Читаем без скачивания Мефистон. Поход к Неумершим - Дариус Хинкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответа не последовало.
— Или мы отправляем этих ксеновыродков в ад на полпути через ворота. — Она сжала лаз-ружье. — И тем самым даем Кровавым Ангелам реальную возможность избавить эту планету от мерзких чужаков, использующих наших близких как растопку для костра. У нас есть шанс что-то сделать, — прошептала Луренс, глядя на каждого. — Посмотрим правде в глаза: мы никогда не выберемся отсюда живыми. Мы родились чтобы умереть здесь. Но теперь мы могли бы умереть не бесцельно. Могли бы заставить древних обратить на нас внимание. И мы способны на большее, чем просто отвлечь их. Мы могли бы прикончить сотни древних и показать, что они не одолели нас. Еще нет.
Долгое время никто даже шевелился, а затем один из огринов прижал пистолет к покрытой шрамами груди.
— За Императора! — прорычал он.
Гэдд уставился на огрина, кивнул и отдал честь Луренс.
— Капитан.
— Капитан, — отозвались остальные гвардейцы, повторив воинское приветствие Гэдда.
Побледневший Эскол обратился к Луренс дрожащим голосом:
— Возможно, это твой последний шанс сказать мне, насколько я привлекателен.
Бывшая сержант ответила на их приветствие и заговорила твердо и спокойно:
— Не высовывайтесь, пока не взорвем дверь. Если не придется запускать детонатор до тех пор, пока первые ряды не окажутся внутри, сможем уничтожить сотни из них. — Она кивнула на тени позади статуи. — А если подождем там, пока дверь не рухнет, то, возможно, даже успеем немного пострелять, пока не отдадим концы.
После того как огрин поместил ящик в тени за угловатыми колоннами дверного проема, солдаты побежали обратно через зал и растворились в темноте — спустя миг первые ряды некронов с лязгом появились в поле зрения, выступив из облаков дыма с безупречной механической синхронностью.
Убедившись, что остальные надежно спрятались, Луренс переползла через холодный, как могила, постамент статуи и встала за ее левой ногой, откуда открывался хороший обзор на зал.
Когда передние шеренги грохотали мимо, она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Каждая клеточка ее тела хотела завыть и начать стрелять в их невыразительные черепа, но Луренс прикусила язык, дабы сдержать себя.
Показалось еще больше некронов, причем гораздо ближе к статуе, чем она ожидала, отчего капитан почти утратила самообладание. Ближайший из ксеносов находился всего в трех метрах, и, если кто-то из них посмотрел бы в сторону Луренс, армия могла бы остановиться еще до того, как добралась до двери. Девушка подумала было отползти назад, чтобы присоединиться к остальным, но двигаться сейчас было слишком рискованно, поэтому она просто ждала там, молясь, чтобы никто не обратил внимания на статую.
Ксеносы промаршировали с четкостью метронома. Они выглядели как один слаженный механизм, лишенный разума.
С облегчением Луренс увидела, что огромная дверь начала сдвигаться, но, вместо того чтобы укрыться наружу, она погружалась в землю, опускаясь так тихо, что это казалось невероятным для такой огромной каменной плиты. Дверь лишь тихонько жужжала, исчезая из виду и открывая за собой еще одно помещение, уставленное теми же кошмарными жаровнями.
Первые несколько рядов вошли в крепость, затем еще, и Луренс поняла, что пришло время нанести удар. На какое-то мгновение она засомневалась, представив себе, к своему огромному удивлению, печальные лица Эскола и Гэдда. Затем капитан повернулась, посмотрела огрину в глаза и кивнула.
Глава 11
Гелиомант Ксхартех находился в залах Китмозиса — самых глубоких чертогах некрополя. В отличие от остальной части Нехеб-Сура, воздух здесь был чист от дыма, и Ксхартех мог видеть с ужасающей ясностью, сколько вреда причинили криптеки фаэрона. Конструкция оркестриона была проста, но в то же время совершенно непонятна. Это был прямоугольный ящик, отлитый из серебряного сплава, длиной примерно с гроб, а в центре его находился круглый хромаскоп — набор медленно вращающихся хрустальных линз, раскрашивающих помещение радужными лучами. Линзы имели разные цвета и подсвечивались снизу, так что при совмещении они проецировали запутанные узоры на стены.
Смятение Ксхартеха вызывала тридцатисантиметровая дыра в боку ящика, которую прожгли криптеки, чтобы вытащить наружу провода. Замешательство гелиоманта лишь усилилось, когда он заметил, что кто-то протянул толстый кабель внутрь устройства через рваное отверстие в серебряном сплаве.
— Что это такое? — потребовал он ответа, опускаясь на колени рядом с кабелем и легонько постукивая по нему. — И что это, предполагалось, даст?
Большинство криптеков принесли извинения и поспешно ретировались, когда Суфис привел гелиоманта в зал, но по приказу вестника фаэрона один из них остался, чтобы объяснить, какую работу они уже проделали — и как мало продвинулись.
— Это была не моя идея, лорд Ксхартех, — оправдывался горе-ученый, стараясь не смотреть на гостя. — Я бы ни за что не стал вырезать дыру в столь древнем и важном устройстве. — Но мы все равно не смогли получить никакого представления о работе аппарата. Я никогда не видел ничего подобного.
— Для чего предназначался кабель?
Криптек колебался.
— Когда Несмертный узнал о нашей неудаче, он потребовал, чтобы мы извлекли хоть какую-то пользу из оркестриона. Мы так и не смогли полностью запустить его первичные цепи, но… — Он посмотрел на Суфиса, как будто герольд мог позволить ему избежать дальнейших объяснений.
— Но что? — подтолкнул Ксхартех.
— Устройство имеет собственный источник питания, превосходящий все прочие, какие мы смогли достать с тех пор, как вышли из Великого сна. В его основе некий синтез, но какой — не могу объяснить. Мне удалось перенаправить часть мощности посредством ряда аменфозных передатчиков, — В его голосе прозвучала нотка гордости. — Этой энергией снабжались наши регенерационные узлы, и теперь каждый воин династии Хениси получает крупицу силы оркестриона. Мы все подключены к его ядру. Как результат процесс восстановления протекает быстрее, оружие мощнее, чем когда-либо прежде, а наши тела неподвластны коррозии. Вы, должно быть, заметили, как мы все безукоризненно выглядим. В этом полностью моя заслуга. Я вернул нашим физическим оболочкам их изначальное великолепие.
— То есть вы истощаете запасы оркестриона, так и не найдя способ включить его главный реактор?
Ксхартеху хотелось стукнуть этого идиота, но он напомнил себе, что фаэрон пригрозит ему казнью, если криптек не добьется результата.
— Если мы не извлечем этот кабель прямо сейчас, у оркестриона может не хватить резервов питания, чтобы полностью включиться, даже если я смогу придумать,
