Читаем без скачивания Сотник - Юрий Корчевский

Итак, конечная точка маршрута определена. Но куда податься сейчас? Никогда Алексей не чувствовал себя так скверно и одиноко.

Спотыкаясь на неровностях, ориентируясь по звездам, он побрел на север, к городу. Сам Юрьев монастырь стоял южнее Новгорода, в пяти верстах, при истоке Волхова из озера Ильмень, на его левом берегу, где в Волхов впадает Княжеский ручей. Любой здравомыслящий беглец к югу идти должен, по берегу Ильменя, к Старой Руссе. А оттуда – по Ловати, на лодке к Великим Лукам.

Но Алексей отталкивался от противного. Разъезды, посланные на его розыск, как раз в тех местах его искать и будут.

Он залег в лесочке, на Юрьевском тракте – как назывался путь от города к Юрьевскому монастырю. Устроился поудобнее под елью – под утро она укроет его от росы. Свернулся калачиком, угрелся и вздремнул.

Утром его разбудил звон колоколов – монахов, послушников, богомольцев призывали к заутренней молитве. Алексей улегся на живот: так и наблюдать удобнее, и с дороги его не видно.

Через некоторое время из ворот монастыря выехала подвода с послушником и направилась в город. В монастыре было тихо, как будто бы и не случилось ничего.

Однако часа через два мимо него по направлению к монастырю пронеслось трое конных дружинников. Ага, значит послушник принес в город весть о его исчезновении.

Через некоторое время дружинники выехали из монастыря, но их уже было не трое, а четверо. Неуж он поперва обсчитался? Однако когда они приблизились, он в одном из них опознал Онуфрия. Что занятно, он был без оружия и со связанными руками. О, да ведь вчера Григорий сказал, что подпоил сотника и ключи от узилища ему подбросит. Выходит – сработала хитрость. Но это на первое время, потом должны разобраться. Нелогично выходит: сначала Онуфрий «продал» Алексея князю за новую должность, а потом выпустил? Нескладно!

Он пролежал в лесу весь день. Мимо по тракту шли богомольцы, проезжали подводы с людьми и грузами, а ближе к вечеру на рысях прошел десяток конных дружинников. Но в монастырь они не заехали, мимо проскакали. Точно его разыскивают! Ну – флаг вам в руки, ратники!

В полночь Алексей пробежал широкую дорогу и по лесу вышел к берегу Волхова. Левее на берегу горел костер, и вокруг него сидели несколько человек. Носами в берег уткнулись три лодки. Переправиться бы на них на другой берег, да нельзя, люди могут дружинниками оказаться. Но даже если просто рыбаками, все равно завтра донесут, куда беглец направился.

Раздевшись догола, Алексей завернул сапоги в одежду и все связал в тугой узел. Придерживая левой рукой узел на голове, осторожно, дабы не плеснуть шумно, он вошел в воду и поплыл к другому берегу.

Вода прохладная, почти холодная. В ногу ткнулась крупная рыбина – не сом ли добычу высматривал?

Алексей выбрался на другой берег, обтерся рубахой, оделся и обулся. Плохо, что в первую очередь его в южном направлении искать начнут. Александр далеко не дурак, сразу сообразит, куда беглец направиться может – к Даниилу. Знал уже князь Алексея и грамотно ходы его просчитывал. Только у беглеца одна дорога, а у преследователей – сто, и на каждой дозор не выставишь.

Двигался Алексей всю ночь до утра, а на день в стогу сена скрывался. От жажды он не страдал, ручьи и реки на пути встречались. В одном леске на огород наткнулся, десяток штук репы выдернул и съел – все какая-никакая пища, хоть желудок не донимает. Деревни обходил. Зла, может, ему и не причинят, но староста в город донесет.

Так и шел упорно к цели – по ночам. По берегу обошел озеро Ильмень – огромное, как море. На берегу Ловати переночевал. По реке днем лодки и суда торговые проплывают, видел уже – движение оживленное. К кому-нибудь попроситься гребцом можно.

Ему повезло. Утром, едва тронулся в путь, за первым же поворотом реки увидел готовящуюся к отплытию лодью. После ночевки команда собирала пожитки – котел, железную треногу в судно, а часть команды уже рассаживалась по скамьям.

Алексей побежал.

Его заметили – один и без оружия он угрозы не представлял.

Запыхавшись, он остановился на берегу:

– Доброе утро! Не в сторону ли Великих Лук направляетесь?

– Даже дальше, – ответил кряжистый кормчий у рулевого весла.

– Возьмете? Только платить мне нечем, могу грести.

Кормчий хмыкнул и оглядел Алексея:

– Ладно, садись.

Видимо, осмотр его удовлетворил.

Обычно на судно брали людей знакомых или «сосватанных» другими владельцами судов. Возьми незнакомца – а он лентяй, либо обворует ночью и сбежит.

