Читаем без скачивания Лето коронации - Маргарет Пембертон

Кристина понимала, что нужно дать ему возможность отдохнуть, но не могла сдвинуться с места. Радость от того, что они наконец-то разговаривают серьезно и откровенно, обессилила ее.

Джек не отводил от нее своих золотисто-карих глаз, пытаясь понять, почему ее так волнует этот клуб. Наконец в голове у него промелькнула спасительная догадка, и он осведомился:

– Любимая, а что ты скажешь, если я передам права на клуб Мейвис, а сам займусь чем-то другим? Тогда ты вернешься домой? Мы сможем начать все сначала?

Даже сейчас, после тяжелой операции, он не утратил то особое мужское обаяние, которое когда-то покорило Кристину. Столь мужественный и интересный парень, как Джек, ей никогда не встречался. У них не было и не могло быть детей, но теперь в ее жизнь вошла еврейская девочка Джудит, и это вселяло в нее надежду. Краем глаза она увидела, что к ней с озабоченным лицом приближается медсестра: время посещения истекало. Охваченная волнением, она воскликнула:

– Взгляни в окно, Джек! Видишь ту темноволосую девочку, играющую в шары?

И, не обращая внимания на укоризненный взгляд медсестры, она стала рассказывать Джеку историю своего знакомства с Джудит.

Рассказ Кристины не выходил у Джека из головы на протяжении всего дня. И когда его пришел проведать Дэнни, Джек не выдержал и спросил:

– Ты ничего не знаешь о девочке, с которой познакомилась моя жена?

Дэнни, похожий на побитого рыжего клоуна, с космами, торчащими во все стороны, удивленно заморгал единственным зрячим глазом.

– Клянусь, старина, мне сейчас не до Кристины и ее девочки. Мейвис в таком состоянии, что к ней никого, кроме Теда и викария, не допускают. Тед говорит, что у нее провал в памяти. Она не помнит, как попала в больницу, и ничего не знает о самой драке.

Джек поджал разбитые губы. Арчи Дьюка он отколотил кулаками до полусмерти и не сожалел об этом, хотя сам едва не лишился жизни. Жалел он лишь о том, что рыжий дружок Арчи помешал ему добить подлеца, всадив нож под ребро.

– Тед говорит, что Мейвис беспокоит не столько ее изуродованная физиономия, сколько вмешательство в эту историю полиции. Теперь у заведения могут отобрать лицензию на торговлю спиртным, – сообщил Дэнни.

Джек хмыкнул. Он и сам опасался за проклятую лицензию. Ее наверняка отберут, если начнутся судебные разбирательства. Оставалось надеяться, что Арчи замнет это дело, поскольку не заинтересован в огласке.

– Сегодня меня допрашивали в участке. Похоже, полиция до суда эту историю не доведет. Дьюк не выдвинул против нас обвинений. Впрочем, ты его так отделал, что он и рта не может открыть, – с ухмылкой добавил Дэнни.

Джек изобразил жалкое подобие улыбки. Если это действительно так, все упрощается. Сам он жаловаться на Арчи не собирается. Зная, что сиделка вот-вот выпроводит Дэнни из палаты, он спросил:

– А что с матчем? Большой Джамбо в форме? Вы с Леоном сумеете управиться без меня?

Дэнни закряхтел: проведение боксерского матча он считал делом чести. Крушение этой затеи для него было равноценно утрате смысла жизни. Сейчас его беспокоила только головная боль, но он надеялся, что до дня проведения ответственной встречи на ринге она пройдет.

– Можешь не сомневаться, дружище! – заверил он. – Плохо лишь то, что не известно, кто будет драться с Джамбо. Но в таких делах приходится рисковать.

