Читаем без скачивания День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны - Стивен Амброз

О схожих ситуациях могут рассказать многие ветераны. Лейтенант Линн Томлинсон из 508-го полка шел вдоль живой изгороди, как вдруг сквозь кусты увидел четырех немецких солдат: «Они показались мне детьми. Меня от них отделяли каких-то полтора метра. Из-за облака выползла луна, и один из этих мальчишек посмотрел на меня и улыбнулся. И я подумал: если они не будут стоять на моем пути, то и я тоже не перебегу им дорогу».

Рядовой 508-го полка Р. Дж. Ниблас скрылся в живых изгородях, за которыми пролегала мощеная дорога. Ротный приказал ему не стрелять. Ниблас услышал стук подшитых гвоздями сапог и увидел проходящий рядом немецкий дозор: «Это были совершенные юнцы, мы, конечно, тоже не очень старые. Но на меня произвела впечатление их какая-то по-особому заостренная униформа. Мы не сделали ни единого выстрела. И я подумал: «Господи, смогу ли я вот так запросто убить ничего не подозревающих людей»{32}.

Некоторые командиры батальонов и рот распорядились, чтобы солдаты не открывали огонь, дабы не обнаружить свои позиции. Нашлись и такие, кто приказал не заряжать винтовки или автоматы. Десантники должны были пускать в дело либо гранаты, либо ножи. На разборочном совещании в 82-й дивизии такие решения расценили как ошибочные.

Сержант Дан Ферлонг вряд ли согласился бы с этим выводом. После спуска он проник в фермерский дом, который оказался забит немцами. Сержант слышал их голоса. Они, видимо, встревожились, потому что во двор вышел солдат. «Я стоял у стены, — рассказывает Ферлонг, — и когда немец приблизился, мне ничего не оставалось, как ударить его прикладом по голове, добить штыком и мгновенно исчезнуть».

Ферлонг чувствовал себя в ночной темноте одиноким пришельцем, как, впрочем, и сотни других десантников. «Датч» Шульц бродил по окрестностям, пытаясь уловить, откуда доносятся выстрелы. Но прежде чем он смог выйти на американцев, наступила тишина. «Вокруг был такой покой, как будто ты прогуливаешься за городом в воскресный вечер», — вспоминает Шульц.

Конечно, на совещании (август 1944 г.) был проведен серьезный критический анализ высадки. Командиры полков и батальонов готовились к очередной ночной акции, поэтому они сосредоточились на упущениях и ошибках, совершенных в день «Д», а не на взаимных поздравлениях. Воздушно-десантный сброс нельзя считать полным успехом с точки зрения выполнения всех поставленных задач. Тем не менее действия войск в целом оправдывали проведение операции.

Три воздушно-десантные дивизии должны были предотвратить концентрированное контрнаступление немцев против высаживающихся с моря союзнических сил и обеспечить фланговую оборону на участках побережья «Меч» и «Юта». Для 6-й дивизии это означало разрушить мосты через реку Див, захватить мосты через реку и канал Орн, взять под контроль кряж между Див и Орн и уничтожить батарею в Мервиле.

Батарея состояла из четырех орудий неизвестного калибра, размещенных в казематах, и располагалась к востоку от устья Орн на равнинном пастбище. Орудия простреливали все пространство до участка «Меч» и могли остановить высадку на берег 3-й дивизии союзников. Поэтому ликвидации батареи придавалось приоритетное значение. Уничтожить ее предполагалось с воздуха, с земли, а если необходимо, то и огнем корабельной артиллерии.

Планировалось, что в 2.00 по батарее нанесут удары 100 бомбардировщиков «Ланкастер» ВВС Великобритании. Они предназначались больше для того, чтобы нарыть воронки и оглушить немцев: даже прямое попадание не пробило бы железобетонные укрепления.

Затем намечалась атака пехоты. Но казематы были хорошо защищены не только от воздушного, но и от наземного нападения. Их окружал забор из колючей проволоки, внутри которого находилось минное поле. Далее следовали новые заграждения из колючей проволоки вперемежку с минными полями и, наконец, траншеи, в которых окопались около 200 солдат с 10 пулеметными гнездами.

