Читаем без скачивания Внешняя агрессия - Макс Алексеевич Глебов

— Началось, — негромко произносит на общем канале Кан.

Ещё продолжают греметь взрывы, а с холмов, где раньше находились наблюдатели противника, уже бегут к предмостным укреплениям пехотинцы балканцев. Чуть впереди движется бронетехника — шесть броневиков разных моделей. Три из них вооружены автоматическими пушками.

Огонь артиллерии и минометов постепенно стихает, и на свои частично разбитые снарядами позиции возвращаются бойцы капитана Иваницкого. Проходит совсем немного времени, и я слышу характерные хлопки — минометная батарея защитников моста открывает огонь по наступающей пехоте.

— Вот теперь пора, — в голосе Ло звучит злой азарт.

Сменивший позицию танк открывает огонь, выпуская подряд три снаряда. Пока его цель — не броневики противника, а позиция артиллерийской батареи. Её скрывает пологая возвышенность и небольшая роща, но высоких холмов здесь нет, так что спрятать орудия за их склонами невозможно, и танковая пушка вполне способна посылать снаряды точно в цель.

Столь эффективной контрбатарейной борьбы противник от защитников моста явно не ожидает. Позиции батареи не защищены земляными насыпями, ящики с боеприпасами аккуратными стопками выложены прямо на грунт, личный состав чувствует себя в полной безопасности. И вот по всему этому великолепию с убийственной точностью прилетает серия осколочно-фугасных снарядов.

В небо поднимаются столбы огня и черного дыма. Детонация боезапаса прямо на позициях сметает расчеты и пехотное прикрытие, опрокидывает и калечит орудия, и буквально множит на ноль элитную артиллерийскую часть франков. Однако всё это происходит в тылу наступающих, и передовые части, ведущие штурм, не сразу понимают, что что-то пошло совсем не по плану.

От прилетающих из предмостного укрепления мин враг несет ощутимые, но пока не столь уж критичные потери, а его броневики, активно маневрируя, продолжают продвигаться вперед, поддерживая пехоту огнем из пушек и крупнокалиберных пулеметов. Атака развивается вроде бы так, как и должна, а вновь ожившая единственная пушка русских хоть и стреляет, но не наносит наступающим войскам никакого ущерба.

Когда противник оказывается на дистанции чуть больше двухсот метров от предмостного укрепления, в дело вступают трое морфов, следовавших в задних рядах атакующей пехоты. В бруствер первой линии окопов бьет ветвистая молния, разбрасывая в стороны комья земли и обломки бревен и заставляя бойцов Иваницкого прекратить огонь и укрыться. Сделать это, к сожалению, успевают не все. Ещё один участок оборонительной линии мгновенно покрывается инеем, и несколько десятков комьев смерзшегося грунта лопаются и разлетаются во все стороны веером зазубренных осколков.

Ждать, что предпримет третий морф, Ло и Шела не собираются. Они открывают огонь одновременно. Ещё только поднимающий боевой жезл противник исчезает в облаке взрыва модифицированного снаряда, а двух его собратьев по ремеслу последовательно накрывает короткими очередями из автоматической пушки бронетранспортера. Метатель молний погибает мгновенно, а морф с жезлом стихии льда умудряется отразить силовым щитом два попадания, но третий снаряд ставит точку в его карьере.

— Ло, не транжирь снаряды, — предупреждает Шела. — На эти железные коробки хватит и моей пушки.

— Работай, — неохотно соглашается Ло, и Шела переносит огонь на броневики франков. На этот раз она использует ленту с обычными бронебойными снарядами. Тонкая броня боевых машин противника не в состоянии достойно противостоять даже немодифицированным боеприпасам, и броневики франков один за другим застывают на поле боя. Некоторые останавливаются резко, словно налетев на стену. Другие, попав под огонь автоматической пушки, проезжают ещё несколько метров, но всё равно застывают неподвижно. Над моторными отсеками двух бронемашин уже видны клубы сизо-черного дыма. Двери и люки подбитой техники распахиваются, и из них начинают выскакивать члены экипажей — те, кому повезло уцелеть.

Не сразу сдается только один броневик. Он и по внешнему виду несколько отличается от остальных — превосходит их размерами, и броня у него явно толще, но не в этом главное отличие. Лобовая проекция этой боевой машины прикрыта силовым щитом, причем достаточно мощным, чтобы отразить уже третий тридцатимиллиметровый бронебойный снаряд.

Пушка последнего броневика франков непрерывно стреляет. Его экипаж смог правильно определить направление, с которого по их машине ведется огонь, но четко зафиксировать цель стрелок не может. Механик-водитель пытается маневрировать, но спрятаться на открытой местности негде, да и времени на это нет — четвертый снаряд всё-таки сносит щит, однако пятого выстрела за ним не следует.

— Может повредить ему пушку и ходовую? — предлагает Шела. — Интересный экземпляр, да и экипаж там явно непростой. Нужен нам такой трофей?

— Пригодится, — идея Шелы мне нравится.

В цель прилетают ещё три снаряда, и броневик франков неподвижно замирает, перекосившись набок с нелепо торчащей куда-то в сторону пушкой в заклиненной башне. По его броне, высекая искры проходится пулеметная очередь, недвусмысленно предупреждая экипаж, что пытаться покинуть машину не стоит.

Румынская пехота тем временем всё больше впадает в растерянность, граничащую с паникой. Потеря всей бронетехники оказывает на противника сильное деморализующее действие, и бойцы балканцев сначала пытаются залечь, а потом и обращаются в беспорядочное бегство. Наверняка у экипажа поврежденного броневика есть большое желание присоединиться к убегающим союзникам, но Ло и Шела внимательно контролируют их действия, и как только кто-то пытается открыть двери или люки, по броне рядом с ними хлестко бьют пулеметные очереди.

Броневик остановился очень неудачно для противника — ни одного пути эвакуации, находящегося в мертвой зоне для наших пулеметов, у экипажа нет. Да и куда бежать, даже если сумеешь выбраться из машины? Вокруг открытая местность, а в том, что наши стрелки прекрасно видят в темноте, противник уже не раз успел убедиться.

Сохранивших боеспособность пехотинцев противника на поле перед западным предмостным укреплением уже нет. Все, кто мог, отступили и укрылись за пологими склонами холмов. Стоит отметить, что удалось это немногим. На земле остались лишь тела погибших и раненые, неспособные передвигаться самостоятельно.

— Иду к броневику, — сообщаю на общем канале. — Прикрывайте.

— Принято, — коротко отвечает Ло.

Связываюсь с капитаном и предупреждаю о своих планах. Остановить меня Иваницкий не пытается. Видимо, результаты боя достаточно его впечатлили, и он предпочитает воздержаться от обсуждения моих действий.

Осторожно выбираюсь из-под моста. Люди Иваницкого не пожалели сил и времени на установку мин и устройство ловушек, так что двигаюсь я предельно аккуратно. Перед западным укреплением тоже всё усеяно неприятными сюрпризами для атакующих. Правда, многие мины и ловушки уничтожены артиллерийским и минометным обстрелом. Противник стремился проделать проходы для своей пехоты, но воспользоваться ими румыны и франки не сумели — до этой полосы препятствий