Джек хмыкнул в знак согласия. Силы быстро оставляли его, хотелось спать, и как можно дольше. Подавив зевоту, он с горечью промолвил:

– Жаль, что не выйдет на ринг Зак. Без него эта встреча вряд ли принесет нам доход. Ведь, затевая ее, я рассчитывал на его участие. На Большом Джамбо мы ничего не выиграем. Скорее, потеряем. Да и время для матча выбрано неудачно. Накануне коронации вряд ли найдется много желающих участвовать в тотализаторе. Меня предупреждал об этом Леон. Он сказал, что люди уже с вечера пойдут занимать места напротив Вестминстерского аббатства. Только законченный идиот мог назначить встречу на такой день! Определенно организатору матча совсем отшибло мозги.

Джек тяжело вздохнул. Самому ему было не суждено взглянуть на коронацию. Если, конечно, не случится чудо и в их палату не вкатят на тележке телевизор. Он закрыл глаза, подумав, что ему не помешала бы порция обезболивающего, а потом представил, каково теперь бедняжке Мейвис. Вдруг перед его мысленным взором появилась трогательная сценка, которую он наблюдал из окна палаты: из больницы выходит Кристина, и к ней навстречу, раскинув руки, бежит девчушка с темными волосиками и аметистовыми сияющими глазами.

– Я не смогу пойти на коронацию, – уныло призналась Кейт Леону, когда они шли по дорожке к Гринлендскому доку. – Мне трудно сейчас находиться в толпе ликующих людей и видеть вокруг веселые лица. Мэтью не выходит из головы: ведь нам до сих пор не известно, где он и жив ли вообще…

Леон обнял ее за плечи и прижал к себе. Ему ли, старому лодочнику, не знать, сколько трупов выуживают за год из Темзы! В прошлом году нашли семьдесят утопленников, в большинстве своем это были самоубийцы, спрыгнувшие с Тауэрского моста. Каждому, кто обнаруживал в реке труп, выплачивалась награда – семь шиллингов и шесть пенсов. Представив, что кто-то получит эту сумму за тело Мэтью, Леон почувствовал озноб.

– Что с тобой, дорогой? – испуганно спросила Кейт, когда он тяжело задышал и схватился за сердце.

– Ничего, сейчас отпустит, – сказал он, не желая огорчать ее своими опасениями. Ей сейчас и без того нелегко. Леон постарался переключиться на предстоящую коронацию Елизаветы II. Такое грандиозное событие нельзя пропустить ни при каких обстоятельствах! В любом случае эту торжественную церемонию должны увидеть Дейзи, Лука, Джилли и Джонни.

– Я слышал, что Керри и Роза собираются уже с вечера понедельника занять места на улице Мэлл, – проговорил он. – Почему бы тебе не попросить их взять наших детей с собой? Они непременно должны увидеть коронацию своими глазами. Да и от грустных мыслей это мероприятие их отвлечет. – Леон нахмурился и добавил: – Особенно это важно для Дейзи: она уже все глаза выплакала, хотя и старается скрыть свое состояние.

Кейт насупилась и промолчала. Дейзи действительно извелась от беспокойства за брата. Глаза у нее покраснели, лицо осунулось. Была, правда, и другая причина подавленного настроения дочки, о которой не подозревал Леон, – ее размолвка с Билли. Отношения между ними обрели романтическую окраску, но внезапно что-то разладилось. И теперь Дейзи то и дело плакала то из-за Мэтью, то из-за Билли.

Шум в доке стал невыносимым. От пронзительных свистков и гудков снующих по нему судов, занимающих свои места у причалов и погрузочных пирсов, можно было оглохнуть. Грузчики и докеры вносили в общий гвалт свою лепту, перекрикиваясь и смачно ругаясь. Над головами у них проплывали тюки и огромные ящики, болтающиеся на стрелах подъемных кранов и лебедок. Кейт и Леон не обращали на всю эту суету внимания, они уже бывали здесь раньше и показывали рабочим и морякам фотографию Мэтью, спрашивая их, не доводилось ли им встретить мальчика.