Неприступность батареи лишь подтверждала ее стратегическое значение. Для выполнения задачи британцы выделили 10 процентов воздушно-десантных частей 6-й дивизии. Командование поручили 29-летнему подполковнику Т. Б. Г. Отуэю и его 9-му батальону. Он решил воспользоваться эффектом внезапной атаки, как это сделал майор Говард при захвате моста Пегас через канал Орн, но с большими силами. В распоряжении Говарда имелись шесть планеров и 180 человек. Под командованием Отуэя находились 750 человек (60 из них — пехотинцы, остальные — парашютисты). Подполковник намеревался собрать батальон в лесу в паре километров от батареи, выйти на исходные позиции и броситься в атаку, как только планеры сядут внутри обороны противника, у стен орудийных казематов. В случае успеха он запускает ракету «Бери».

Операцию предстояло завершить к 5.15. Если ракетный сигнал не появляется, то британские корабли возле участка «Меч» начинают обстреливать Мервиль.

Таков был план действий. На деле все получилось иначе. Планеры доставили Говарда и его людей точно к месту назначения (Ли-Маллори назвал действия ведущего летчика Джима Уоллуорка «величайшим достижением пилотажа во Второй мировой войне»). Пилоты Отуэя раскидали его батальон по всей округе. Им не препятствовала сплошная облачность, как на Котантене, но они, как и американские летчики, не привыкли к зенитному огню. Пытаясь уйти от обстрела, который в действительности был не столь сильным, планеры выбрасывали парашютистов где придется.

Отуэй опустился рядом с немецким штабом. Он сумел пробраться в лес и отыскать место сбора. Там его встретил заместитель комбата словами:

— Слава Богу, что вы здесь, сэр.

— Почему? — спросил Отуэй.

— Операция с высадкой провалилась. Едва ли мы найдем еще кого-нибудь.

Было уже около 2.00. Отуэй насчитал менее 100 человек. Позиции у батареи следовало занять до появления планеров с пехотинцами. Но для атаки ему требовалась по крайней мере седьмая часть батальона. Подполковник курил и ждал.

К 2.30 набралось 150 парашютистов. На всех один пулемет и никаких минометов, противотанковых орудий, раций, саперов, миноискателей. До прибытия планеров с пехотой оставалось два часа. Отуэй решил атаковать имеющимися силами.

В 2.50 отряд численностью в одну роту отправился в путь, надеясь вблизи батареи найти разведывательную группу с наводчиками, которые выбросились чуть раньше. По дороге к Мервилю парашютисты обнаружили немецкую зенитную батарею, ведущую огонь по британским самолетам и планерам. Трудно было перебороть искушение уничтожить ее, но перед десантниками стояла другая неотложная задача. Подполковник не хотел раскрывать свои позиции раньше времени и передал по цепочке: «Никаких выстрелов!»

Вскоре им повстречался командир группы разведчиков. Его сообщение звучало не очень утешительно. Ему удалось сделать проход во внешнем заборе из колючей проволоки и проползти через первое минное поле. Заграждение оказалось не столь непроходимым, как представлялось. Но у разведчика не было с собой ленты, чтобы пометить проложенную им тропу (мины он нащупывал пальцами). Хуже того, бомбардировки не дали нужных результатов. Ни одна бомба не упала рядом с казематами.

В 4.30, точно в назначенное время, в воздухе появились планеры, совершавшие круги над батареей в ожидании минометных вспышек от Отуэя. Подполковник беспомощно наблюдал за ними: парашютисты не нашли связки с оборудованием и снаряжением. Не видя вспышек, пилоты, очевидно, подумали, что операция на земле сорвалась. На глазах у Отуэя один планер пролетел над казематами (всего в 30 м) и сел где-то в поле за батареей.

У Отуэя не оставалось выбора. Он повел десантников в атаку. Нападать пришлось с одного направления: подполковник не располагал достаточными силами для наступления по всему периметру. Отуэй приказал передовым отрядам не задерживаться в траншеях, а пробиваться в казематы. Немцев в окопах возьмут на себя следующие группы.

Парашютисты ползком двинулись вперед, взрывая перед собой проходы в проволочных заграждениях. Из траншей раздались пулеметные очереди. Но десантники прорывались все ближе и ближе к батарее, не обращая внимания на пули и мины. Многие из них пали в бою. И все же отряды Отуэя захватили казематы, забросав их через амбразуры гранатами и поливая орудийные расчеты автоматным огнем.

Уцелевшие немецкие солдаты сдались в плен. Через 20 минут стрельба прекратилась. Отуэй выпустил сигнальную ракету «Бери»; ее заметил самолет-корректировщик и передал информацию на корабли, готовые через 15 минут открыть огонь по Мервилю. Офицер по связи вынул из кармана почтового голубя, который полетел в Англию с донесением о том, что батарея взята.