Читаем без скачивания Преисподняя - Джефф Лонг

Татуировки и шрамы на лице и голове не вызывали желания познакомиться с ним поближе.

— Я что, должен был выступить? — спросил он из глубины вагона.

— Идите сюда, дайте нам на вас посмотреть, — настаивал Шоут.

— Невероятно, — прошептал кто-то рядом с Али. — Слышал я про этого парня. Он в бегах.

Дуайт не стал демонстрировать свое недовольство, только слегка покачал головой. Когда он наконец вышел вперед, все расступились.

— Дуайт — как раз тот, кого стоит послушать, — сказал Шоут. — Он не заканчивал школ, у него нет диплома, но в работе не это главное. Он провел одиннадцать лет в плену у хейдлов. Последние три года работал на рейнджеров и в спецназе — гонял хедди. Я ведь, ребята, читал ваши резюме. Мало кто из вас вообще спускался под землю. А дальше электрифицированной зоны и вовсе никто не ходил. А вот Дуайт может рассказать нам, каково там, внизу.

Шоут сел. Теперь очередь Крокетта.

Крокетт стоя выслушал аплодисменты, и его застенчивость казалась по-своему подкупающей, какой-то трогательной. Соседи Али обсуждали его шрамы и что ему довелось вытерпеть в плену. Кто-то обозвал его дезертиром, кто-то безумцем. Каннибалом, погонщиком рабов. Животным. Люди говорили о нем, затаив дыхание и не скупясь на эпитеты. Удивительно, подумала Али, как рождаются легенды. Его считают психопатом, и все равно их тянет к нему, влечет романтика его воображаемых деяний.

Дуайт не спешил удовлетворить всеобщее любопытство. В тишине стучали колеса; скоро люди почувствовали неловкость. Али приходилось видеть, как нервничают в такой ситуации американцы и европейцы. А Дуайт с его спокойствием казался просто примитивным. Наконец его молчание стало слишком многозначительным.

— Вам разве совсем нечего сказать? — спросил Шоут.

Дуайт пожал плечами.

— Знаете, у меня давно не было такого интересного дня. Ваши люди знают свое дело.

К такому Али не была готова, да и другие тоже. Значит, этот странный грубиян сидел весь день в уголке, тихий и незаметный, и потихоньку пополнял за их счет свое образование. Очаровательно!

Шоут был раздражен. Наверное, рассчитывал на очередной аттракцион.

— Тогда, может, вопросы? Вопросы есть?

— Мистер Крокетт, — начала женщина из Массачусетского технологического, — или к вам нужно обращаться по званию? Капитан или…

— Нет, — ответил он, — меня выгнали. У меня нет звания. И «мистер» тоже лишнее.

— Хорошо, значит, Дуайт, — продолжила женщина. — Я хочу спросить…

— Не Дуайт, — поправил он, — Айк.

— Айк?

— Слушаю вас.

— Хейдлы исчезли, — продолжила она. — Каждый день цивилизация отодвигает тьму чуть дальше. Я хочу спросить, сэр, правда ли внизу так опасно?

— Всякое может случиться — сказал Айк.

— Значит, наша безопасность вовсе не гарантирована, — заключила женщина.

Айк посмотрел на Шоута.

— А он вам что пообещал?

Али почувствовала беспокойство. Он знает что-то, что другим неизвестно. Хотя это ни о чем не говорит, поразмыслив, решила она.

Шоут наседал:

— Ваши вопросы!

Али поднялась.

— Вы были у них в плену, — начала она. — Не могли бы вы поделиться своим опытом? Что хейдлы с вами делали? Что они вообще из себя представляют?

В вагоне наступила тишина. Россказни о чьих-то приключениях можно слушать хоть всю ночь. Как много могла бы Али узнать от Айка — ведь ему знакома жизнь хейдлов, их культура. Да что там, он, возможно, даже знает их язык!

Айк улыбнулся:

— Мне об этом нечего рассказать.

Всеобщее разочарование.

— Как вы думаете — они еще где-нибудь остались? Есть шанс их встретить? — поинтересовался кто-то.

— А куда мы направляемся? — спросил Айк.

Али показалось, что он нарочно дразнит Шоута, касаясь сведений, которые, по-видимому, от них скрывают. Раздражение Шоута росло.

— А правда, куда мы направляемся? — подхватил какой-то мужчина.

— Никаких комментариев, — сказал Шоут Айку.

— А вы сами там бывали?

— Никогда, — ответил Айк. — Правда, слухи до меня доходили. Но я им не верю.

— Какие слухи?

Шоут посмотрел на часы.

Вагон слегка накренился. Поезд тормозил. Люди бросились к окнам, моментально позабыв про Айка. Шоут встал на стул:

— Собирайте вещи, ребята. У нас пересадка.

Кроме Али на платформе находилось трое мужчин и груз — самое тяжелое оборудование. Она сидела, прислонившись к ящику с надписью «Джон Дир. Запчасти для вездеходов». Один из ее соседей страдал от газов и все время делал виноватое лицо.

Платформа двигалась плавно. Дорога шла по искусственному туннелю диаметром двадцать один фут. Балластная подушка состояла из мелкого гравия, пропитанного мазутом.

Голые лампы лили вниз рыжий свет. Али опять подумала о сибирском ГУЛАГе. Стены затянуты проволокой, трубами, кабелями.

С обеих сторон попадались гроты. Людей не было, только тракторы, погрузчики, экскаваторы, трубоукладчики, штабеля шин и бетонных шпал. Колеса почти беззвучно катились по рельсам, изготовленным по бесшовной технологии. Али не хватало привычного стука колес. Она вспоминала, как путешествовала с родителями, засыпая под ритмичные звуки, пока мир проплывал мимо.

Али угостила яблоком соседа, который еще не спал. Эти яблоки выращивали в гидропонических оранжереях в Наске. Мужчина сказал:

— Моя дочка любит яблоки, — и показал Али фотографию.

— Красивая девочка, — сказала Али.

— А у вас дети есть?.. — спросил он.

Али натянула куртку на колени.

— Я, наверное, ни за что бы не смогла оставить ребенка, — не подумав, сказала она. Собеседник растерянно моргнул. Али попыталась исправиться. — Ну, то есть я не хотела сказать…

Поезд двигался ровно. Не тормозил и не ускорял ход. Али и ее соседи устроили импровизированный туалет, сдвинув несколько ящиков. Они поужинали вместе, сложив свои припасы.

В полночь стены из коричневых стали желтыми. Мужчины спали, когда поезд въехал в пояс морских окаменелостей. Экзоскелеты, древние водоросли, брахиоподы. Бурильные машины безнаказанно поуродовали ценнейшие экземпляры.

— Мейпс, ты видел? — кричал голос с передней платформы. — Членистоногие!

— Трилобитообразные! — в экстазе вопил Мейпс откуда-то сзади.

— Неужели это дорсальные каналы? Ущипните меня!

— Смотрите, скорее! Мейпс! Ранний ордовик!

— Какой там ордовик! — ревел Мейпс. — Настоящий кембрий! Причем ранний! Посмотри вон на тот камень. Черт, даже, наверное, поздний докембрий.

Окаменелости вились, переплетались, тянулись по стенам, словно узоры по многомильному гобелену. Потом они исчезли.