадцать раз, хотя и была неграмотна — и ей сразу было счастье.

Ей выдали по шесть луковиц на трудодень, и было ей оттого счастье.

А вот хасид Шнеерзон выкинул пришедший ему по почте приказ в корзину, и сразу было ему несчастье. Ему пришлось уехать в Израиль, где ему запретили есть сало и кататься на лифте по субботам.

А космонавт Трофимов получил этот приказ в письме перед стартом и не стал его переписывать.

И было ему несчастье. Его ракета промахнулась и улетела на Марс — и с тех пор космонавт Трофимов ходит по Марсу и питается какими-то червяками. А первым космонавтом вместо него стал Юрий Гагарин, который сами понимаете что сделал.

Торопитесь, ведь переписать и разослать приказ об увольнении Кукушкинда можно только один раз в году, то есть сегодня.

Секретные слова из этого приказа такие — хуггр-муггр, Даниил Андреев, 6814555ух.

Извините, если кого обидел.

01 апреля 2006

История про письма в бутылке

Собственно, письмам в бутылке пятьсот лет. И метафорой бутылочная почта стала сразу же — так сразу к романам начали присоединять предисловие как бы от издателя. Вот, прогуливаясь по берегу Темзы, и проч., и проч.

Другое дело, если это метафора неуверенности в адресате, говоря широко — неуверенности не только в реакции, но и в транспортировке и самом существовании адресата.

Метафора тоже была с самого начала — действенность бутылочной почты ничтожна, удачное соотношение течений — редкость, и это знали настоящие моряки. Раньше это не было метафорой: бутылочной почтой не пользовались, было понятно, что лучше обращаться к Богу напрямую, а излить душу в молитве естественнее, чем заниматься психотерапевтическим выговариванием на бумаге.

Другое дело, что отправка письма в бутылке всегда была сакральным актом. Недаром писали обычно на странице, вырванной из Библии. Это было нечто вроде покупки свечки в церкви.

Поэтому настоящей метафорой это стало только в XX веке — Бог умер, погнали наши городских, и из сферы религиозной мистика перешла в сферу психоанализа.

Парадокс бутылочной почты в том, что иногда она доходит — но дело ещё и в том, что путешественник из Европы, отправившись в Америку, и двигающийся обратно находились в неравном положении: бутылки не плывут против Гольфстрима. Но американские индейцы, увы, не строили кораблей, чтобы достичь Старого Света.

Тут, кстати, ещё одно интересное обстоятельство: бутылочная почта имеет тот же путь развития, что и литература — в Новое время позвать на помощь, заявить об открытии, протоколировать бедствие — то есть, что-то прагматическое. А сейчас — развлечение, необязательный Интернет на удачу. Бутылочный туризм "здесь-был-вася".

Мандельштам в "О собеседнике" пишет, скорее, о Боратынском — "В бросании мореходом бутылки в волны и посылке стихотворения Боротынским есть два отчётливо выраженных момента. Письмо, равно и стихотворение, ни к кому в частности определённо не адресованы. Тем не менее, оба имеют адресата: письмо — того, кто случайно заметил бутылку в песке, — стихотворение — "читателя в потомстве". Тут есть очень интересные мотивы — то, что "в песке", и то, что именно в поэзии географическая удалённость замещается временной. Впрочем, Мандельштам был известный хват, ему ничего не стоило увидеть то, чего нет, и даже крикнуть "Довольно переводов, дайте нам Вульгату"!

Метафорой литературы это стало между пятнадцатым (вряд ли)и шестнадцатым — и уж точно устоялось в Новое время.

Ах, да, кстати — Робинзон Крузо не отправляет письма в бутылках. А отправлял бы, исправно швырял в океан бутылки вместо ведения дневника, надеясь на избавление — книга Дефо была совершенно другая. Без протестантской угрюмой этики, без надежды на самого себя, своего попугая и своего Бога.

Бутылки не были средством спасения (это, скорее морские похоронки) — есть одна, часто пересказываемая история образца 1882 года (я, как всегда пересказываю поучительные статьи из прекрасных журналов моего детства) — на бразильском военном корабле «Фрагиари» матрос выловил из моря бутылку. Там, на листе из Библии (ну, разумеется) значилось: «На борту шхуны «Герой моря» экипаж взбунтовался, капитан убит, первый помощник выброшен за борт, меня и второго помощника, пощадили, чтобы вести корабль. Они заставляют меня идти к устью реки Амазонка. 28 градусов долготы, 22 градуса широты. Иду со скоростью 3 узла. Спешите на помощь». Бразильцы проверили название шхуны по справочнику Ллойда, узнали, что имя капитана — Реджис, тоннаж и число членов экипажа.

И сразу поспешили на помощь — дальше всё произошло, как и должно происходить в конце девятнадцатого века. Предупредительный выстрел, связанные матросы и взломанные двери каюты, откуда вылезли помощник капитана и пара матросов, оставшихся верными:

— Послание? Какое послание? И капитана звали Лонгстаф, а не Реджис.

Оказалось, что спасительная записка — след рекламной акции Джона Парминтона, что написал книгу «Герой моря» за много лет до этих событий. Пять тысяч бутылок отправились рекламировать книгу, пока одна из них не спасла жертв бунта.[46]

Есть такая давняя история: в 1560 году один английский