Алексей запрыгнул в лодью, устроился на скамье и взялся за весло – огромное, только двумя руками и грести.

Кормчий оттолкнул шестом суденышко от берега, течение подхватило лодью и стало разворачивать.

– Левая рука табань, правая греби! И – раз!

Гребцы с левой стороны лодьи опустили весла, но не работали ими. А вот гребцы с правой стороны дружно навалились на весла. Усилие, второе – и лодья развернулась на месте.

– Обе стороны – и – раз!

Так под счет кормчего и стали загребать. Ходко пошла лодья, рассекая волны.

Когда выбрались на стремнину, кормчий послюнявил палец, поднял его и кивнул – ветер был не сильный, но ощутимый.

Команда подняла парус, и лодья пошла под парусом и веслами. Ход увеличился.

Алексею хотелось есть. Команда и ужинала, и завтракала, он же был голоден, репа не в счет.

В середине дня раздалась команда:

– Суши весла!

Весла уложили вдоль бортов.

Кормчий раздал гребцам по куску хлеба и сала – получилось что-то вроде перекуса. Съели быстро. Что здоровым мужикам ломоть хлеба и кусок сала – только губы помазать.

Однако Алексей почувствовал себя лучше, вроде бы и сил прибавилось.

Когда солнце стало садиться, кормчий направил суденышко к берегу, и лодью привязали к камню.

Один из гребцов вытащил котел, треногу и стал разводить костер. Другой, зачерпнув воды в котел, подвесил его на треноге. Остальные стали собирать сухостой.

Костер разгорелся знатный, пламя – в человеческий рост. Вода в котле быстро забулькала.

Кашевар засыпал в кипяток пшенной крупы, бросил пригоршню соли – приправы в те времена дорогой, издалека привезенной, и, уж когда кулеш почти уварился, бросил в него нарезанное кусочками сало.

Уже дух сытный исходить от котла стал, и кашевар решил помешать варево ложкой с привязанным к ней прутиком – дабы руки не опалить. Да неосторожен был, за что и поплатился сильно – пола кафтана вспыхнула.

Гребец ложку бросил и заголосил:

– Ой, рятуйте, люди добрые!

Алексей удивился. Река в двух шагах, чего орать? Прыгнул бы в воду – и всех дел на три копейки.

Но кашевар начал бегать по стоянке, еще больше раздувая пламя.

Гребцы оцепенели.

Да что же это такое? На их глазах их же товарищ сгореть заживо может!

Алексей догнал гребца, схватил его в охапку, и от пламени волосы на голове затрещали у обоих. В несколько прыжков Алексей оказался у кромки воды и швырнул беднягу в реку.

Пламя зашипело и погасло.

Мужики причитать начали, а погорелец кричит:

– Спасите, не то водяной утащит!

Пришлось Алексею прыгать в воду.

Дно реки было илистое, обильно поросшее водорослями. Ноги вязнут в тонком слое ила, водоросли ноги опутали. Но схватил беднягу за руку, выдернул-вытолкал из воды и сам следом выбрался.

– Вы что же это, други, товарища в беде бросили? – Алексей был поражен поведением гребцов – ни один из них не пришел на помощь в трудную минуту.

– Дык – ночь же! – ответил один.

– И что?

– Ночью в воде водяной царь хозяин. Утащит к себе – и поминай как звали…

Алексей с досады только сплюнул:

– Олухи!

Погорелец переоделся в сухую одежду – у него была на судне. Алексею же переодеться было не во что, все имущество на нем. Он зашел в кусты, разделся донага, отжал одежду, насколько смог, и, натянув на себя волглое белье, вышел к костру.

Артельщики уже сидели вокруг костра с ложками, но к еде не приступали. Первым по традиции должен зачерпнуть из котла кормчий, а потом по кругу – остальные.

Погорелец протянул Алексею ложку деревянную, новую:

– Большим бы отдарился, да нет ничего. Прими от чистого сердца!

Подарок был нужный и вовремя преподнесен, а то хоть руками ешь.

Котел быстро опустел – физический труд на свежем воздухе сильно аппетит нагоняет.

Потом стали укладываться спать – кто где. Один на берегу, остальные – на судне.

Кашевар руки малость опалил, котел за него Алексей вымыл, отдраил песочком.

– Вот спасибо, выручил, – обрадовался тот. – Тебя как звать?

– Алексеем родители нарекли.

– А меня – Федотом. Испужался я очень, как вспыхнул, да в реку боюсь.

– Надо было сразу кафтан сбросить и в воду его опустить. Тогда и руки бы целы остались, и волосья на голове…

Волосы, брови – даже ресницы обгорели у обоих. Алексей провел рукой по голове – непривычно. Ладно, отрастут еще, зато цирюльника искать не надо, и вши не заведутся. А после заточения в подвале, где мыши так и шастали, всяко могло быть.