Читаем без скачивания Мефистон. Поход к Неумершим - Дариус Хинкс

— Господин, — голос криптека сместился на тон выше, — нельзя этого делать.

Лорд Суфис кивнул.

— Фаэрон явно похвалил криптеков за эту маленькую хорошую новость и хочет, чтобы мы продолжали использовать силу оркестриона.

— Тогда я должен срочно переговорить с ним, — сказал Ксхартех. — Если мы не остановим это варварство, у устройства не останется достаточно энергии для полной активации.

— Его величество не сможет уделить вам время как минимум в ближайшие несколько дней, гелиомант Ксхартех. Он занят турниром.

— Турниром?

— По коронам, — объяснил криптек.

— Ах да, разумеется.

— У вас отличные рекомендации, гелиомант Ксхартех. Его величество ожидает увидеть результаты, когда посетит вас после турнира.

Ксхартех в отчаянии посмотрел на измерительный датчик в ящике, гадая, кто первым обезглавит — его спятивший фаэрон или его столь же чокнутая наложница.

Он поклонился Суфису:

— Прошу меня извинить, милорд, мне нужно уединение, чтобы завершить работу.

Глашатай кивнул.

— Я скоро вернусь с фаэроном. Езекир поможет тебе. — Он указал на другого криптека.

— Не стоит, — ответил Ксхартех. Мне нужно поработать одному. Помощь Езекира не понадобится.

Суфис пристально посмотрел на него, и Ксхартех понял, что ему требуется веская причина, чтобы его оставили одного.

— Я верховный жрец конклава Застывшего Сердца, — начал он. — И мое братство требует от всех членов строгого соблюдения секретности. Если они узнают, что я поделился своей методикой с посторонним, я буду изгнан из ордена. Я собираюсь прибегнуть к своим знаниям атмосферной рефракции, земных эффектов и тропосферной оптики, чтобы включить реактор. Мне нельзя раскрывать подробности таких методов.

Суфис понимающе кивнул.

— Оставь гелиоманта наедине с его работой, Езекир. — Он повернулся, собираясь уйти, но остановился на пороге. — Какие бы клятвы секретности вы ни дали, гелиомант Ксхартех, его величество фаэрон захочет вникнуть в каждый аспект вашей работы.

Суфис и Езекир вышли из помещения, и, как только он услышал их удаляющиеся шаги, Ксхартех присмотрелся к оркестриону получше. Все оказалось не так просто, как он думал вначале. На металлическом ящике были изящно начертаны астрологические диаграммы и глифы на языке, с которым он никогда раньше не сталкивался, а еще сложный узор из сеток и эллипсов. Приглядевшись через увеличительную линзу, гелиомант понял, что линии показывают звездные системы всех размеров и форм, но ни одна из них не была ему знакома.

— Неужто тебя создали в другой Галактике? — произнес он, проводя пальцем по геометрическим рисункам.

Металл гудел и потрескивал от его прикосновения, рассыпая искры во мраке.

— Интересно, так ли ты должен реагировать? — Криптек бросил взгляд на дыру в 6оку. — Или это результат повреждения?

Следующие несколько часов Ксхартех терпеливо исследовал ящик, запоминая расположение на нем планет и рун, пока не запечатлел в памяти весь узор. Затем он нашел верстак и начал раскладывать свои инструменты аккуратными рядами, как хирург, готовящийся к операции.

Он уже собирался приступить к работе всерьез, когда комната содрогнулась, как от землетрясения. Инструменты и приборы с лязгом разлетелись по каменной поверхности, а оркестрион упал со своей подставки, ударившись о пол с тревожным стуком.

Ксхартеха отбросило к стене, а когда он поднялся на ноги, то обнаружил, что хромаскоп в центре аппарата потускнел. Линзы не двигались, и сквозь кристалл не пробивался свет. Хотя комната сильно тряслась, криптек сумел, пошатываясь, подойти к устройству и схватить его, стараясь не допустить дальнейшего скольжения по полу. Едва он коснулся кожуха, как хромаскоп ожил и металл снова загудел.

Ксхартех находился в той же позе, оберегая оркестрион, когда в комнату прибыл отряд лич-стражи. Воины держали боевые косы так, словно ожидали увидеть следы нападения.

— Вас вызывают в тронный зал, — сообщил один из них.

— Я не могу уйти! — отрезал Ксхартех, кивая на обломки, которые все еще падали с потолка. — Я должен защитить устройство. Что случилось?

— Нехеб-Сур подвергся атаке. Все дворяне обязаны немедленно явиться к его величеству в тронный зал. — Глазницы охранника предупреждающе сверкнули. — Это не просьба.

— Атаке кого?

— Все дворяне обязаны немедленно явиться к его величеству в тронный зал, — повторил стражник, не глядя на него.

Ксхартех посмотрел на оркестрион. Тот покрылся пылью и каменным крошевом, но хромаскоп теперь горел так же ярко, как и тогда, когда он впервые увидел его.

— Об устройстве не беспокойтесь, — заверил охранник.

Несколько личей прошли мимо Ксхартеха, подвинули его в сторону и подняли устройство обратно на подставку. После они повернулись и образовали круг, застыв с боевыми косами перед самым лицом.

— Не поможет. Если случится еще один взрыв, аппарат может быть уничтожен.

Ксхартех порылся в одежде и достал маленький шар из полированного серебра. Кончиком пальца он нарисовал на нем незримый контур и положил на оркестрион. Через несколько секунд шар раскрылся, как бутон цветка, распавшись на лепестки и явив гладкий зеленый драгоценный камень.

Лич-страж уже собирался попросить объяснений, но вдруг из серебряного шара поднялся зонтик изумрудного света и накрыл реликвию. Ксхартех подошел и, постучав по световому экрану, с удовольствием услышал, как костяшки пальцев звякнули о твердую поверхность.

— Рассеивающее стекло, — объяснил он. — Заряда хватит всего на час или около того, но за это время ничто не пройдет сквозь барьер. Если даже весь некрополь рухнет, стекло не треснет.

Лич-страж не ответил, а только махнул косой в сторону двери.

Тронный зал стал гораздо менее спокойным, чем в первый раз, когда в него вошел Ксхартех. Колоннадную дорожку в центре заполонили придворные и знать, носящаяся туда-сюда с металлическими свитками и мигающими сканерами данных.

Бóльшая часть упорядоченных рядов лич-стражей, по всей вероятности, отправилась закрывать брешь в обороне. Карта Галактики исчезла со стены — вместо нее теперь висела схема города, отчетливо демонстрирующая огромную дыру во внешней стене могильного комплекса.

B дальнем конце дорожки, где находились огромный медный скарабей и царское возвышение, фаэрон, стоя в окружении дворян и приближенных, о чем-то спорил с немесором Техероном и своей наложницей в алых доспехах. По помосту были разбросаны части тел нескольких личей, дергающиеся и пытающиеся собраться. Военный совет, похоже, шел не очень гладко.

Когда Ксхартех поднимался по ступенькам между усиками скарабея, глава семейства Хениси заметил его и подошел поприветствовать, сопровождаемый свитой.

— А, гелиомант, — обратился он, добродушно поднимая руки, — Извините, что прерываю вас. Вероломные использовали коварную уловку, чтобы помешать нам активировать оркестрион. Они знают, что их колдовство не поможет им, как только вы завершите свою работу. — Фаэрон понизил голос, наклонился ближе и схватил Ксхартеха за плечо. — Полагаю, вы уже почти закончили?

— Ваше величество… — выдавил Ксхартех, искоса взглянув на немесора и наложницу.

— Ну разумеется. Я знал, что вы разберетесь в этих